Нежеланная невеста, или Зимняя сказка в академии магии (СИ) - Джейн Анна - Страница 91

Меня снова заставили поменять наряд, дали наставления, которые я сразу же забыла и пообещали, что как только бабушка, тетя и братья прибудут во дворец, меня тотчас известят. Ожидание затягивалось — каждая минута казалась непростительно долгой. Нервничая перед встречей и желая остаться наедине, я вышла на лоджию, которую в покоях обнаружила совсем не сразу, ибо по размеру они были как половина общежития, в котором я жила в академии. Того прекрасного вида, от которого я пришла в восторг, уже не было — налетели низкие снеговые тучи, и город внизу казался полупрозрачным, словно сотканным из зыби. Однако ощущение высоты не покидало меня. И ощущение восторга от этой высоты — тоже.

Одна из придворных дам — незаметная молоденькая девушка с длинными волосами неказистого русого оттенка — принесла мне горячий ежевичный чай с нотками мяты и горных трав, и я с удовольствием сделала глоток. И едва не поперхнулась, потому что девушка, мельком оглядевшись по сторонам, вдруг прошептала:

— Зря вы это сделали, ваша милость.

— Что? — удивилась я.

— Защитили Лею, — еще тише прошептала она. — Сейчас она под вашей защитой. Но потом… Госпожа Фэйра отыграется на ней, когда вас не будет рядом… Простите, ваша милость…

— Что ты такое говоришь? — нахмурилась я, но придворная дама попятилась к стеклянной двери, которая вела в основную комнату. За дверью стояла, сложив руки на груди, Фэйра, и внимательно смотрела на нас. Ничего услышать она не могла — должно быть, просто наблюдала. И увидев, как я смотрю на нее, снова широко улыбнулась. Я ответила улыбкой, чтобы не подать виду, но сама крепко задумалась. Даже если я велю Фэйре не трогать Лею, она, должно быть, найдет способ выместить на ней злость. Что же мне теперь сделать? Как защитить несчастную девчонку?

Из тяжелых мыслей меня вырвали слова о том, что родные, наконец-то прибыли во дворец! Мы поспешили в Лавандовый чайный зал, и когда его двери открылись, внутри я увидела их — бабушку, тетю и братьев! Они сидели на мягких нежно-пудровых диванчиках и выглядели испуганно-потрясенными. Озирались по сторонам и тихо переговаривались. А когда увидели меня, то встали с мест — бабушке подняться помогли братья. Она похудела и как-то сдала, постарела, будто бы после нашей последней встречи прошло не пол года, а лет пять или даже больше. Ее волосы стали совсем седыми, а некогда круглое румяное лицо осунулось и было бледным.

Бабушка смотрела на меня и плакала. И в ее взгляде были любовь, сожаление и боль, которую она столько лет прятала от меня.

Слава светлым богам, придворные дамы оставили нас наедине. И я, забыв обо всех приличиях, правила которых вдалбливали в меня все последние дни в поместье, я со слезами на глазах кинулась к родным. Крепко обняла бабушку и уткнулась ей в плечо. Я столько раз представляла нашу встречу, представляла то, как буду вести себя, что скажу, представляла, как вместе мы будем сидеть, пить чай и разговаривать обо всем на свете… Однако сейчас просто вцепилась в бабушку и плакала вместе с ней. А она обнимала меня и повторяла:

— Белль, моя бедная Белль… Мне так жаль, так жаль! Бедная девочка.

— Все хорошо, бабушка. Теперь мы будем жить по-другому! Теперь я невеста принца, а еще у меня есть свое имение, представляешь? Тебе там понравится! — Обещала я, слыша, как дрожит мой голос, но заставляла себя улыбаться. 

Она отстранилась от меня и вытерла слезы с моей щеки.

— Ты такая красивая, такая же, как твоя мать. Наконец, я могу сказать тебе это. Могу сказать тебе, кто ты на самом деле.

Бабушка горько заплакала, и я снова обняла ее, успокаивая. А после обняла тетю — все такую же круглую, добрую, пахнущую выпечкой даже вдали от родного дома. Она гладила меня по волосам и успокаивала. Говорила, что все будет хорошо, и я почему-то верила ей. Следом по очереди меня обняли братья — неловко, но искренне. У нас всегда были отличные отношения, но к нежностям мы не привыкли — чаще подкалывали друг друга. Ну и вдвоем они часто выводили меня из себя своими глупыми шуточками. Зато нам всегда было весело вместе. За эти полгода они, казалось, стали еще чуточку выше и заметнее крепче в плечах. И я только сейчас поняла, какие они у меня красивые — оба высокие, с густыми каштановыми волосами, широкой улыбкой. Только у одного глаза были карие, а у другого — серые. А еще у них обоих были густые ресницы. Всегда завидовала!

— Смотри какой она фифой стала, — весело сказал Том. — Платье, украшение, туфли.

— Высокородная, что с нее взять. А нос-то какой, а! — картинно схватился за голову Лиам.

— Что с моим носом?! — возмутилась я тут же.

— До потолка задрался, — обидно захохотал один брат и второй тотчас к нему присоединился. 

— Мальчики! — одернула их тетя. — Перестаньте! Иначе…

Она многозначительно замолчала и погрозила пальцем. Она так и в детстве делала.

— Что иначе? — хмыкнул Том. — Нас накажут на неуважение к будущей императрице?

— Ваше высочество, простите моего брата. Он не со зла, а по глупости, — вклинился Лиам и, схватив Тома за шею, стал заставлять его кланяться. Выглядело это комично, и я с трудом сдержала улыбку. Все, как и всегда.

— Перестаньте! — возмутилась тетя. — Ведите себя прилично! Вы же во дворце!

— Дать бы вам затрещину, — мечтательно вздохнула я, вспоминая былые времена, — Да не могу.

— Ваше высочество, раз вы не можете, давайте мы с братом друг другу затрещины дадим, — предложил Том с мерзкой улыбочкой, и Лиам тотчас услужливо стал к нему спиной, подставляя затылок.

— Не стоит, вы и так часто головой бились. Ни к чему лишние сотрясения, — сказала я весело и обняла бабушку, 

Мы сели на диванчик. С одной стороны бабушка, с другой — тетя. Братья опустились на диванчик напротив.

— Прости меня, Белль. Прости за все. — Бабушка понуро вздохнула, не отпуская моих рук, которые судорожно сжимала.

— Почему ты просишь прощения, ты же ни в чем не виновата, — растерянно отвечала я. 

— Я не говорила тебе правду. Столько лет не говорила тебе, кто ты на самом деле такая. Лгала тебе о твоих родителях. Но, Белль, я обещала твоему деду. Клялась сделать все так, как он велел. Но ты не думай… Я не из-за денег. Я просто хотела выжить. И хотела спасти тебя. Тот день… Он был страшным, —  прошептала она и заглянула в мои глаза. Я поймала в них отголосок страха, который никогда не покидал ее. — С самого утра все было не так. Нет, с самого приезда. Как будто мы не должны были приезжать в столицу. — Бабушка прикрыла глаза и сглотнула. — Порталы вышли из строя за день до отъезда. Дирижабль опаздывал. Кучу вещей забыли. А потом… Потом…

Что было потом, и без слов было понятно. Тетя горестно вздохнула.

— До сих пор не верю, что это произошло. Мама уехала на заработки в столицу. После смерти отца у нас было много долгов, забрали дом, вещи… Его обманули, и он задолжал огромную сумму. Мы старались, как могли, но денег не хватало, а кредитор зверел все больше. Мой муж погиб и стало еще тяжелее. Мама работала во дворце, потом перебралась в твою семью. Зарабатывала по меркам нашей провинции прилично. Присылала деньги. А потом… Потом вдруг объявилась дома с ребенком на руках. Как сейчас помню… Я увидела вас двоих в дверном проеме и окаменела. Никак не могла понять, откуда мама взяла маленькую девочку. И деньги. Много денег. Мы расплатились со всеми долгами — а они были огромными. Купили большой дом, на первом этаже открыли лавку, стали жить заново. Откуда взялась ты и деньги, мама не говорила и заставила меня поклясться, что я буду молчать. — Тетя печально улыбнулась мне. — И я молчала. Ты ничего не помнила и считала, что мы — твои тетя и бабушка. Соседям и дальней родне мы сказали, что ты — найденная  дочь моей старшей сестры. Она много лет назад убежала из дома с парнем из разбойничьей шайки. Что с ней, мы не знаем, но всем сказали, что погибла. И ты не думай, Белль. Мы искренне тебя любили. Сначала я не понимала, как свыкнусь с чужим ребенком, но с каждым днем все больше и больше привязывалась к тебе. Я не понимала, что произошло, как ты появилась у  мамы, и откуда взялись такие деньги, но со все же стала считать тебя своей дочкой.