Начало пути - Игва (СИ) - Джордж Гранд - Страница 11

— Игорь, мне бы водички!

— Держи! — я протянул ему деревянную плошку с водой.

Мой земляк жадно отпил, затем медленно осушил всё до дна. Я посмотрел на его измученное болезнью лицо. Глаза уже не блестели, из чего я сделал вывод, что жар уже прошёл. Мне показалось, что Василий наконец–то готов к моим вопросам:

— Ещё водички?

— Нет, достаточно! — он улыбнулся, в последнее время я не баловал его вниманием и заботой, поскольку постоянно пропадал на работе.

Я присел рядом с кроватью на деревянный грубо сбитый табурет и прямо спросил:

— Вася! Как тебя угораздило вляпаться в эту историю с прибором?

— Сам не пойму, — парень вздохнул, улёгся на подушку, его глаза уставились на потолочную балку.

— Расскажи–ка мне всё с самого начала! — предложил я.

Он отбросил со лба в сторону немытые слипшиеся кучерявые непослушные волосы и сказал:

— На пятом курсе университета мой преподаватель предложил мне должность ассистента. Я согласился, ведь речь шла о том, чтобы работать у самого перспективного учёного на нашем факультете. Вначале он даже не рассказывал мне о том, с чем он работает. Профессор доверял мне задачи, которые мне были по плечу. Я тогда увлёкся одной студенткой… Впрочем, это не важно. Работа у меня была несложная — из разряда принеси–подай, отойди и не мешай! В таком ключе я проработал три месяца, закончил университет и уже размышлял о том, чтобы пойти на настоящую работу, как вдруг ко мне заявился Валентин Степанович.

— Тот самый из органов? — хмыкнул я, припоминая, как меня самого втянули в опасное приключение.

— Да. Скользкий тип, — согласился с моими впечатлениями Василий.

— Валентин Степанович в присутствии профессора сообщил мне, что государство решило доверить мне важную задачу. Плюс предложили зарплату, о которой можно было только мечтать. Я проникся важностью момента, особенно, когда мне подсунули бумажку с грифом совершенно секретно. Получилось, что я сам подписался под правительственный научно–исследовательский проект. После этого мой шеф, наконец, рассказал, что на самом деле он работает над прототипом прибора по телепортации объектов и в перспективе людей на любые расстояния. В тот же день пропала моя девушка. Такая умная, пытливая и страстная, что я только сейчас понял, что она работала в одном госучреждении с Валентином Степановичем. Они проверяли меня не только на профпригодность, но и на болтливость, в том числе в постели.

— Ого! — удивился я.

— Пути конторы неисповедимы! — нервно хихикнул мой товарищ и поскрёб щетину на подбородке.

— Я заметил, что за мной и за профессором постоянно наблюдали какие–то люди. Друзья, с которыми я часто общался, получили направление в какие–то дальние уголки страны, теперь я понимаю, что это было сделано специально. Меня пытались оградить от любой возможной утечки информации. Однажды, когда я перебрал спиртного в баре, меня мягко транспортировали прямо домой. Как это произошло, я не помню. Зато помню, как сильно я удивился, что лежу в собственной кровати в закрытой снаружи квартире, а моя одежда аккуратно сложена на стульчике рядом с кроватью.

— М-да, — сказал я, не скрывая своего удивления.

Я не знал сочувствовать Василию или радоваться за него. Судя по тому, к чему это всё привело, скорее всего, следовало ему посочувствовать.

— Я проработал с профессором два с половиной года. Работа шла неторопливо, иногда приходилось отчитываться перед Валентином Степановичем. Мы бились над телепортацией, упёрлись в одну проблему, которую профессор никак не мог разрешить. Наконец, профессор признал, что его работа зашла в тупик, а все идеи отработаны. Где–то в наших расчётах была допущена ошибка, а может, мы не заметили чего–то, что могло бы нам открыть глаза на решение проблемы, — Василий вздохнул, снова почесал подбородок, скривился, когда потревоженная рана заболела от неосторожного и резкого движения руки.

Затем он, почесав кончик носа, продолжил:

— Короче, мой шеф связался со своим коллегой из Канады. Это был известный математик из Торонто. Они договорились о совместном отпуске на Карибах. Под это дело Валентин Степанович организовал нашу командировку. Мы отправились в отпуск, который, конечно, таковым не являлся. Туда же приехал человек из Торонто.

— Неужели у нас своих математиков нет?! — не поверил ему я.

Васька хмыкнул и снисходительно пояснил:

— Одно дело заниматься общей математикой, другое — её новейшими перспективными направлениями, — он усмехнулся, — это только кажется, что математика, как наука уже полностью освоена! На самом деле, моему профессору нужен был передовой узкопрофильный специалист, а не школьный учитель.

— А по скайпу нельзя было совета спросить? — не унимался я.

— Ну, смотри, — мой земляк повернулся ко мне и уставился не мигая, — мы с тобой можем годами разговаривать на тему телепортации, но я тебе так ничего толком и не расскажу! Профессиональные секреты учёные хранят особо тщательно. Сколько уже таких случаев было, когда особо хитрые и предприимчивые сволочи выманивали секреты и делали на этом себе карьеру!

— Никогда об этом не думал! — поразился я.

— Короче, Валентин Степанович под это дело профессору даже спецпрепарат выдал. Капни такую химатуру в бокал и человек становится очень разговорчивым, буквально не может соврать!

— Прямо шпионские страсти–мордасти! — офигел я.

Васька, удовлетворившись моей реакцией, расслабленно откинулся на подушку.

— А знаешь, что было самое обидное?

— Профессор тебя на встречу не взял?

— Нет, — Василий вздохнул. — Профессор вообще жил отдельно и в другом городе. Такое условие поставил Валентин Степанович. Так что тот факт, что он не брал меня с собой, был не самым обидным!

— А что же?

— Мне запретили отходить дальше кафе и магазина, приказали сидеть в номере и не высовываться! — Васька приподнялся на локте и повернулся ко мне боком. Он был действительно зол.

— Я впервые был за границей! Вокруг меня был тропический рай, по улицам города ходили полуголые доступные темпераментные красотки, которые танцевали по вечерам, вертели жопой и трясли… — он скривился от боли, пытаясь показать на уровне груди, чем они там трясли. После короткой паузы он продолжил, — Где–то рядом были белые песчаные пляжи с голубыми лагунами, которые омывались изумрудным безумно тёплым и ласковым морем. Ты только представь эти пляжи с кокосовыми пальмами, в тени которых порхают удивительные птицы, а в тёплой, как парное молоко воде плавают красочно яркие рыбки! Одним словом, вокруг меня мечта туриста, а мне это всё запретили!

— Боялись, что ты выболтаешь страшную государственную тайну? — я засмеялся, затем представил, каково это было сидеть целыми днями в номере, и проникся сочувствием к приунывшему Василию.

— Да какую тайну и кому б я рассказал? Я же их языка не знаю! — парень хмурил брови, видимо, всё ещё злился на Валентина Степановича и его запреты.

— Если бы я был болтливым, меня бы в проект не взяли. Нет, — протянул он, — тайны я хранить умею. Тут другой случай. Мне доверили присмотр за прототипом телепортера, который уже кое–что мог, но до конечного результата ему ещё было далеко. Вот только об этом никто не знал, а я сидел и как дебил смотрел на кусок железа с проводами.

— На хрена вы вообще свой гаджет потащили хер знает куда?! — возмутился я, представив, как было бы хорошо, если бы не было никакого полёта на Гаити.

«Сидел бы я сейчас дома и доламывал бы клавиатуру или свой диван вместе с той девчонкой, что недавно дала мне свой номер телефона!»

— Фокус с командировкой вместе с математиком нужно было довести до конца, второго шанса могло и не представиться! — повысил голос Васька, — А прототип нужен для того, чтобы сразу же внести изменения и опробовать, а если не выйдет, уточнить всё на месте и попробовать снова!

— Надо было взять кого–то для охраны или у Конторы мордовороты кончились? — всё ещё сомневался я.

— Валентин Степанович сказал, что это только привлечёт к нам лишнее внимание. — проворчал Васька.