Книга шестая: Исход (СИ) - Злобин Михаил - Страница 9

Серёга, мой тезка. Вечно хмурый, но добродушный, словно капибара. Вовчик, как он всегда просил его называть, хотя был значительно старше остальных ребят в отряде, стараясь таким образом скрасить некую неловкость в общении. Он был эдаким понимающим дядей, который имел гораздо больше жизненного опыта, но все равно старался держаться на короткой ноге с более молодым поколением. И Илья, совсем молодой парнишка, который по своей горячности мог за секунду спровоцировать конфликт, и так же быстро его урегулировать. Несмотря на это свое качество, он был по-волчьи предан своим братьям по оружию, как тот самый лесной хищник своей стае. Его нередко в шутку называли Люля, отчего он выходил из себя, и веселил своим возмущением всех окружающих…

Вот кто на самом деле уже который день шел со мной бок о бок. Никакие не фигуры, не пустые болванки, не бездушные машины, а самые настоящие люди. Люди, за каждым из которых кроется длинная и интересная история со своими героями и подлецами, с принцессами и злыми ведьмами, с подвигами и злодеяниями, но раньше я этого не мог заметить. Однако теперь их история оборвалась здесь – на грязных улицах захваченного трупами города, в клыках и когтях жутких монстров, созданных из человеческих страданий, страха и мертвой плоти. Но я обещал им, что попытаюсь спасти их тела из лап древней твари, и сделаю все, что от меня зависит, чтобы сдержать свое слово…

Защелкали стволы, зажатые в медленно остывающих руках, и Морфы, оказавшиеся прямо под перекрестным огнем, поспешили убраться прочь, получив в свои здоровенные туши лишь парочку несерьезных попаданий. А я, хоть и был под ускорением, но опасался стрелять по ним со своей позиции, не желая задеть других бойцов. Сами по себе, конечно, мертвые солдаты не могли двигаться со скоростью, подобной моей, но, тем не менее, под моим контролем их реакция на целые порядки превышала человеческую. Они успевали навести на врага ствол и вовремя вдавить спуск, этого вполне хватило, чтобы отогнать на некоторое время чудовищ.

– Быстро, все сюда! – Крикнул я, привлекая внимание группы. Сейчас было не время для оплакивания погибших товарищей, так что я метеором метнулся к видневшемуся в земле люку и оттащил тяжелую чугунную крышку. На поверхности нас не оставят в покое, а из-за летающих тварей мы и затеряться толком не сможем, потому что будем с воздуха, как на ладони. А там, в темноте и тесноте подземных коллекторов, был небольшой, но все же шанс выстоять. Кроме того, в канализации у Морфов уже не окажется такого большого пространства для маневра, и они не сумеют нам столь нежданно свалиться на головы. Равно как и не сумеют увернуться в узком коридоре от метко пущенной пули…

Бойцы дисциплинированно выполнили мой приказ, нырнув в круглый зев смрадной исподней многомиллионного города, и помчались в темную неизвестность, расплескивая целые лужи глинистых густых нечистот. Пробежав еще с полкилометра на одних чисто волевых во мраке подземки, люди обессиленно попадали, стягивая до подбородка свои маски, чтобы отдышаться. Даже канализационная вонь с примесью падали никому особо не помешала, настолько сильно бойцам хотелось вдохнуть полной грудью, а не через жадные фильтры спецмасок, которые будто бы похищали часть кислорода. На ногах остались только я и их три погибших товарища.

Когда солдаты немного оклемались после бешеной погони, я обратил внимание, что все чаще их взгляды обращаются на павших в схватке с Морфами собратьев, и это не добавляло им оптимизма. Скорее наоборот, вид их друзей и боевых напарников, стоящих с развороченной грудной клеткой или с распоротым брюхом, еще больше деморализовывал.

– Командир, – отвлек я бойцов от разглядывания мертвых, – у тебя есть хозпакет?

– А? – Военный с большим трудом сумел оторвать взгляд от своих погибших подчиненных и посмотрел на меня.

– Хозпакет, говорю, есть?

– Я что тебе, душара какой-то, – ворчливо отозвался он, – чтоб нитки с пуговицами с собой таскать?

– Так есть или нет?!

– Есть…

Командир отряда вытащил откуда-то из бесчисленного множества своих кармашков на божий свет квадратную пластиковую коробочку, напоминающую уменьшенный портсигар, и передал мне. Я точно знал, что такие штуковины есть у всех в этом отряде, и вполне мог бы позаимствовать один у своих новых легионеров, но не стал. Лучше уж я отвлеку от мыслей живых членов группы, потому что наши злоключения в Риме, судя по всему, еще только начинаются.

Приняв от солдата хозпакет, я раскрыл его, вытащив оттуда только одну иголку, и вернул назад.

– А нож не одолжишь на пару минут?

Военный немного удивился моей просьбе, но все же вытащил и нож, выхватив его неуловимо ловким и оточенным движением откуда-то из-за пояса.

Заинтересовавшись происходящим, в мою сторону повернули головы и остальные бойцы, отсвечивая в темноте линзами ПНВ. Для меня же здешний мрак не был непроглядным, так что надобность в дополнительном оборудовании отсутствовала. Тем более что свой прибор ночного видения и потерял еще в Ватикане…

Приняв холодное оружие, вежливо протянутое мне рукоятью вперед, я пару раз крутанул нож в руках. Я знал, как это следовало делать, но мои руки и пальцы не были привычны к такому и не имели требуемого опыта, так что я этим финтом лишь вызвал пару снисходительных ухмылок. Но зато потом, когда я сделал на своей ладони с так и не отросшим пальцем глубокий надрез, редкие улыбки сами по себе сошли с лиц военных.

По их глазам, я видел, что солдат просто распирает от того, насколько им хочется спросить, какого же черта я все-таки делаю. Но они безмолвствовали, то ли утомившись за прошедшие дни, то ли пытаясь самостоятельно понять смысл моих странных манипуляций, а сам я не спешил давать им никаких пояснений. Однако же первым не выдержал командир, испытывавший передо мной на порядок меньше пиетета, чем его подчиненные. И когда я вложил в еще не начавший затягиваться разрез иголку, он все-таки поинтересовался:

– И на кой хрен ты это делаешь?!

– Это чтоб тебе по морде не бить всякий раз, когда зверушки Темного на нас кидаться будут.

– Эм-м… я не совсем понял…

– И не нужно, значит. Вы отдохнули? Готовы выдвигать?

Я специально закруглил разговор, не став давать пространных объяснений о том, что боль способна меня разгонять. У меня все никак не шло из головы, почему Древний не смог ускориться так же сильно, как это сделал я. Из нашего короткого с ним разговора я уже извлек одну важную деталь, что Жрецы могут быть очень разными, с различными особенностями и склонностями к тем или иным граням нашего таланта. И теперь обдумывал ее по всякому, вертя в своей голове то так, то эдак. Так может и я в этом плане сильно отличаюсь от Темного? Может, он просто не в состоянии разогнаться так сильно, как это умею делать я? Если это так, то этот свой секрет я бы мог придержать при себе, сделав его маленьким козырем в грядущей борьбе.

Вот только, боюсь, что это уже стало секретом Полишинеля. Портативные камеры военных снимали каждый мой шаг, и я уверен, что за нашими похождениями сейчас наблюдают вовсе не полные болваны. Они легко сложат один и один, и все прекрасно сумеют понять, а уж то что сам Темный все прекрасно понял, у меня и вовсе не вызывало сомнений. Но моя визгливая паранойя все равно периодически вскидывалась и активно протестовала против излишней откровенности, требуя от меня сохранять молчание и не распространяться на эту тему.

Солдаты грузно поднялись с донельзя замызганных плит, натянули маски, и двинулись за мной следом. Назад никто из них старался не оборачиваться, потому что замыкающими шли двое покойников – Серый и Вовчик. Вот только и вперед им смотреть не особо хотелось, потому что в авангарде шел я вместе с мертвым Ильей, поэтому большинство из них сейчас понуро опустили головы и плелись, разглядывая перепачканный пол канализации. Эх, парни, придется потерпеть, ничем вам помочь не могу…

Кстати, убитые Морфами солдаты не подходили мне в качестве Приспешников. При жизни они испытывали ко мне слишком сильную антипатию и страх, так что наша с ними связь оказалась еще более зыбкой, чем даже с сомалийскими фалааго. Даже тот факт, что я действовал ради блага их пока еще живых братьев по оружию, не облегчал мне управление телами погибших. Но даже при всем при этом, каждый из покойных воинов превосходил по своим возможностям любого другого члена отряда. И это вполне могло помочь спасти жизни доверившихся мне людей.