Невыносимая невеста, или Любимая студентка ректора (СИ) - Обская Ольга - Страница 46

После голосования вопрос о нерадивой студентке посчитали закрытым, и Леру отпустили. Она вышла из зала и резво направилась в общежитие. Через каких-то полчаса должен был прибыть экипаж Ольшанского, чтобы отвезти их с Тоцким на ужин в клуб. На сборы оставалось совсем мало времени.

Цейтнот заставил действовать быстро. Лера решила надеть платье, подаренное Тоцким. Раз уж они поставили цель изображать счастливых жениха и невесту, то нужно быть последовательной. Логично, если невеста будет щеголять в нарядах, которые выбрал для неё жених.

Платье село идеально. Леру всегда удивляли мужчины, умеющие на глаз определить нужный размер. Откуда в них это? Каким непостижимым образом платье пришлось в пору и в талии, и в бёдрах, и в районе груди. Вот же Тоцкий прицельный, везде умудрился умозрительно мерки снять. Сразу вспомнился его взгляд, который не стеснялся задерживаться на всех упомянутых Лериных частях тела.

Отражением в зеркале она осталась довольна — очень эффектно. Надо признать, у "жениха" тонкий вкус. Он угадал, что Лере подойдёт смелое красное. Сама она была равнодушна к этому цвету и никогда с ним не экспериментировала. А тут вдруг сразу поняла, что это её.

— Лерочка, — ахнула Злата, которая пришла заниматься с Марчелом и стала свидетелем преображения сестры, — тебе изумительно идёт! Ты в красном просто ангельски красива!

— Скорее, дьявольски, — усмехнулась Валерия. До ангела ей далеко.

Лере хотелось перед отъездом успеть познакомить Злату и Вилзорта. Но не вышло. Брата уже и след простыл.

"Сестрёнка, отлучусь по делам. Скоро буду", — гласила оставленная им записка. Куда его понесло? Ничего ведь в этом мире не знает.

Ладно. Если он вернётся раньше Леры, то его и Марчел сможет Злате представить. А ей нужно было убегать.

Экипаж, который Ольшанский прислал за Валерией и Тоцким, прогнозируемо оказался роскошным. Это был почти лимузин. Салон представлял собой чуть ли не малогабаритную квартиру. Тут тебе и бар, и музыкальный автомат, и мягкие просторные сиденья — мини-диванчики.

Тоцкий, видимо, решил играть жениха, с самого отъезда. Галантно помог Лере подняться по ступеням в салон, поддерживая и за руку, и за талию. Усадил на один из диванчиков. Сам пристроился напротив. Его взгляд, скользящий по ткани платья и не только по ней, был выразительно довольным. Считается, что мужчине нравится, когда женщина надевает то, что он подарил. Говорят, мужчины находят в этом какой-то скрытый смысл. Может, это сплошные домыслы, но Тоцкий явно что-то находил. Уж слишком его физиономия была сияющей.

Экипаж тронулся, и Тоцкий решил продолжить изображать предупредительного жениха.

— Налить вам сока? — на Леру смотрело само обаяние.

— Нет, спасибо.

Такое невинное предложение, но Валерии виделся подвох. Экипаж качнётся, сок прольётся на платье, а потом что? Тоцкий потребует его снять, чтобы отдать прачке отстирать?

— А я не откажусь, — он открыл дверцу бара и налил себе в прозрачный стакан чего-то бордового.

Видно было, что у дьявола прекрасное настроение. Ему всё нравится: и бордовая жидкость в стакане, и спутница в красном, и предстоящий спектакль.

У Леры, в общем-то, тоже не было поводов для уныния: и спутник ничего (как всегда адски привлекателен), и шоу, главной героиней которого ей скоро предстояло стать, держало в тонусе.

— А знаете, чем закончился педсовет? — неспешно потягивая сок, спросил Тоцкий. — Дьер Казимеж так впечатлился вашим рефератом, что выступил с инициативой провести в академии конкурс студенческих работ. С внушительным наградным фондом.

Тоцкий произнёс это с намёком, что тут в основном его заслуга.

— Какая полезная инициатива, — усмехнулась Лера.

— Да, педсовет прошёл не без пользы.

— Мне он, вообще, понравился. Особенно, как вас лерра Катаржина распекала за небрежную работу, — Лера не смогла удержаться, чтобы не подтрунить.

Тоцкий беззвучно рассмеялся.

— Да, честно говоря, на какое-то мгновение почувствовал себя снова студентом.

— И часто вас на педсоветах пропесочивали, когда вы были студентом?

— А вас в вашем земном вузе? — не дал перехватить инициативу Тоцкий.

— Ни разу. Я была примерной студенткой, — вздёрнула Лера подбородок.

— Вы — примерной? — он недоверчиво улыбнулся.

— Да.

Были, конечно, у Валерии и в земном вузе неоднозначные приключения. Один раз даже компьютер у вредной преподавательницы взломала. Но не ректору же о таком рассказывать? Пусть думает, что Леру считали образцом для подражания. К счастью, Тоцкий и не настаивал, что бы она сознавалась в своих земных проделках. Сидел себе рядом, попивал сок и медленно скользил по ней взглядом вверх-вниз, вверх-вниз.

— Тебе идёт красное, — уголок его рта приподнялся в полуулыбке.

Неожиданное «тебе» волнительно резануло ухо. Волнительно приятно или волнительно неприятно? Не важно! В Лере всё равно вспыхнуло непреодолимое желание возмутиться бесцеремонному переходу на "ты".

Но пока она подбирала фразу поубийственней, возмущённо глотая воздух, Тоцкий продолжил:

— Если мы хотим убедить Ольшанского, что стали близки, как пылко влюблённые жених и невеста, то должны в неофициальной обстановке обходится без официальностей. Обращаться друг к другу на "ты" и называть по именам.

Вроде бы логично? Но Лере всё равно виделся во всём этом какой-то подвох. У дьявола не бывает без подвохов.

— Мы же разыгрываем спектакль для Ольшанского. Вот в его присутствии и будем обращаться по именам.

— А я думаю, лучше заранее потренироваться, — сказал и тут же начал тренироваться: — Может быть, всё-таки налить тебе сока, Лера?

Она ещё к «ты» не привыкла, а тут «Лера». Опять стало волнительно не по себе. Как у него это так легко получается? У Валерии пока язык не поворачивался обращаться к нему на ты. Субординация, чёрт её бери.

— Нет, дьер Ян, сока по-прежнему не хочу.

— Просто Ян.

— Дьер Ян, — упрямо повторила Лера.

Он отставил стакан. Подсел поближе.

— Ты что, меня боишься? — тёмные глаза смотрели насмешливо. — Потому что я ректор?

— Ни капли не боюсь. Хоть сто раз ректор.

Он провокационно поправил прядь её волос и так и оставил ладонь на шее. Большой палец легонько гладил кожу. Нежно и щекотно.

— Лера… — повторил настырно.

Ласково. Нагло. Собственнически.

Да это пытка — слышать своё имя, произнесённое дьявольским шёпотом. Его ладонь поднялась выше — на щёку. Теперь большой палец коснулся уголка губ. Тоцкий показывал, что ждёт от неё своё имя.

Она сглотнула нервно.

— й-Ян…

Он резко втянул воздух. Как будто на него накатил приступ злости или удовольствия. В его тёмных глазах всколыхнулось тёмное пламя. Он потянулся к ней…

Дверца экипажа неожиданно распахнулась… Что, уже приехали? Лера была так увлечена «тренировкой», что ничего не поняла. Где они?

Рядом с распахнутой дверью экипажа материализовался мужчина в стильной бордовой ливрее.

— Рад приветствовать Вас в нашем клубе, лерра Валерия, — поставлено радушным голосом произнёс он.

То есть экипаж прибыл всё-таки в клуб? Никаких неожиданностей? Лера поднялась с диванчика, чтобы выбраться наружу. В голове до сих пор был лёгкий туман. Тяжело ей далась репетиция неофициального обращения к Тоцкому.

— Мы всегда бесконечно счастливы принимать в нашем клубе представителей уважаемого семейства Ольшанских, — выдал новую порцию елея швейцар и протянул руку, чтобы помочь Лере спуститься по ступеням экипажа. — Ваш отец уже ожидает вас.

Он так старался, что у Валерии невольно создалось впечатление, что ей здесь действительно несказанно рады. Хотя умом она, конечно, понимала, что чрезвычайное гостеприимство вызвано ни чем иным как тугим кошельком Ольшанского.

Она ступила на землю, услужливо поддерживаемая швейцаром. Тоцкий выпрыгнул следом, явно недовольный, что его обязанности по проявлению повышенного внимания к Лере взял на себя обладатель ливреи.