Сердце змеи (СИ) - Turner Jane - Страница 56

Так какой дохлый гоблин заставил его снова туда вернуться?

Ответ на этот вопрос, как ни странно, был ему известен. Не совсем дохлый, конечно, и уж точно не гоблин, но именно из-за конкретного человека он пошел на это.

Почему? Почему в тот момент ему отказало рациональное мышление, даже отвращение перед приютом Вула отошло на дальний план? Почему увидеть это совершенно белое, без кровинки, лицо, увидеть свежие алые пятна на снегу в Лютном оказалось для него настолько невыносимо? Почему он внял едва слышному голосу, срывающемуся от боли и слабости, и отвел ее туда, куда она просила?

Он не знал ответа, и это раздражало. Том Реддл ненавидел, когда с его жизнью происходило что-то, чему он не мог дать объяснения.

А эта странная ночь в приюте? Что за непонятный разговор по душам? За каким чертом он вдруг решил с ней пооткровенничать? Она узнала о его детстве – а этого не знал никто, кроме Дамблдора. Он сам рассказал ей о своей семье – а этого не знала вообще ни одна живая душа, даже назойливый профессор Трансфигурации! Он был с ней искренен, хотя Том никогда никого не пускал себе в душу. Зачем же он рассказал об этом ей?

Это способ расположить ее к себе, – предлагал разумное объяснение внутренний голос. Соммерс не слизеринка, она верит во все хорошее в людях. Она увидела, что он был честен с ней, и теперь куда больше расположена к нему. Она сама открыла ему часть своих секретов, и даже Круциатус не понадобился. План привлечь ее на свою сторону в действии.

Хорошее объяснение, безопасное. И лживое насквозь.

Она цепляла его, задевала за живое. Она без позволения, без предупреждения проникла в его мысли, в его сознание, где все всегда было стройно, ясно и логично, и начала сеять хаос в его душе – мире, над которым он всегда имел полный контроль и уже не помнил, когда было как-то по-другому. Так неверно добавленный ингредиент после многих часов кропотливой работы уничтожает идеально сваренное зелье, так сорная трава проникает в идеальный розарий. Она оплела его, вросла глубоко в самую его суть и выпустила шипы, постоянно нанося ему уколы по живому. И выбросить ее из головы, заставить исчезнуть из собственных мыслей, вырвать этот сорняк с корнем оказалось неожиданно сложно. Миранда Соммерс отныне была рядом с ним всегда.

Почему? Чем можно объяснить эту внезапную одержимость? В любовь – сладкую сказочку для наивных глупцов вроде Дамблдора – он не верил и даже думать об этом не хотел. Да и не испытывал он никаких возвышенных романтических чувств, на подобный идиотизм его натура в принципе не была способна. Тогда что?

Надо с ней переспать, вдруг посоветовал внутренний голос. Ты ведь хочешь ее, это ты уже давно понял. И она сама испытывает к тебе притяжение, это заметно. Так не трать зря время. Замани ее в кровать, как делал это с другими девицами, и успокойся. Наверняка все дело в обычном влечении. Гормоны еще никто не отменял, а если она тебя так сильно притягивает на каком-то химическом уровне…

Но все же он не был уверен, что все дело в простой лишь физиологии. Он и раньше испытывал влечение к девушкам, он получал удовольствие от секса с ними – но при всем при этом он никогда не творил подобных глупостей. Не рассказывал этим девицам о себе, к примеру, не спасал их от верной смерти. Но в случае с Соммерс было что-то куда более сложное…

У изножья кровати стоял небольшой сундук, на который было наложено Заклятие Незримого Расширения. Именно здесь хранились все его вещи. Откинув крышку, Том аккуратно убрал в нижнее отделение записку с поздравлением, а затем достал оттуда же несколько клочков пергамента. На них в разных вариациях было изображено одно и то же – череп с выползающей изо рта змеей. Знак Черной Метки, его Знак, по которому однажды его будут узнавать все, от детей до стариков. Он долго работал над ним, дорабатывал и переделывал и лишь прошлым летом остановился на окончательном варианте. Его же он уже впечатал в руки нескольких слизеринцев, в ком видел достойных помощников. Губы Реддла тронула улыбка, когда он представил этот же символ на левой руке Миранды. Она тоже станет носить его Знак, будет гордиться им и считать символом почета и доверия…

***

Каникулы закончились, Хогвартс снова наводнили толпы школьников. Шум в коридорах, вопли младшекурсников, стычки между факультетами раздражали его неимоверно. Рождественские каникулы, пожалуй, были его самым любимым временем, ведь только на эти две недели он оставался в любимом замке практически в одиночестве, полновластным хозяином, и мог исследовать его новые коридоры и уголки, раскрывать новые и новые тайны древнейшего оплота магии…

После обеда в первый день занятий Том вышел из замка. У слизеринцев с седьмого курса сейчас по расписанию шел Уход за магическими существами у профессора Кеттлберна, который почти никто не посещал, и его одноклассники высыпали на улицу к озеру. С начала января без конца валил снег, вокруг замка высились огромные сугробы, в которых валялись и дурачились все, кому не лень. Даже эти хваленые чистокровные аристократы не могли устоять перед банальными детскими забавами. Том скривил губы, когда увидел, как Малфой, Лестрейндж, Нотт, Розье, Эйвери и Мальсибер, разбившись на две команды, увлеченно забрасывают друг друга снежками и вопят при этом так, что их должно быть слышно в Хогсмиде. Неподалеку ледяную поверхность озера чинно рассекали на коньках Ирма Яксли и Цедрелла Блэк и неодобрительно поглядывали в сторону разбушевавшихся наследников благородных родов. Ведут себя не лучше маггловских детей в приюте, честное слово…

Тому стоило только показаться на тропинке, бегущей вдоль озера, как картина стремительно переменилась. При его появлении громкие голоса смолкли, комья снега перестали летать в воздухе, а залепленные снегом семикурсники подобрались, распрямились и посмотрели на него с выражением преданного внимания, ловя каждое слово и готовые выполнить любой приказ.

…когда же наступит момент, когда точно такое же выражение он увидит на другом лице – красивом сероглазом лице в обрамлении пепельных волос?..

– Развлекаетесь, господа? – спросил Реддл безразлично.

– Решили развеяться перед Нумерологией, Том, – отозвался Нотт осторожно. – Нам не стоило этого делать?

– С чего я должен запрещать вам проводить свободное время так, как вам того хочется? – он пожал плечами, и кто-то из парней – то ли Эйвери, то ли Мальсибер – вздохнул с облегчением. – Только не опаздывайте на Нумерологию, чтобы с факультета не сняли баллы. Да, Эван, у меня есть к тебе просьба.

– Я слушаю, мой Лорд, – Розье слегка склонил голову.

– Мне нужна информация о человеке по имени Норман Фитцджеральд. К сожалению, мне не так много о нем известно – только то, что это волшебник сорока трех лет. Интересует все, что удастся найти – семья, где жил, кем работал, его перемещения… Все, что получится достать, и как можно скорее.

Том перевел взгляд на замерзшее озеро и буквально затылком почувствовал, как недоуменно переглядывается Розье с остальными. Но объяснять слугам подробности лорд пока не счел нужным.

– И еще, господа, – добавил он, внезапно приходя в хорошее настроение, когда ему вспомнился завтрак с Мирандой в «Дырявом котле». – Я бы очень не хотел, чтобы моя просьба покинула пределы нашей небольшой компании. Это понятно?

– Да, мой Лорд, – вразнобой ответили несколько голосов, а Розье почтительно кивнул.

– Я все сделаю, мой Лорд.

Над головами слизеринцев захлопали крылья, и на клен неподалеку опустился угольно-черный ворон. Птица посмотрела на людей внизу и хрипло каркнула. Реддл проводил ее рассеянным взглядом. Что-то много вокруг Хогвартса развелось в последнее время этих птиц. Раньше ни одной не было, а в этом году он уже не раз замечает…

– И еще кое-что, – сказал он внезапно. Это решение он принимал долго, поскольку не мог понять, зачем ему это нужно. Пресловутый внутренний голос, как обычно, нашел безопасное и простое объяснение, но в глубине души Реддл знал, что обманывает сам себя. – Это касается Миранды Соммерс.