Продукт (СИ) - "Sutcliffe" - Страница 70

Но вне хозяйского дома люди жили совсем иначе. Здесь никто не держал себя, не смотрел, не жестикулировал так, как учили Сёрэна. Господин Пит размахивал руками, разговаривал громко и через слово раскатисто хохотал. Господин Йорн был плавный, но твердый, устойчивый, жесткий, как его мотоцикл. Несмотря на элегантность и стройность, он, казалось, заполнял собою пространство, словно гранитная глыба, а взгляд его часто выбивал дух не хуже удара кулаком в грудину. Лилит выглядела несколько неуклюже на каблуках, Сёрэна за такую походку во время выступления попросту унизительно высекли бы по заднице. Но она была быстрая, шуршащая, напористая, как выплеснутая на голову вода из ведра. А госпожа… она походила на маленький ножичек в форме акульего зуба, который господин Йорн носил на запястье: кажется, что ничего им сделать нельзя, но не тут-то было. Ее потемневшие от гнева глаза и властный голос осекли даже Йорна во время драки на кухне. Еще она умела как-то так отдавать приказы, что хотелось броситься и тут же их исполнить, потому что за подчинение она всегда одаривала улыбкой, бархатной, словно лепесток кроваво-красной розы. Сёрэн собрал бы целую коллекцию этих лепестков… Но никто из людей не опускал глаза, не отводил взгляд в сторону, если хотелось смотреть на собеседника, никто не старался говорить потише и аккуратно подбирать слова, держать руки ближе к телу, складывать кисти ладонью к ладони, никто не чувствовал необходимости в том, чтобы следить за ровной осанкой, живописно и медленно склонять голову, вращать очами томно и холодно. Говорили они много, шумно шутили и непременно в ироническом ключе – особенно господин Йорн. Они были другие. Живо вспомнились взгляды Лилит за столом в пабе. Она не на Сёрэна смотрела все время, а на господина. С ним хотела поиграть, потому что он – здешний, не странный, не дурак. Хитрая… Сёрэном воспользовалась, как… роботом для секса, которые попадались на квестах. Какая ей разница? Ведь все ракшасы похожи настолько, что господам приходится их искусственно модифицировать, чтобы различать. Вот и Лилит, наверное, закатывала глаза, а сама представляла Йорна…

Громкий рев мотора, вспорол темноту апрельской ночи и отвлек Сёрэна от критического переосмысления ценностей. Сёрэну был известен этот звук: автомобили, которые он наблюдал на улицах Лондона и Кембриджа, гудели намного тише, а вот у Хозяина в распоряжении находилось несколько плоских, приземистых суперкаров, похожих на трилобитов. Рычали они ужасно громко, даже когда неспешно катились по подъездной дорожке, распугивая павлинов и прочую живность в саду.

Серая молния сверкнула в проеме калитки и остановилась у съезда на парковку колледжа. Сёрэн встрепенулся, вскочил на ноги. Автомобиль громко и нервно просигналил два раза, заставив ракшаса замереть в нерешительности. Если это господин… откуда у него взялась машина?

Через решетку ворот Сёрэн увидел, как стекло пассажирской двери опустилось.

– Сор! Твою ж… – рявкнул охрипший голос господина Йорна. – Ты где?

Сёрэн опрометью бросился к автомобилю. Пассажирская дверь-бабочка уже ползла вверх с тихим, но густым, как мед, шумом точно подогнанных деталей, мягко и выверенно соприкасающихся друг с другом при движении.

– Ничего не трогай здесь руками и на Майерса не садись, – бросил Йорн, растерявшемуся Сёрэну. Господин Майерс расположился на куртке господина, брошенной поверх пассажирского сиденья, и смотрел на него предостерегающе, мол самовольства с распусканием рук он не потерпит. – Перчатки надень и положи куртку на колени. Майерс! Ты сядешь к нему, и возражений я на этот раз не потерплю! Понял меня? – зарычал Йорн, а пес оглянулся и немедля съежился, в ореховых глазах, смотревших секунду назад из-под мохнатых серых бровей сурово и высокомерно, заметался испуг.

Сёрэн протиснулся в салон, с некоторой опаской, но все же решительно взял беззвучно скалящего зубы пса под мышку, оторвал его от сиденья, устроился сам и усадил собаку к себе на колени.

– Сидеть! Вот так, да… – приказал господин Йорн. Он был на взводе, наэлектризован до чрезвычайности и немного зол, хотя его глаза горели веселым и хулиганским огоньком. – Теперь ложись, Майерс! Сор, пристегни ремень безопасности, только через перчатку… Да потом наденешь, сейчас просто отпечатки не оставляй, особенно на пластике и металлических поверхностях. И перхоти чтобы не было.

– Сэр! – Сёрэн воспылал от его слов, как пион. Неужели? Перхоть? Какой позор! У Сёрэна от стыда и нахлынувшего безотчетного ужаса спазматически затряслась челюсть. Ему непрестанно твердили в доме Хозяина, что нет ничего более отталкивающего в питомце, чем отклонение от косметического эталона. Как ни крути, ракшас – это существо другого биологического вида, человеку необходимо привыкнуть к его телу, чтобы в полной мере насладиться, и любая мелочь способна отвратить господ, каковые сами идеально выхолены, надушены и одеты с тонким вкусом. Сёрэн попытался заглянуть в зеркало заднего вида и рефлекторно потянулся к нему рукой, чтобы повернуть к себе.

– Да не твоей! Руки убрал от зеркала, я его только настроил себе! Ты что, в машине никогда не ездил? Совсем уже… – прикрикнул на Сёрэна господин Йорн. – Собачей шерсти и прочего генетического материала не должно быть – вот что я тебя прошу проконтролировать, – прибавил он уже более терпеливо. – Заверни Майерса получше в куртку. А сам маску на волосы надень, как шапку, физиономию можешь не прятать пока, у господина лорда-провоста привилегия на привилегии: зеркальное лобовое стекло, камеры не видят салон. Я уже влюбился в эту тачку, – Йорн сверкнул на мальчика глазами.

– Сэр, вы ее укр… взяли… – пролепетал Сёрэн, осекшись, и подумал, что идет по весьма скользкой тропинке обвиняя господина в воровстве, – …без разрешения?

– Мне нравится, как ты себя исправил, политкорректность – краеугольный камень этой цивилизации, мой гнотобиотический друг… Нет, я ее верну, конечно, даже не сомневайся.

– Но… зачем? У нас же своя хорошая… «Тарантула».

Йорн ничего не ответил, лишь обнажил клыки в такой улыбке, которой Сёрэн у господина еще ни разу не видел. От его сатанинской усмешки становилось и страшно, и весело. Кому Йорн благоволил, непременно должен был заразиться лукавой чертовщиной, творившейся в голове господина. Но эта же самая улыбка не предвещала ничего хорошего любому, кто перебежал бы ему сейчас дорожку. Сёрэн до сих пор не мог себя с уверенностью отнести ни к одной из категорий. Ему, может, и хотелось довериться Йорну, но страх пред внезапной и сомнительной затеей охватил, прямо скажем, нешуточный. Он нервически вцепился в Господина Майерса, притихшего после краткого, но резкого выговора.

– Этому городу нужна клизма! – провозгласил Йорн, трогаясь. Сёрэну хоть и не казалось слишком забавным происходящее, но невольный смешок у него вырвался. Представилась гигантская клизма, надвигающаяся на Кембридж. Очень давно в книжке комиксов он читал историю про стометрового осьминога, который разносил щупальцами небоскребы в городе под названием Нью-Йорк. Осьминог ведь чем-то похож на грушу клизмы, только он очень умный, как свидетельствуют новейшие данные…

Йорн нажимал кнопки на приборной панели, переливавшейся полированными вставками и прочими элементами люксового дизайна. Сёрэн не мог поверить в то, что с ним происходит: он сидел на переднем сидении краденого автомобиля, впервые за всю жизнь рядом с водителем! Почти за рулем! И перед его глазами разворачивалась динамическая панорама пролетающих мимо улиц и уснувших парков. Пожалуй, это было лучше, чем мотоцикл. При всем уважении…

– Не против легкой расслабляющей музыки? – бросил господин Йорн, печатая на тач-скрине. – А то будет совсем тоскливо, как в катафалке.