Час совы - Добряков Владимир Александрович - Страница 42

• Предыдущая
• 42/109
• Следующая

К настоящему моменту взаимная напряженность достигла такой степени, что оба соединения оставили охоту за пиратами и, развернувшись в боевые порядки, заняли позиции друг напротив друга. Их разделяла нейтральная полоса не более двух световых лет. По роковому совпадению Бета Водолея находилась именно в этой полосе. Впрочем, в этой же полосе находились и несколько других планетных систем.

Пираты, не без активного влияния ЧВП, решили совершить набег на одну их этих систем. Причем, они планировали обставить всё так, чтобы всем было ясно, что без помощи одной из сверхдержав здесь не обошлось. Что из этого должно было выйти, ясно даже трезвому дикобразу.

Мы решили внести свои коррективы в эти планы. Набег следовало, по нашему мнению, совершить именно на Бету Водолея, конкретно, на Плей с его алмазными и рубиновыми шахтами и богатейшими игорными домами. До сих пор Пиратская Республика и Мафия по взаимной договорённости не конфликтовали. Пираты в открытую транжирили свою добычу в злачных местах Плея, а Мафия никогда не выдавала их Галактическим Силам. Даже тогда, когда в силу своего разнузданного и дикого характера пираты устраивали в том или ином мегаполисе такой беспредельный дебош, что Мафия, в итоге, несла серьёзные убытки. Крёстные отцы Мафии закрывали на это глаза. Сегодняшние убытки пираты завтра, послезавтра сторицей компенсируют.

Мы рассчитывали, что Мафия, возмущенная столь бесцеремонным нарушением договора, обратится за помощью сразу к обеим сверхдержавам, благо их соединения стоят совсем рядом. Те, разумеется, сразу придут на помощь. А дальше, дальше дело техники.

Для участия в операции Магистр предложил две кандидатуры: меня, поскольку я уже работал на Плее, и Микеле Альбимонте, поскольку он в миру был кондотьером и пиратом, поэтому ему легко вжиться в образ. Мне предстояло выступить в роли командира пиратской эскадры, капитан-адмирала Бертольера Горчи. Микеле должен был работать в образе капитана Зуета.

Знакомясь с жизнью пиратов, их нравами и обычаями, я с огорчением отметил, что шокировавшее меня пристрастие жителей и гостей Плея к ярким и безвкусным сочетаниям цветов в одежде, по сравнению с пиратским гардеробом, выглядит строгим одеянием монахов. Лена, посмотрев на наряд Бертольера Горчи, многозначительно поджала губы и, ни к кому конкретно не обращаясь, произнесла: "De gustibus non est disputandum!” [7] Не знаю, что она больше хотела: утешить меня или уязвить.

Пираты, а в особенности их капитаны, абсолютно не признавали принятого в этих Фазах разделения цветов одежды по полам. Высшим шиком считалось одеться примерно так. Бархатная мантия черного или фиолетового цвета, украшенная серебряными черепами. Замшевая или батистовая рубаха с рукавами до локтей белого, желтого или нежно-розового цвета. Сапоги желтые или красные, такой высоты, что верхняя часть их голенищ или заправлялась под шорты, или скрывалась под юбкой. Причем, шорты или юбка были синими, если сапоги были красными, или зелёными, если сапоги были желтыми. И в завершение всего, перчатки: длиной до локтей, ярко-красного или золотого цвета.

На головах капитаны носили широкие замшевые или бархатные береты, белого или желтого цвета, украшенные спереди черными черепами.

В отличие от меня Микеле отнёсся к внешнему облику пиратов философски:

— Лена права, non est disputandum. Будем жить по их уставу.

Детали операции были обсуждены и утверждены. Подготовка много времени не заняла, и мы с Микеле приступили к работе.

Пираты держали свой флот буквально под носом у тех, кто за ними охотился: в нейтральной зоне, разделявшей соединения Космических Сил Великих держав. Обе стороны принимали пиратов за разведывательные дивизионы другой стороны. Нас с Микеле внедрили непосредственно перед началом совещания, где должно было приняться решение о предстоящем дерзком набеге.

Я прибыл на флагманский корабль «Голубая леди тумана» одновременно с Бригитой Стрит, единственной женщиной в пиратском флоте.

— Привет, Бертик! — обращается она ко мне, выходя из шлюзовой камеры, — Интересно, что на этот раз предложат нам отцы-адмиралы?

— Как всегда, какую-нибудь чушь несусветную, — отвечаю я, — Большие потери, а добыча ничтожная. А ты, я смотрю, держишься молодцом. Ни время, ни тяготы нашей жизни тебя не портят. Давно мы с тобой не баловались.

— Давненько. Ты же не приглашаешь, а навязываться я не люблю, сам знаешь. Последний раз мы с тобой кувыркались после набега на Тритон. Здорово мы тогда поиграли! Я потом на своей «Черной вдове» сутки отсыпалась. Ну, как, прочистишь мне дымоход после этой операции? А то я по тебе заскучала.

Болтая таким образом, мы направляемся в кают-компанию. Бригиту можно было принять за девушку-подростка. Стройная, ладно скроенная, обтянутая черной кожей и бархатом фигурка, тонкие, аристократические черты лица, невинные голубые глазки. Голосок нежный, чарующий. Ангел во плоти, да и только! Но под личиной ангелочка скрывалась самая сладострастная шлюха и безудержная садистка. Там, где высаживался десант с «Черной вдовы» не оставалось даже кошек. Бригита истребляла всех, кто попадался ей на глаза. Истребляла не по необходимости, а ради удовлетворения своих низменных страстей. Рассказывали, что она собственноручно сожгла из огнемёта всех обитателей школы-интерната на одной из планет.

Совещание было уже в разгаре. Командир дивизиона разведки докладывает детали предстоящей операции. На большом, во всю стену, карте-экране перемещаются разноцветные точки, изображающие корабли и эскадры пиратского флота. Адмирал Гутнаб, командующий нашим флотом, бросает на нас с Бригитой недовольный взгляд, но этим только и ограничивается. Мы с ней — далеко не последние.

Усаживаюсь в кресле и наливаю себе полстакана дымчатого напитка. Того самого, которым я угощался в баре после своего выигрыша в Большой Звон. На этот раз он не кажется мне таким отвратительным. Видимо, Лена поработала над моей Матрицей на славу.

Доклад окончен. Гутнаб обводит нас тяжелым взглядом своих водянистых глаз из-под опалённых бровей и, словно, выплёвывает:

— Ну? Ваше мнение, господа капитаны и адмиралы?

Капитаны начинают уточнять детали. Я молча потягиваю гнусное пойло. Мне соваться вперёд не по чину. Командиры эскадр высказываются последними. Но вот доходит очередь и до нас. Командир первой эскадры капитан-адмирал Шольгут ворчит что-то по поводу того, что его эскадре после набега придётся отходить буквально сквозь строй космического флота одной из сверхдержав. Командир второй эскадры капитан-адмирал Бесовский высказывает сомнение в том, что результаты операции оправдают неизбежные крупные потери.

— Берт? — хрипит Гутнаб.

Я выплёвываю остатки пойла на ковёр и, глядя в потолок, цежу сквозь зубы:

— Бес прав. Знаете, что говорил черт, остригая кошку? Он говорил: «Визгу много, а шерсти мало». Эта системка никогда не славилась своим богатством. Сейчас я вижу, что, почти как всегда, моя эскадра поставлена на прикрытие отхода. Учитывая близость соединений Космических Сил, это означает, что я потеряю не менее половины кораблей. А результат? Стоит ли такая игра таких свеч?

— У тебя есть другие предложения?

— Бета Водолея.

Воцаряется молчание. Такое предложение многим по душе, но… Первым взрывается Пист Лопча, командир пятой эскадры, выявленный нами как внедрённый агент ЧВП:

— Ты съехал Берт! Пить меньше надо! У нас же с ними договорённость!

— Когда тебя проберёт понос от страха, подотрись этой договорённостью! Кому она сейчас нужна, и какой от неё прок? После нашего набега эти армады ринутся друг на друга, и от того, что сейчас находится в нейтральной полосе не останется даже пыли. В том числе и от Плея с его алмазами, рубинами и тысячами миллиардов. Они всё равно никому не достанутся. Так почему бы не воспользоваться этим?

— Это — верная погибель! — не унимается Пист, — Стоит нам подойти к Плею, как на нас обрушатся с двух сторон!

• Предыдущая
• 42/109
• Следующая