Мастер смерть. возрождённый (СИ) - "Архимаг" - Страница 16

– Ну надо это дело сначала проверить, – повар первым нарушил молчание. – Надобно, чтобы кто-то из нас сходил, да посмотрел. А пока, барышня, уж не обессудьте, пропустить мы вас не можем никак.

Судя по суровым лицам мужиков, они были полностью солидарны с поваром. Он, похоже, пользовался среди них наибольшим авторитетом. Ну ещё бы, с таким-то тесаком...

– И кто же окажется так глуп, чтобы спуститься в подвал, в котором сгинул сам хозяин? – с усмешкой произнесла Настасья.

Ответом ей послужило лишь стыдливое молчание. Мужики косились друг на друга, толкались плечами, но к единому решению прийти им не удавалось. Стар смерти был сильнее преданности.

– Долго так у нас выстаивать не получится, – заметила Настя. – А Степан Григорьевич своими ногами уже не вернётся. А вот Марфа может заявиться в любой момент, – по рядам слуг пробежал испуганный шепоток. – Давайте так – я зову своих из дома Мечиславовых. Они решат проблему с Марфой, так или иначе. И вам не придётся рисковать жизнями...

И в этот момент наверху раздался грохот – словно кто-то на улице с размаха пнул входную дверь, и та резко открылась, чуть было не слетев с петель.

Кажется, Степан Григорьевич что-то упоминал о Макеевых, которым он уже успел отправить весточку? Ну вот, кажется, они и подоспели. Я отделился от Настасьи и по теням слуг перебрался на первый этаж.

Створки входной дверь были распахнуты настежь. Холл, а также соседние коридоры и комнаты быстро наполнялись вооружёнными людьми в доспехах. Судя по гербу на их одеждах в виде вепря на зелёном фоне, они принадлежали к дому Макеевых.

Как много солдат? Зачем им столько? Только не говорите, что это всё по душу Настеньки? Нет, дело только не в кошкодевочке. Скорей всего Макеевы знают о существовании Марфушки... Но они не могли знать, что она взбесилась и вырвалась на свободу. Это означает что...

– Мы должны вернуть эту тварь прежде, чем её заполучат Мечиславичи или городские власти, – произнёс мужик со злыми высокомерными глазами, переступив порог дома. От его породистого лица с идеально ровными линиями так и несло некой испорченностью или даже распущенностью. Его длинные чёрные волосы касались плеч. Они выглядели настолько шелковистыми и уложенными, словно их мыли сразу десятью шампунями. На окружающий мир он смотрел, как на свою сучку, которая по каким-то причинам ещё не опустилась перед господином на четыре кости.

Как и солдаты, он был облачён в доспехи, но куда лучшего качества, латные, из дорогого и прочного металла, с его плеч спадал пурпурный плащ. Шлем он держал на сгибе локтя, словно был полностью уверен в своей безопасности. Солдаты почтительно внимали ему, ловили каждое слово.

Я сразу узнал его. На вечеринку явился никто иной как Алан, один из старших сыновей старика Макеева. Известный распутник, знаменитый своим пагубным пристрастием к женскому полу, обладатель личного гарема рабынь. По слухам он творил со своими живыми игрушками столь жуткие вещи, что даже матёрые циники впадали в состояние шока. Рабыни часто сходили с ума или даже накладывали на себя руки. Но худшая судьба ждала тех девушек, кто ухитрялся выдержать издевательства до конца...

На цепи, прикреплённой к ошейнику с шипами, Алан вёл за собой девушку в минималистичном наряде из тонкий чёрных шнурков и нескольких полосок ткани. Некоторые верёвочки были намеренно сильно натянуты, чтобы при движении как можно сильнее впиваться в уязвимые точки. Многие очень чувствительные части женского тела были проколоты, в искусственных отверстиях блестели стальные кольца, к ним на цепочках крепились грузики в виде металлических шаров. Они оттягивали кожу и плоть, звенели при каждом шаге.

На бёдрах девушки я заметил две небольшие привязанные коробочки непонятного назначения. От них отходили два чёрных провода, чьи вторые концы скрывались где-то под её чёрными трусиками.

Больше всего пугали глаза рабыни – равнодушные и тусклые, словно из неё вытянули саму душу. Она глядела перед собой в пустоту и покорно шла туда, куда вёл хозяин, с полным равнодушием к своей судьбе. Пирсинг и грузики, кажется, должны были при движении причинять хозяйке весьма болезненные ощущения... или наоборот, приятные. Но её лицо оставалось отрешённым не смотря ни на что.

– Ох, здравствуйте, барин! – один из слуг Степана Герасимовича склонился перед важным гостем в глубоком поклоне. – Хозяин сейчас занят очень важным делом в подвале, если вы понимаете, о чём я... но он появится с минуты на минуту...

Дворянин ударил мужика прямо в челюсть. Удар, хоть и почти без замаха, всё равно вышел очень мощный. Слуга аж отлетел на пару метров и рухнул на пол, обливаясь кровью.

– Тебе кто разрешил пасть открывать? – процедил Алан. – Ты и твой хозяин Степан, собака мёртвая, за свой обман ещё долго будете у меня на колу корчиться.

Солдаты взяли мужика за плечи , подняли и поставили на колени перед Аланом. Экзекуция только началась.

– Просто взяли и своровали у нас Марфу, – скучающим тоном произнёс Алан. – Нашу собственность. Думали, мы не поймём? Не догадаемся? Решили, что Макеевы законченные идиоты? Мы за подобное неуважение наказываем так, что говно вроде тебя уже через пару дней молит о смерти во всю свою поганую глотку.

– Барин... не гневайтесь... дела сейчас совсем плохи... – провыл слуга. Кровь продолжала хлестать из его носа, мешая толком говорить, заливала рубашку. – Марфа взбесилась! Бросается на всех и буйствует в подвале!

– То есть, полагаю, Степку она скорей всего сожрала? – Алан приподнял бровь. – Хреново, что я скажу. Придётся как-то подчистить ваше дерьмо, чтобы вонь не расползлась...

Он сильно дёрнул за цепь, вынуждая свою рабыню выступить вперёд. Девушка послушно подчинилась, её цепочки с прикреплёнными грузиками негромко звякнули, сильно натягивая чувствительную плоть. Но лицо рабыни оставалось полностью безразличным, словно боль её уже нисколько не трогала.

– Она последняя, над кем я так долго и старательно трудился... Даже не помнит своё имя, – с усмешкой произнёс Алан. Он словно обращался к некоему невидимому собеседнику, желая похвастаться. – Она просто мой питомец, а животным имена не положены, только клички. Я зову её Куколка, потому что она миленькая. Да, Куколка?

– Да, хозяин... – девушка кивнула, глядя перед собой отсутствующим взглядом. Говорила она очень тихо и без эмоций, монотонно и размеренно, словно неживое существо. – Я ваш послушный питомец. Я ваша собственность. Я исполню любой ваш приказ. Я жестоко и мучительно убью любого, на кого вы укажите...

– Нет, ну вы посмотрите, какая прелесть! – Алан расхохотался и потрепал девушку за щёку, на белоснежной коже от грубого прикосновения пальцев остались красные пятна. – А ведь раньше какая строптивая была, пыталась бежать, убить меня, а потом на себя руки наложить... До сих пор помню, как она не переставая плакала ночами напролёт... Но я хорошенько над ней поработал, привил надлежащие манеры и воспитание. Теперь она как шёлковая и готова исполнить любой мой приказ!

Я, слуга купца и даже некоторые солдаты в лёгком шоке, следили за происходящим. Какая же интересная семейка эти Макеевы. Чем больше с ними знакомишься, тем более интересные подробности о них всплывают.

– Чего молчите, холопы? – процедил Алан, в его глазах мелькнули льдинки. – Восхищайтесь мной!

– О-о-о-о, барин! – солдаты согнулись в подобострастных поклонах. – Ваша мудрость и смекалка не знают себе равных!

Взгляд дворянина немного потеплел. Кажется, этот субъект был очень падок на лесть.

– Так-то лучше... Куколка, выпей этот мусор, – он указал пальцем на слугу. – Видеть его больше не могу. Аж тошно...

Он выпустил цепь из рук, давая своей игрушке полную свободу действий.

– Хорошо, хозяин... – Куколка, остановив свой взгляд на слуге, медленно двинулась к нему. Солдаты выпустили пленника и поспешно расступились в стороны.