Душа звездного дракона (СИ) - Александрова Евгения - Страница 13

Ливия зашла внутрь, и он закрыл за собой дверь, ненадолго прислонившись к ней спиной и наблюдая, как ведет себя девушка. Страх от нападения был не так силен. Она не застыла на месте, не начала паниковать, а прошла вперед в сторону широкого окна, с опаской и вместе с тем ее туда явно тянуло.

А потом обернулась на Теара, и мысль, проскользнувшая у нее в голове, странно отозвалась и в нем самом. Он тот самый истинный дракон, от которых человеческие девушки должны понести детей со смешанной кровью. Неужели златовласая думает, что он мог забрать ее и привести в свои покои ради этого?..

Теар подошел к ней ближе, внимательно изучая нежное лицо с горящими глазами и напряженно замершую фигуру. Даже одетая и причесанная как и другие служанки она выделялись среди них. Ливия не отводила взгляд, хотя он точно знал, как ей этого хочется.

Он обещал себе не трогать ее, но невольно выхватил ее чувства и мелькнувшее ощущение: опасение и интерес. И даже — по самому краю чувств — странная тяга. А ведь должна бояться, как огня. Как источник огня и боли, как угнетателя, как грядущую опасность.

Она думала, что он принудит ее к близости вот так?

— Думаешь теперь, что все драконы ужасны?

— Нет, Ваше высочество. — Она едва заметно отступила, держа подбородок высоко, так что хитро закрученные пряди скользнули за спину и открыли ключицы. — Ваша невеста не такая.

Вот как! А она смелее, чем казалась недавно. Теар улыбнулся.

— А что ты думаешь про меня?

— Я не знаю, что думать… — вот сейчас я запнулась.

Теар склонил голову набок. Сейчас он показался вдохновленным, будто это нападение придало решимости действовать.

Я осталась стоять на месте, глядя на то, как он подходит ближе, как уже едва заметно прихрамывает на левую ногу, как в полумраке свет масляных ламп скользит по его гладкой коже. И в вырезе черной рубахи совсем по-человечески бьется на шее жилка.

Так или иначе, я полностью в их власти: пока они держат дочь у себя, у меня нет возможности противиться воле драконов.

— Зато я знаю, о чем ты думаешь, — заговорил он медленно.

Что-то было в его лице волевое и смелое, а в драконьих глазах, кроме пламени, виднелся живой интерес. Мы все для них лишь забавные люди, только зачем этот дракон уже несколько раз приходит мне на помощь?

— О чем же? — мой голос сорвался.

Теар остановился в одном шаге, так, что я чувствовала жар его кожи.

— Хочешь прикоснуться ко мне, но тебе страшно. Страшно, потому что тогда, пятнадцать лет назад, такие, как я, погубили твою семью. И теперь любое напоминание огня заставляет сердце биться чаще и становится труднее дышать. Но вместе с тем я не успел причинить тебе боль, в отличии от моего отца, поэтому ты в смятении: можно ли мне верить.

Он был прав, огонь меня мучил. Но прикоснуться? Нет… Хотя я ведь касалась его прежде. И теперь вдруг и впрямь захотелось дотронуться — самыми кончиками пальцев, как до горячего очага — убедиться, что он по-прежнему опасный дракон или… узнать другую его сущность.

Теар неожиданно взялся обеими руками за ворот рубашки и растянул его, обнажая шею и верхнюю часть груди.

— Коснись. Я не хочу причинять тебе вред. Мой огонь никогда не вырвется против воли, и сейчас я — человек. Вас назвали неприкасаемыми. И я не трону, но сам открыт перед тобой. Под этой кожей бьется самое настоящее сердце, я знаю, о чем говорю.

Я хотела рассмеяться этому сумасшедшему дракону. Внезапному, провоцирующему и резкому, как порыв жаркого ветра. Что он делает?!

Но он снова… Этот, такой человеческий сейчас мужчина завораживал пронзительными ясными глазами, гладкой загорелой кожей, крепкой открытой шеей с плетением вен, не такой уж совершенный, но от этого еще более влекущий.

Он стоял совсем близко, и я видела, как глубоко он дышит. Мой взгляд притянули крепкие плечи, в вечернем свете они казались бронзовыми, в распахнутом вороте выступали мышцы, и я вдруг поддалась этому колдовству — подняла ладони и коснулась дрогнувшими пальцами кожи дракона.

Теар загадочно улыбнулся, глядя на меня. Я могла впиться ногтями ему в шею, могла причинить ему боль — за все то, что случилось со мной… вцепиться со всей силы, мстить за отца, за отнятую дочь, за отнятую свободу, даже зная, что не в моих возможностях причинить ему вред. Но не стала.

Дракон ухватил мои руки, удерживая на себе. В радужках отразился огонь, и я попыталась отдернуть ладони, ещё чувствуя под ними горячую, но не обжигающую кожу. Дотронься так до меня его отец, меня бы снова скрутило болью?!

И одно это воспоминание заставило задыхаться.

Не могу я, не могу быть рядом с ними!

— Ливия, — он сразу почувствовал мой страх, заговорил так, что каждое слово вспыхивало в самом сердце и отзывалось внутрь: — Я… не огонь. Есть огонь. И есть я. Мы связаны, но не одно и тоже. Видишь? Я не хочу ранить.

— Вижу. Но что вам от меня нужно?! — слабо проговорила я, все же чувствуя подступающую панику и пытаясь освободиться.

— Сядь.

Теар перехватил мои руки и ловко усадил на край кровати. Я подобрала ноги под себя, будто это поможет мне в любой момент сбежать.

Дракон подошел к окну, и я следила за ним неотрывно, успокаивая стучащее сердце. Комната его была светлой, но на удивление небольшой, зато окна раскинулись почти во всю стену, даря обманчивое ощущение свободы… и полета.

Я взялась за высокую опору кровати, всё больше осознавая, что физическая близость с ним — не то, чего я боюсь. Едва ли это будет иначе, чем с Маром. Сейчас этот дракон выглядит как человек, и его кожа такая же на ощупь, ни чешуи, ни острых когтей, ни опасного пламени.

Пугает только огонь, вспыхивающий в моей памяти, сжигающий меня изнутри. Может, я одна такая. Может, все остальные девушки не испытывают этих мук, а значит, всё у них будет хорошо. Интересно только, что происходит потом с теми, которые дарят новую жизнь драконам?

— Я не понимаю, ваше высочество. Я… простая неприкасемая.

— Не простая. Ты не помнишь ничего, что было с тобой до шести лет. И я хочу понять, почему.

— Ваш отец тоже пытался это понять, — с горечью выдохнула я.

Он оглянулся через плечо.

— Опять хочешь убежать.

— Я не буду бежать. Я не могу. У вас моя дочь.

— Мы вернулись к тому, с чего начинали, да? Хорошо, я помню. И попробую тебе помочь, но прежде ты должна мне поверить.

— Почему вы возитесь со мной? На замок только что напали, ваша невеста чудом не пострадала, а вы спрашиваете про мое детство. Что на самом деле происходит?

Драконы налетели на Этерил так внезапно, что испугались все. Вспыхнул огонь, опалил стены замка, со звоном вылетели окна. Я даже не помнила, как скрылась от этого пламени, как выбралась в коридор в поисках укрытия… Пока этот дракон меня не нашел.

— Вот это верный вопрос. Амулет, который был при тебе, натолкнул на кое-какие подозрения. А то, что ты не помнишь родителей, их усилило.

— Я помню! — возмутилась я, подавшись вперед.

— Как звали твою мать? Что любил больше всего твой отец?

Передо мной мелькнули смутные образы, как назло утонувшие в темноте. Но я же помнила, помнила их всех. Отца, маму…

— Отец любил меня!

— Ты хочешь это вспомнить? Как оно было на самом деле?

— Что вам до этого?

— Будем играть в вопросы? — тихо рассмеялся Теар.

— Я не собираюсь с вами играть! — выдохнула я с откуда-то взявшейся угрозой. Даже приподнялась, будто могла оттолкнуть дракона тем, что действовало на людей внизу — возможностью разрушить их судьбу соприкосновением с низшей кастой.

Теар же, наоборот, подошел ближе, потом еще, заставил меня отползти назад. Он опустился на кровать возле меня, и я почувствовала, как кровь прилила к щекам. И ведь… он видит сейчас все мои чувства.

— А жаль.

Взгляд дракона прошелся по моей шее, по губам, пока не встретился с моими глазами. Это было слишком близко и слишком опасно. Теар играл совсем по-другим правилам, и я не знала, как поступить правильно. Отшатнуться? Поддаться? Бороться я с ним не могу, как и с собой — он дракон!