Мой очаровательный снежный барс (СИ) - Максименко Анастасия - Страница 2

Прекрасный и уютный.

И снега его совсем не портили, а наоборот ― приукрашали. Там было ну очень хорошо и как-то волшебно, что ли.

В Ранийске создавалось впечатление словно с головой окунулся в сказку. На секундочку коснулся…

Душевненько, в общем.

Вот странность-то. У нас солнечное жаркое лето, а в Ранийске постоянная зима.

Почему так происходило? Это одновременно и просто, и сложно объяснить.

Так получалось как раз из-за близко расположенных к городку снежных гор. И да, да, моей мечты ― огромно-чарующей и опасной Альтарины.

Эта гора была самая большая и величавая в нашей стране. Хотя я слышала, что в где-то в Артине ― стране в северной части нашего мира, ― имелась гора и побольше Альтарины.

Заманчиво, правда?

Ну, а пока у меня была четкая цель: покорить именно эту гору, о других я и вовсе не думала.

Вот по-о-осле моего, скажем так, личного достижения можно будет и подумать.

А пока, хватить мечтать!

Перевернувшись на живот, выгнулась в позе кошки и, услышав хруст позвонков, тихо рассмеялась, глубоко в душе радуясь, что дома одна.

Иногда чувствую себя маленьким, несмышленым ребенком. Даром, что взрослая девушка двадцати трех лет от роду.

Но иногда же можно побыть и ребенком, правда?

Когда никто не видит. Особенно когда никто не видит.

И никто не сморщит нос, грозя отшлепать по попе за мое вопиющее нахальство и пренебрежение к правилам нашего с мамой семейного гнезда.

И не надо так удивляться!

Матушка могла и в мои нынешние года спокойно шлепнуть по мягкому месту. И плевать ей на мой возраст. Да хоть сто лет! Если, по ее мнению, ее непутевая дочь сделала что-то не так.

Повернувшись на спину, уставилась в потолок, сморщила нос и погрозила пальцем, стараясь с точностью передать голос матушки, гнусаво перекривив:

— В доме пальцами, суставами, и так далее и тому подобное, не хрустеть! На столе не сидеть! Туда не ходить и там не дышать!

Ну, про «не дышать» ― это я, конечно, преувеличила, но про педантичность мамочки ― нет. Несоответствие ее ожиданиям или нормам чего-либо вызывало у нее праведный гнев.

А в гневе госпожа Котикова-старшая была страшна.

Мне ли это не знать?

Расхохотавшись в подушку, покачала головой. Ну, точно ребенок. Эх, Ларка! Это хорошо еще, что дорогая матушка не взялась за твою личную жизни. Угу. Замужество. И не стала подсовывать потенциальных женишков.

Хотя, если знать матушку.

Ужас, ужас. Ну, нет. Замужество ― это не про меня. По крайне мере, пока не встретится тот, с кем захочется разделить горести этого самого замужества.

Брака!

Вот сказал же кто-то шибко умный: «Хорошее дело браком не назовешь!»

Не то чтобы я тоже так считала, но вот что-то есть в вышеупомянутом высказывании.

Сморщив нос, задумчиво почесала макушку, буркнув:

— Этого еще не хватало. Тогда точно придется бежать в другую страну и очень долго скрываться, молясь, чтобы маман не нашла. А она может.

Хорошее настроение как ветром сдуло.

Вздохнув, поднялась с постели, любовно подтолкнув не до конца закрытый походный чемодан под кровать.

Наскоро умылась, помяла пальцами свои медные до лопаток и слегка вьющиеся на концах волосы с легким оттенком рыжинки, закрутила их в высокую шишку, довольная собой, потопала завтракать.

Завтрак ― это святое! Завтрак пропускать никак нельзя!

Негласное правило всех тех, кто ведет здоровый образ жизни и, хотя сама тот самый здоровый образ жизни особо и не вела, но придерживалась.

Так что с правилом «Обязательного утреннего завтрака» была солидарна.

На стеклянной плите нашлась моя любимая, но, к сожалению, уже порядком остывшая овсянка, заботливо приготовленная Лизаветой Михайловной и заставившая меня умильно улыбнуться. То, что она, каша, была холодной ― это, конечно, печально. Но не критично.

Мысленно махнув рукой и напевая под нос веселую песенку, разогрела свой завтрак и, плотно покушав, жизнерадостно широко улыбнулась.

Особенно широкой моя улыбка стала, когда зачеркнула жирным крестиком еще один день на календаре и умиротворенно погладила пальчиком обведенную в кружочек дату моего отбытия.

Поездка была запланирована на ближайшие выходные, до которых осталось всего несколько рабочих дней.

За это время мне надо было привести в порядок рабочую документацию и совершить передачу всех полномочий на время моего длиннющего, аж в целых два месяца, отпуска.

Ух!

Вы хотите спросить: «Почему так много дней отпуска?»

А, заслужила!

Я целых два года, как устроилась в одну из самых крупных компаний нашего города, работала без отпуска и почти без выходных.

И ладно, что та самая крупная компания была нашим семейным делом. Директором которой и являлась моя матушка. А я сама, еще с времен последнего курса университета, занимала должность ее личного помощника.

Мельком взглянув на часы, подсчитала, что до начала рабочего дня оставалось чуть больше часа и, достав планшет, сверилась со своим графиком, радостно улыбнулась. До моего отъезда все оставшиеся рабочие дни будут проходить во вторую смену с двенадцати часов дня.

Прекрасно!

Нет, вы не подумайте. Лентяйкой я отродясь не была. Но и жаворонком, к сожалению, тоже, всегда, сколько себя знала, любила поспать.

Увы, у каждого из нас есть недостатки. А у кого их нет?

По секрету… Только тс-с! Мой самой большой недостаток как раз таки и заключался в моей великой нелюбви к первым рабочим сменам, которые начинались… о, ужас! С восьми часов утра. А приезжать в офис всегда требовалась хотя бы за полчаса до этого времени, дабы успеть подготовить на подпись документы, договора, отчеты и удостовериться, что с графиком работы директора все в порядке.

То есть, все идет по плану.

Так что да, новость о том, что до отпуска у меня будут вторые смены, несказанно меня порадовала.

Не слишком торопясь, собралась на работу, выбрав из одежды черные строгие брючки и удлиненную рубаху глубокого синего цвета.

Волосы решила оставить распущенными, тщательно их расчесав. Только слегка собрала с висков, закрепив на затылке маленькой бесцветной резинкой, чтобы в глаза не лезли. Тихо внутренне радовалась тому, что в нашем офисе не было строгого, четкого дресс-кода.

Единственное требование к сотрудникам фирмы: никаких шорт. За шорты у нас можно было и штраф получить. И никаких чрезмерно коротких юбок и платьев.

А так, носи что душе угодно.

Джинсы? Пожалуйста. Брючки любой расцветки? Почему нет. Толстовка? И ее можно! Главное, чтобы не на официальных встречах.

В общем, работу я свою ценила ― как не ценить? Особенно если это твое ― семейное. И любила.

Как не любить, если можно надевать любые понравившееся и дорогие сердцу вещички?

Ну, вы понимаете, да?

Покрутившись перед зеркалом в прихожей, захватила сумку-конверт, сунула ноги в черные слипоны ― и я готова!

И даже настроение на градуса полтора повысилось!

Улыбнувшись своему отражению, вылетела из квартиры, аки маленькая медная птичка-колибри.

Работа ждать не будет. Тем более ― такое важное дело, как передача документов перед долгожданным отпуском.

— Я уже здесь! — истошно прокричала, залетая в стеклянные двери и распугивая опешившую от моего эффектного появления сонную охрану, ждущей у корпоративных лифтов моей подружке Алинке.

Подруга, по совместительству наш специалист HR отдела, от неожиданности дернулась и, оторвав взгляд от кнопок смартфона, которые она усердно давила до моего появления, недоуменно посмотрела в мою сторону, а заметив надвигающуюся как танк меня, изумленно округлила глаза, испуганно икнув.

И да, я ее сейчас очень хорошо понимала.

— Лара, это что за вид? — громко прошипела Алинка, хлопнув длиннющими ресничками, когда я поравнялась с ней.

Я только угрюмо вздохнула. Что тут скажешь?

Она раздосадованно покачала головой, покосившись на такие, же как у меня самой, белые дорогие часики ― подарок нам с ней от моего папочки, лично привезенный из-за границы, ― недовольно цокнула языком, входя в гостеприимно раскрывшиеся двери лифта.