Кошмар в августе - Дельвиг Полина Александровна - Страница 12

Проклиная свою недальновидность, она отыскала в холодильнике куриные грудки, поджарила их, отварила картофель и соорудила на скорую руку салат. На суп у нее просто не хватило сил. «Вернется Юлька, я с ней поговорю, — успокаивала она себя. — В конце концов это ей надо, пусть сама и варит. Заодно и полы моет». Но сказалось, что мытье полов — не самое неприятное, что могло ее поджидать. Накрыв стол, Даша позвала мальчика:

— Тотошка, иди руки мыть, обед готов! — я заняла место напротив телевизора.

По телевизору давали какое-то ток-шоу, и отвыкшая от российского телевидения Даша очнулась только тогда, когда в ее тарелке закончилась еда. Мальчика за столом все еще не было.

— Да что ж такое! — Она нахмурилась и снова закричала: — Тотошка, ты где?

В ответ доносилось лишь слабое жужжание.

Юлькиного отпрыска она обнаружила под кроватью, сражающегося с роботом.

— У тебя совесть есть? — спросила она, вытягивая его за ногу. — Там уже все остыло.

— Вы подогрейте, а я пока доиграю, — спокойно сказал мальчуган.

— Сейчас!

Даша ухватила его за ремень брюк и потащила в ванную, Антошка слабо сопротивлялся.

— К детям нельзя применять силу, — отбрыкивался он.

— К детям — нет,— согласилась Даша, намыливая ему руки, — а к бессовестным поросятам — запросто.

— И обзываться нельзя.

— Обзываться нельзя, а констатировать факт можно. Хватит умничать, быстро за стол.

На пороге мальчик принюхался.

— Чем это пахнет?

— Моей загубленной жизнью. Больше всего равно есть нечего, садись и жуй.

Антошка с подозрением рассматривал холодную жареную корочку.

— Мама говорит, что есть жареное вредно.

— Твоя мама много что говорит, лучше бы она сама все приготовила.

— А подрывать авторитет родителей нельзя, — важно заявило дитя.

Даша прищурилась:

— Слушай, Тотошка, тебе кто-нибудь говорил, что ты самый нудный и противный ребенок на свете?

Мальчик задумался:

— Нет. А должны были?

Даша вздохнула:

— Закрой рот, сиди и ешь.

— Трудно есть с закрытым ртом.

Исчерпав аргументацию, Даша показала кулак. Мальчик взял вилку и принялся ковырять остывшее мясо.

— Тетя Даша, чем отличается кошка-девочка от кошки-мальчика?

Даша нехотя оторвала взгляд от телевизора:

— Ты разве сам не знаешь?

— Нет.

— Элементарно. Тем же, чем мальчики от девочек у людей.

— Чем?

— «Чем, чем...» — Она сделала в воздухе неопределенный жест. — Ну ты же отличаешь мальчиков от девочек у себя в школе.

— В школе различаю. — Белокурая головка утвердительно кивнула. — А у кошек?

— У кошек... — Даша делала вид, что увлечена рекламой и совсем не интересуется разговором. — А как ты мальчиков и девочек в школе различаешь?

Антошка задумался.

— У них голос разный.

— Правильно. А еще?

— Прическа.

— А еще?

— Одежда.

— А еще?

— Не знаю.

— Тогда какая тебе разница! — Она переключила канал.

— Я хочу купить котенка. Но только мальчика.

— Почему именно мальчика?

— А тогда у него не будет котяток, и их не надо будет топить.

Дашу передернуло:

— Зачем же их топить? Можно подарить.

— Взрослые всегда так говорят. А сами топят.

Новоиспеченная няня поспешила перевести разговор в менее кровожадное русло:

— А мама разрешила тебе заводить кошку?

— Да. Она сказала, что если я буду убирать свою комнату сам, то мне можно будет доверить животное. А я уже три дня убираю.

— Да, да, хорошо... — Даша погладила мальчика по голове. «Вот пусть Юлька сама ему и объясняет». — Поговори об этом с мамой, она в этом деле специалист.

— Она сказала, что мы с вами в магазин пойдем. Так как же мне все-таки мальчика выбрать?

Даша вздохнула. Все ясно, мальчишка не отстанет. Ну что ж, в конце концов, детям надо говорить правду. Особенно в вопросах, касающихся отношения полов.

— Знаешь, Тотошка, — начала она издалека, — все живое на нашей планете, ну или почти все живое, имеет два пола: мужской и женский.

Мальчонка устроился поудобнее:

— Знаю.

— А почему?

— Почему? Это необходимо для естественного отбора и... для эволюции. — Слова, далекие от физиологии, вдохновляли. — Представь: живут десять курочек или, например, лягушек. Все они девочки. — Рассказчица на секунду задумалась, все ли правильно. — Да. И бот три девочки-курочки хорошие — ножки у них правильные, глазки хорошо видят, крылышки чистые, а остальные птички имеют какие-либо дефекты — ну нарушение у них произошло на генном уровне, в общем, уроды... — Антошка сморгнул. — ...И вот будь они гермафродитами, то есть существами, самодостаточными для размножения, как, например, улитки, пиявки или... В общем, не важно. Так вот, в этом случае они бы родили деток, в которых их уродства бы повторились, понимаешь? А так приходит петушок и выбирает самых здоровых курочек. Таким образом происходит естественный отбор, при котором в продолжении рода участвуют только здоровые особи. Понятно?

Мальчик слушал очень внимательно.

— Понятно. Но только вы не сказали, как отличить котенка-мальчика? Чем он от девочки отличается?

В который раз Даша прокляла свою мягкотелость. Ну не могла она при семилетнем ребенке с совершенно серьезным лицом произнести слово «пенис»!

— Детородными органами, — кое-как промямлила нянька.

— Какими-какими органами?

— Детородными. Теми, которые отвечают за рождение деток.

— А какие отвечают?

Даша повела головой:

— Те же, что и у людей. — И поскольку мальчик молчал, сна спросила с отчаяньем: — Ты же знаешь, чем дяди от тети отличаются?

— Бородой?

От дальнейшего кошмара ее спас начавшийся мультфильм.

Лежа с холодным компрессом на лбу, Даша листала затертый до дыр дарвиновский труд о происхождении видов на земле. Дверь распахнулась, и в освещенном проеме показалась худощавая фигура.

— Привет, Рыжая. Что ты понарассказывала моему сыну?

Даша густо покраснела:

— Он сам меня спросил.

— О чем?!

— Чем мальчики отличаются от девочек.

— Так и рассказала бы. Что за чушь ты ему несла, какие еще курочки?

Даша сорвала с головы компресс.

— А на ком мне было объяснять? На себе, что ли? И вообще, я все правильно объяснила: и про эволюцию, и про естественный отбор...

— Изумительно ты ему объяснила, Антон теперь полагает, что все улитки — уроды. Это вас так на Западе учат?

— Ничему меня там не учат, — обиделась Даша. — Ты биолог, вот и объясняй своему ребенку, кто от кого и чем отличается.

— К несчастью, он спросил тебя, а не меня.

— Значит, у него ко мне больше доверия.

— Господи, он же не просил тебя объяснить процесс фотосинтеза! — воскликнула Паэгле. — Неужели в тридцать лет ты не знаешь, чем отличается мужчина от женщины?

— Знаю!

— Ты уверена?

— Ха-ха-ха. Между прочим, я к тебе в гувернантки не нанималась. Кстати, — Даша заставила голос звучать тверже, — я как раз хотела с тобой говорить на эту тему. Юля, я соглашалась вести расследование, но никак не домашнее хозяйство. Я совершенно не могу сосредоточиться.

— Агата Кристи, между прочим, сочиняла свои книги за мытьем посуды, — примирительно заметила Паэгле, устраиваясь в кресле.

— Так и приглашала бы ее. И потом, она писала, мне же надо читать. А я так умаялась с твоим дитем, что не помню, как меня зовут, не то что фигурантов по этому делу.

— Значит, ты еще не приступала?

— Интересно, когда бы я это сделала?

В приоткрытую дверь просунулась белокурая взлохмаченная голова:

— Мама, так почему же все-таки существуют мальчики и девочки?

— Это необходимо для естественного отбора, — механически ответила Паэгле.

— Иначе всю нашу планету заселят уроды?

Паэгле выразительно посмотрела на Дашу.

— К сожалению, не всегда и естественный отбор помогает.

— Почему?