Идеальный слуга (СИ) - Ахметова Елена - Страница 30

— Вас что, в этой вашей Уфе на конвейере штампуют?!

Я возмущенно дернулась, но вырваться из объятий так и не смогла. Ксения, в первое мгновение посматривавшая на Итана с откровенным интересом, оскорбленно насупилась: она-то видела меня исключительно после общения с охотником и ведьмой и вряд ли улучила минутку заглянуть в мой инстаграм.

Да и что возьмешь с мужчины, который хайлайтер от газлайтера не отличит?!

— Набери Карину, — ровным голосом попросила Ксения, оставив реплику Итана без внимания: видимо, пришла к тем же выводам насчет мужланов, что и я. — Сократим цепочку отчетности.

«Мужлан» за ее спиной на мгновение стиснул меня покрепче, набрал воздуха, явно собираясь что-то сказать, — но просто выдохнул и отступил назад, разжав руки. Я тут же встряхнулась и, не оборачиваясь, направилась к моноблоку.

Разбуженная среди ночи Карина больше всего напоминала плод греховного союза советской ЭВМ с перфокартами и Мэрилин Монро — я даже затруднялась точно сказать, оскорбление это или комплимент. Взлохмаченная, в шелковой маечке, то и дело сползающей с округлого плеча, с сонной поволокой в глазах и смачным отпечатком клавиатуры на щеке, — Карина была собрана, сосредоточена и жаждала пробить если не перфокарту, то чью-нибудь голову.

По возможности, разумеется, мою. Во всяком случае, первый вопрос, который задала официальная представительница русалок в Курултае Нави города Уфы, касался даже не аферы с гомункулами, а состава компании за моей спиной.

— Это еще что за общага без вахтера?!

Я обернулась через плечо и предсказуемо наткнулась взглядом на обнаженный живот с узкой полоской темных волосков, убегающих за край махрового полотенца вопиюще розовой расцветки. Итан обмотал свободный шнурок амулета вокруг запястья (так вот почему не парализовало ни меня, ни Ксению!) и, ничуть не смущаясь, нагнулся ниже, почти упершись подбородком мне в ключицу.

— Карина, а вы отправили посылку с живой водой в Москву?

— Кто о чем, а лысый о расческе, — пробормотала я, чуть отклонив голову, чтобы все еще влажные волосы Итана не щекотали мне висок. Хватало и дурацкой щекотки где-то под пупком — если это и были пресловутые «бабочки в животе», то они определенно заслуживали штрафную карточку за несвоевременность появления. — Карин, это Итан. А это, — глубоко вздохнула я, загривком ощутив близкое движение, — Самат. И он совершенно не рад знакомству.

— Взаимно, — заверила Карина. — Брысь с глаз моих, все трое! Где эта гребаная ведьма?!

Вариант «прямо передо мной, на экране моноблока» следовало отсеять как самоубийственный. Я едва не поступилась техникой безопасности, но движение за плечом — Итан преспокойно освободил место для Ксении, которая обошла его по широкой дуге, словно прокаженного, — быстро расставило все по своим местам.

В конце концов, мы в однокомнатной квартире. Моноблок и с кровати видно, а слышно все будет даже в том случае, если мы все дружно свалим на кухню. Так отчего бы не позволить Саше принять на себя весь удар?

Я выскочила из компьютерного кресла и передислоцировалась на кровать, подложив под спину подушку и вооружившись гребешком: слушать, не заняв ничем руки, я не привыкла, а лохмы на голове отчаянно требовали внимания. Итан, недолго думая, пристроился рядом, а Самат, поразмыслив, остался стоять — только посторонился, пропуская в кадр Ксению. Саше отвели почетное кресло козла отпущения.

— Имя, возраст, — скомандовала Карина ведьме, что-то печатая в параллельном окне, — а также имя и место смерти матери.

Начало допроса ведьму не порадовало — она стиснула зубы и молчала до тех пор, пока Ксения не дала ей прямой приказ отвечать. Самат косился на Сашу со странным выражением лица — злорадным и сочувственным одновременно.

— Александра, двадцать три, — сквозь зубы процедила ведьма, не обращая внимания на бывшего союзника, — Инна, Молога.

Услышав знакомое имя, мы с Итаном переглянулись и одновременно глухо выругались себе под нос. Семейное дело, ты только погляди!

— Старая знакомая? — уточнила Карина из-за спин Ксении и Самата: видеть нас она не видела, но, кажется, по одной экспрессии могла определить, где тут некультурная инфлюенсерша затесалась.

— Старшая навка Соколиной Горы, — мрачно просветила я ее и откинулась обратно на подушку. — Это, кстати, объясняет, почему она сама не насторожилась и не снялась с места, когда навок здесь почти не осталось. Одно дело — если бы ей просто платили за наводки, но совсем другое — если гомункулов делала ее дочь. При таком-то раскладе ей вообще ничего не грозило бы даже в том случае, если бы приключился внезапный дефицит живой воды.

— Можно подумать, ты в состоянии ей чем-то грозить, кикимора! — не выдержала Саша, подскочив в кресле. — Да ты же вообще ни на что не годна!

Я звучно фыркнула, вернувшись к расчесыванию волос. Вот еще свою профпригодность к изготовлению сомнительных кукол я разным ведьмам не доказывала!..

— Кому принадлежит идея делать гомункулов в человеческий рост? — поинтересовалась Карина, пресекая разборки в зародыше.

Эта тема ведьме понравилась гораздо больше.

— Мне, — самодовольно отозвалась она.

— Давай-ка угадаю, — поощрительно предложила Карина, — твой отец работал в заводоуправлении и часто жаловался, что все идут в экономисты и директора, а к станку и поставить-то некого?

Ведьма насупилась. Посторонняя навка не вызывала у нее доверия даже в том случае, если была готова выражать восхищение юным гением, решившим главную кадровую проблему — нехватку рабочих рук. В повисшей тишине вдруг стало отчетливо слышно, как жалобно потрескивает под Итаном надломленная планка в каркасе кровати, и я поспешно подвинулась, чтобы он передислоцировался на целую половину.

Ксения обернулась на шум, с нарочито нейтральным лицом скользнула взглядом по полуголому мужчине у меня в ногах и снова вернулась к своей ведьме.

— Рассказывай, — велела она таким ровным голосом, что я едва подавила самодовольную усмешку: лось в розовом полотенце был мой, мой и только мой. Даже если метка на нем (пока!) стояла чужая.

— Папа часто говорил, что многим менеджерам и прочим административным сотрудникам цены бы не было на производстве, — сквозь зубы процедила Саша, не в силах сопротивляться прямому приказу. — Здоровые лбы, но до семи пядей не дотянули где-то с полтора метра. Доверять им аналитическую работу — все равно что забить на нее в принципе, все равно не сделают как надо, а что сделают, то интерпретируют неправильно. Папа как-то сказал, что гомункул, которого я сделала для мамы, даром что в ладонь высотой — а умнее, и толку от него больше. Вот если бы наштамповать таких нормального роста…

— То есть идея все-таки была папина, — не удержалась я.

Карина вперила в меня укоризненный взгляд поверх спинки компьютерного кресла, и я заткнулась, не дожидаясь директив от начальства, хотя ведьма тут же высказала что-то не слишком уважительное в мой адрес.

— Папина идея, — фыркнула Саша. — Папа думал, что можно решить задачу в лоб: просто взять побольше… исходного материала. Ты хоть знаешь, из чего делают гомункулов? Загугли, только лучше сразу во время еды!

На доброе пожелание это не тянуло, даже если бы я действительно не понятия не имела, из чего их делают.

— Ты не хочешь знать, — шепотом заверила я заинтересовавшегося Итана.

Тот, на свою голову, не поверил и тут же ухватился за мой телефон: его «лопата» благополучно почила в бозе после купания в пруду. Я покосилась на страничку Википедии на экране и сочувственно похлопала Итана по руке.

— Зато я сразу сообразила, что этак никакого материала не напасешься, — с таким самодовольством сообщила Саша безо всяких понуканий, словно для подобного вывода действительно требовались пресловутые семь пядей во лбу. — А значит, нужно было менять подход… — она осеклась: Итан давился нервным хохотом так громко, что Карина на экране моноблока демонстративно закатила глаза.

— А оптимальным подходом было бы ограбление спермобанка и регулярные рейды на ассенизаторские машины, — ничуть не смутившись, объявил Итан. — Уж это с заводом точно никто не связал бы! — тут он все-таки посерьезнел и глухо добавил: — В отличие от череды исчезновений…