Рамиль (СИ) - Сакру Ана - Страница 35

 На губах вновь расцветает не проходящая улыбка. Возвращаюсь в коридор за своей сумкой с вещами. Оставляю ее у шкафа. Попозже разберу. Осталась ещё одна дверь, и мне дико любопытно, что там. А ещё факт того, что я осматриваю всё одна, без Рамиля, почему-то дико будоражит, будто подглядываю за ним в замочную скважину.

Повернув ручку и шагнув внутрь последней комнаты, я даже пару раз недоуменно моргаю, настолько обстановка  здесь отличается от всей остальной квартиры. Такое ощущение, что Рамиль вообще пользуется только ей, и кровать здесь не стоит лишь потому, что не помещается. Музыкальные инструменты, какое-то оборудование, миллион проводов, даже пара софитов, ноты, бумаги, журналы, распечатанные фотографии- всё в кучу и везде. Стеллажи завалены папками и книгами, на журнальном столике открытая кола и останки не пойми какой давности пиццы, на кожаном диване подушка и плед. Похоже до кровати кто-то не так часто и доползает. Берлога неандертальца в идеальном замке. Воздух пропитан грейпфрутом, запахом чернил и бумаги и ...нет, пиццу бы надо выкинуть. С любопытством оглядываю стены, увешанные грамотами, золотыми и платиновыми дисками в рамках, фотографиями с концертов, и ....сердце заходится  чаще, потому что взгляд натыкается на нарисованное лавандовое поле. Нарисованное мной лавандовое поле два года назад. Я наверно идиотка, но я сейчас расплачусь от переполнивших эмоций. Не выкинул! Я бы не обиделась, если бы выкинул, но...Вру. Я бы его убила, не сразу конечно, но точно...когда-нибудь.

Взгляд цепляется за распечатанные фотографии, небрежной стопкой валяющиеся на журнальном столике. Подхожу ближе и беру несколько верхних. Какой-то концерт или вечер в клубе. Смотрю на дату в правом нижнем углу, хмурясь. Снимки свежие, сделаны неделю назад, как раз, когда я была в Греции. Рамиль с каким-то лысым мужчиной и коктейлем в руках, смеется, Рамиль у пульта световиков с парой парней. Какая-то девушка поет в микрофон. Эффектная. Черные волосы забраны в высокий хвост, ярко-красная помада, пухлые, не факт, что свои, губы. Кожаный бюстгальтер еле держит пышную грудь, кожаные шорты обтягивают аппетитную задницу, серые сапоги- чулки, татуировка змеи на спине, куча побрякушек, но ей идёт. Смотрится стильно. Лицо кажется знакомым, возможно я видела ее на ютуб или по телевизору, но сейчас вспомнить не получается.

Она, опять она, листаю дальше. Ладони становятся влажными, внутри зреет тревога. Ее слишком много, а я вообще не должна тут лазить, надо бы уйти, но...На следующей фотографии я замираю, чудом не прокусив насквозь щеку. Рамиль счастливо улыбается со снимка, стоя прямо перед объективом. В одной его руке коктейль, а другой он обнимает за талию, хотя давайте будем честными, почти за задницу, эту девушку, которая, стоя боком к камере, обхватывает шею Рама обеими руками и страстно присасывается к его бородатой щеке.

Тахикардия. Меня начинает колотить. Я знаю, что это ничего не значит. Знаю, но...На следующей фотке Рам поворачивается к ней и что-то шепчет на ухо. Она смеётся. Его рука всё там же. Почти на её долбаной бразильской заднице. У меня по сравнению с ней этой задницы просто нет. Спина, что-то, над чем можно поплакать, и ноги...Ненавижу...Боже, ей хоть двадцать есть? Не похоже...

Дрожащей как от тремора рукой беру следующую фотку. Там они уже смеются вместе, глядя друг на друга. Очаровательно, блин. Класс. Конечно, он мне больше не звонил. Зачем? Еще и к Мишке привязался. Да у Миши на лице написано: до двадцати пяти лет был девственником и играл "танки". А тут... Это что за порно-дива призывного возраста? И так смотрит на него...Так смотрит...Внутри всё больно сжимается, поэтому что я слишком хорошо знаю этот взгляд.

Я ведь тоже так смотрю.

Хлопает входная дверь. Я резко вздрагиваю. И под оглушающий радостный лай Бульки, доносящийся из коридора, фотографии выпадают из моих рук и рассыпаются по всему полу разноцветным ковром.

Чёрт-чёрт-чёрт!

Судорожно пытаюсь подобрать разлетевшиеся во все стороны фотокарточки, но эта затея заранее обречена на провал. Их слишком много, времени слишком мало, а мои руки слишком дрожат. Я - преступница, застигнутая на месте чужого преступления. И я бы устроила скандал прямо сейчас, но чувствую себя слишком виноватой для этого. И слишком растерянной. Всё СЛИШКОМ этим утром. Я не знаю, как себя вести и у меня нет времени подумать.

Судя по звукам, Булька рванул к своим мискам. Кое- как собираю снимки и нестройной горкой возвращаю на журнальный стол. В принципе, тут итак бардак - Рам не заметит. Аккуратно приоткрываю дверь и на цыпочках, словно вор, крадусь в гостиную. Задумываюсь, зачем я вообще туда пошла, ведь можно было вернуться в спальню, слишком поздно. Я уже стою на пороге, переминаясь босыми ступнями на полу, а черные глаза намертво впиваются в меня, приковывая к месту.

Дыхание перехватывает от кипящих эмоций. Жгучая иррациональная ревность, в которой я не желаю признаваться, смутная обида и...возбуждение, нервное и навязчивое. Вдруг остро ощущаю отсутствие нижнего белья. Суетливо дергаю поясок и запахиваю посильнее невесомый коротенький халат. Рамиль отслеживает мой жест, задержавшись на секунду взглядом на моей талии, возвращается к глазам, и через мгновение отворачивается, позволяя мне выдохнуть.

- Кофе будешь?

Булька пропеллером вертится у его ног, пока Рам насыпает в миску сухой корм. Прыгает на него, повизгивая, когда хозяин ставит собачий завтрак на резиновый коврик. Завороженно наблюдаю за ними. У Рама чуть влажные волосы, черная майка мокрая от пота подмышками и на спине, на заросших щеках едва заметный румянец, и грудная клетка поднимается часто и высоко. Поставив миску и выпрямившись, Рамиль задирает край футболки, обнажая живот, и вытирает ей лицо. Кидает на меня вопросительный взгляд, выгнув бровь.

- Да, давай,- отмираю и соглашаюсь.

Рам машет рукой в сторону маленького столика- подоконника и лезет в верхний шкаф за зернами. Стоит подойти ближе, и в ноздри ударяет будоражащая смесь из запаха жареных зерен, терпкого грейпфрута и свежего мужского пота. Невольно вдыхаю глубже. Так, что на секунду ведет и кружится голова. Сесть не рискую. Я почти уверена, что на светлом шелке останется позорное пятно, говорящее о моём возбуждении слишком много. А сейчас мне не хочется в нем признаваться. Хочется спросить, кто эта малолетняя сучка, и сказать, что он офигел, но вместо этого я просто складываю руки на груди, облокотившись бедром о столешницу.

- Что?- хмурится Рамиль, перехватывая мой напряженный взгляд.

- Ничего,- неопределенно передергиваю плечами.

- Ничего?- тянет, начиная с подозрением щуриться,- А что тогда с лицом?

- Не нравится моё лицо? - не сдерживаюсь в ответ.

Мужские черты на секунду искажает удивление, а потом...ожидаемо...злость. Непроницаемый мутный взгляд. Непроизвольно ёжусь, сильнее впиваясь пальцами в предплечья. Он мне вот выговаривал...за меньшее... Ну и что, что я лазила в его вещах...Но ведь прицепится, что права не имела...Упрямо поджимаю губы.

- Лена, бл..ть...- тихо себе под нос.

Отводит давящий взгляд. Едва слышный рваный выдох. Рамиль нервно проводит по ежику на затылке и опирается кулаками о столешницу, пока кофе капает в чашку. Отворачиваюсь к окну, покусывая губы. Я дура...Но я не могу...Обидно...Глаза начинает пощипывать, солнце за окном словно мутнеет. Серость.

-Нормально скажешь, нет?  - кружка с американо со стуком опускается около моего бедра.

Вздрагиваю и, вскинув голову, попадаю в ловушку чёрных глаз, сверлящих меня исподлобья.

- Нормально всё, сказала же,- вмиг пересохшие губы с трудом слушаются.

Мышцы лица деревенеют. Я почти уверена, что мои глаза сейчас болезненно блестят, и он это видит. Ну и плевать. Пусть подумает...

Рамиль подаётся ближе, вмиг сокращая расстояние между нами до жалких миллиметров. Горячее потяжелевшее дыхание опаляет моё лицо. Смесь грейпфрута и мускуса отбирает нормальный кислород. Стараюсь не сглатывать, просто замираю. Чтобы не смотреть в глаза, опускаю взгляд на его губы и вижу, как левый уголок кривится в саркастичной усмешке.