Начало пути - Игва (СИ) - Джордж Гранд - Страница 9

Больше всего я переживал из–за того, что в любой момент может закончиться топливо и самолёт камнем рухнет на деревья, но, к счастью, всё обошлось. Даже неровности поля не были для моего самолёта помехой.

Когда скорость самолёта снизилась до безопасной отметки, я не стал глушить двигатель до тех пор, пока самолёт не подошёл к самой лесополосе у края поля. Я развернул Beechcraft хвостом к лесополосе и заглушил мотор. О том, чтобы успешно взлететь, следовало позаботиться сразу после посадки! Это мне Александр Борисович успел вбить в голову намертво, а оставлять сокровище фирмы тут я не собирался!

«Всё–таки шефу ещё за него кредит отдавать! — подумал я. — Кроме того, на краю поля у лесополосы будет ближе всего к посёлку».

Мне не хотелось нести раненого лишнее расстояние, ну и время тоже имело значение для его спасения. За лесополосой я приметил мост через реку, к нему мне и следовало идти, чтобы не пришлось форсировать водную преграду вплавь.

Я подхватил свою сумку с вещами, отпил воды, бросил в сумку полбутылки минералки, бутеры, повесил поклажу на плечо и открыл дверку самолёта. Следовало позаботиться как о приборе, так и о Васе. Последний выглядел совсем плохо, но я решил, что наша жизнь станет спокойнее, если никто не сможет украсть свёрток с прибором. Поэтому я наскоро отворотил куст на опушке лесополосы и спрятал прибор, завёрнутый в одеяло, под ним. Содержимое, кстати, попахивало горелыми проводами.

«Ну и хрен с ним! Так ему и надо, раз из–за него столько бед!»

Я даже не стал разворачивать свёрток, а просто присыпал сверху немного земли и бегом побежал к своему пассажиру, взвалил Ваську на плечо, закрыл дверь своего летательного аппарата на ключ и пошёл к посёлку.

*** Неизвестное место и время. Игорь ***

После того, как Василий очнулся, его дела медленно пошли на поправку. Рана уже зарубцевалась, и мы осторожно извлекли нитки.

А вот мои дела приводили меня в полное отчаяние. Все мои расспросы на тему райцентра, медпункта, почты и тому подобные упирались в улыбки жителей Новосёлок. На меня смотрели с сочувствием, как на умалишённого. Потихоньку мои расспросы привели меня к тому, чего никак не хотелось признавать. Мне приходилось полагаться на свою память, а она у меня как у пилота — картографическая, ведь меня и раньше частенько нанимали для проведения аэрофотосъёмки. Вот я и вспоминал, что видел во время полёта над здешними местами и понимал, что жители мне не врут.

Вокруг меня раскинулась непонятная моему современному мозгу цивилизация отсталых людей. Уровень развития этой цивилизации находился где–то на отметке средних веков, век примерно десятый.

Пока Марфа приглядывала за Василием, я осторожно пробрался к самолёту, не поленился и как–мог попытался замаскировать его ветками. Потом осмотрел результат и разочарованно вздохнул. Сильно его замаскировать не получилось, если его найдут местные слабонервные герои, то могут попытаться изрубить «красно–белого дракона» на куски. Спасти от этого может разве что необъяснимый страх местных людей перед всей территорией, расположенной за рекой. Насколько я понял, дело тут вовсе не в драконах. Тут явно было что–то ещё, о чём мои собеседники говорить не желали. Проклятые земли и всё тут!

Я выудил из самолёта свои вещи и ноутбук, где он находился на случай надобности в различных знаниях по ремонту в полевых условиях, а также как средство записи информации при аэросъёмке, которой я занимался ещё в старом мире. После того, как я сумел подзарядить батарею портативного компьютера от походного зарядного устройства на солнечных батареях, мне так и не удалось обнаружить никаких спутниковых сигналов. На моём смартфоне также не работал GPS, GSM и весь остальной доступный спектр радиочастот. Представить, что одновременно пропали сотни спутников Земли, которые только и занимались тем, что транслировали и ретранслировали радио, видео и другие сигналы с поверхности, было уже за гранью возможного. Теория о том, что я попал в неизвестное мне, отсталое общество на матушке Земле никак не подтверждалась.

Мне пришлось признать факты и смириться с тем, что я попал в совершенно Другой мир, а иначе можно было предположить, что я совсем умом тронулся. Позже со мной согласился оклемавшийся и дозревший для серьёзного разговора Василий, а он ведь учёный парень с техническим образованием, не то, что я — гуманитарий. К моему удивлению, он принял Другой мир даже легче и быстрее чем я.

До определённого момента я не понимал почему, но чувствовал, что товарищ знает больше, чем рассказывает. Я же связывал наши злоключения всё с тем же проклятым прибором, будь он неладен.

Две недели я по крупицам собирал информацию, осторожно расспрашивая местных жителей. Я узнавал этот новый мир, и ничего похожего со старым развитым миром я не видел. Местные жители поведали мне, что государство, которому принадлежали Новосёлки, называлось королевством Кварт. Правил им молодой король Сигурд. На севере находились горы, от которых в большую долину спускались две реки. Их я и видел, когда находился в кабине самолёта.

Та, что была шире, называлась Кристальной, а та, что меньше — Красной. Это от того, что воды её действительно имели некоторую красноту и вообще были достаточно мутными. Кристальная река, напротив, несла свои воды от ледника с Северных гор, поэтому её воды были прозрачными и чистыми. Новосёлки и другие поселения между этими двумя реками называли Междуречьем, хотя официально оно именовалось герцогством Турским. Это название возникло от того, что в месте слияния Красной и Кристальной рек находилась столица герцогства — город Тур.

В центре Междуречья в противовес Туру вырос ещё один большой город под названием Каменец. Второй по величине город процветал благодаря своему удачному расположению, но поскольку он находился вдалеке от рек и подчинялся герцогу Турскому, то его развитие было ограниченным. Практически весь грузопоток с королевством Кварт проходил через Тур, который имел единственный на всё Междуречье полноценный порт.

Дальше на востоке за Кристальной речкой располагались степи, в которых обитали кочевники. С их бандами у воинов Междуречья изредка случались стычки, но при этом туда–сюда ходили торговые караваны. Кочевники не были монолитны, делились на племена и в основном занимались скотоводством. Вдоль Кристальной реки на переправах и мостах Междуречья стояли заставы, которые пытались отвадить банды кочевников от грабежа и беспорядков. В последнее время стычки с кочевниками участились и вызывали серьёзную обеспокоенность у местных властей и жителей восточной части Междуречья.

На западе, за Красной рекой лежала проклятая земля, которая формально была свободна от притязаний, но фактически люди опасались селиться на западном берегу реки, там никто не жил, а саму обширную территорию на запад от Междуречья называли каменной пустошью. Это были заброшенные земли, суровее которых была разве что пустыня на юге и высокие горы на севере.

О каменной пустоши местные жители говорить не желали — плохая примета. Я понял, что пустошь и пустыня — это источник неприятностей и страхов, а также каких–то диких и страшных зверей.

О королевстве Кварт говорили ещё меньше, но суть его существования была понятна. Королевство занимало всю долину от реки и восточнее до самого южного моря. За морем были расположены какие–то совсем уж экзотические страны, о которых местные жители почти ничего не знали. Ничего другого о местной географии пока узнать не удалось. Главное я понял, что нахожусь в каком–то захолустье на северо–западе Междуречья, почти у подножья северных гор.

Надо понимать, что аборигены были не очень образованными людьми и поэтому не пытались понять далёкое, охватить мыслью необъятное, узнать у них что–либо было крайне непростое занятие.

Наша хозяйка, Марфа, до поры бескорыстно заботившаяся о нас постояльцах неразумных, поставила меня перед фактом: лечение стоит денег, еда стоит денег, дрова стоят денег, постой стоит денег, а она женщина хоть и добрая, но желает знать, как долго ей терпеть непрошеных гостей и чем они могут ей заплатить за кров, еду и заботу.