Бракованный подарок (СИ) - Валентеева Ольга - Страница 21

Хайди будто чувствовала: ускорила шаг, догнала меня, взяла под руку. Чтобы не сбежал, подумалось мне. Ступеньки закончились, и я распахнул двери карцера. Увы, это помещение в колледже редко пустовало. Кто-то нарушал правила, кто-то нерадиво учился. Но за настоящие проступки здесь не наказывали. Чаще всего на них закрывали глаза.

Я взял со стены длинную хлесткую палку.

— Кто первый? — спросила Хайди у девушек. Было заметно, что ситуация доставляет ей удовольствие.

Те расплакались, но госпожа эо Лайт всегда была глуха к чужим слезам.

— Давай с этой, — указала на Кэтти.

— Расшнуруйте платье, — сказал я, и та послушалась. Ткань форменного платья соскользнула с плеч, и девушка замерла спиной ко мне. Она дрожала. Я мельком взглянул на Хайди. В её глазах было предвкушение. А когда палка первый раз опустилась на хрупкую спину, её ноздри раздулись, как у дикого животного. Мразь!

Второй удар я не рассчитал и ударил сильнее, чем хотел. На спине Кэтти осталась багровая полоса. Стыд взметнулся — и исчез. Разве есть еще что-то, что может меня устыдить? Нет, больше нет. Наконец, палка опустилась десятый раз, и я отступил. Кэтти отошла к стене, настала очередь Ванессы.

— Не торопись, — прошептала Хайди, замирая у меня за спиной. — Давай!

И сама отсчитывала удары, пока Ванесса не упала на пол, закрыв лицо руками. Мы вышли, я запер дверь.

— До завтра никакой пищи, — приказала Хайди смотрителю карцера. — Кормить раз в день.

И пошла прочь, только у ступенек обернулась и убедилась, что иду за ней. Ненависть змеей сдавливала меня изнутри. Хотелось свернуть эту шею, чтобы Хайди больше никому не причинила вреда, но даже этого я не мог. Лишь покорно идти следом, делая вид, что все хорошо.

— Не отставай, — шепнула Хайди, когда мы поднялись по ступенькам.

Значит, пытка на сегодня не окончилась. Мы вернулись в её комнаты, но не в кабинет, а в спальню. Госпожа эо Лайт развернулась ко мне. Её зрачки были расширены. Она шагнула ко мне, опустила руки на плечи.

— Злишься? — поинтересовалась с улыбкой.

— Кто я такой, чтобы злиться на вас, госпожа эо Лайт? — ответил, не глядя на неё.

— Ты — мой ай-тере. Вот скажи, зачем ты использовал так много силы ради той девчонки, Деи?

Я молчал, но уже чувствовал первые нотки жажды. Мне нужна была энергия иль-тере. Я сам напоминал вулкан: немного, и рванет, и лава захлестнет все вокруг.

— Так и будешь молчать? — Хайди никак не желала угомониться. — Или считаешь, что я не чувствую твою жажду? Ты для меня — как открытая книга, Нэйт. Твои желания, эмоции. Не скроешь.

— Я понимаю, — ответил, потому что молчать и дальше было глупо.

— Тогда какой выход ты предлагаешь? Мне уехать? Или…

«Уехать», — чуть не ответил я. Перетерплю. Хотя, будет становиться хуже и хуже, пока Хайди не поделится своей силой и не заберет излишки моей, а их после восстановления неживой материи накопилось предостаточно.

— Или.

— Что? — Хайди недоуменно моргнула.

— Вы сказали: «Мне уехать, или». И я вам ответил.

— Дерзишь, — прищурилась она. — Глупый ай-тере. А ведь можешь отправиться в карцер, составить компанию девочкам.

Я бы с удовольствием, вот только прежде, чем отправить ай-тере в карцер, Хайди воздействовала на наши силы, чтобы жажда стала невыносимой. Поэтому дни, проведенные там, превращались в пытку.

— Я и не думал дерзить вам, госпожа эо Лайт.

Да, потому что говорил совершенно искренне. Разве это дерзость?

— Хорошо. — Она сладко улыбнулась, и у меня будто сахар заскрипел на зубах. Сделала разделявший нас шаг, прижалась губами к губам. Я даже не удивился, что она выбрала именно такой способ упорядочить мою энергию. Зачем тратить время и силы, если можно просто переспать? А Хайди наслаждалась моей ненавистью. Поцелуй длился мучительно долго, но моя магия тянулась к ней, жаждала большего, потому что еще немного — и я буду умирать от жажды. Хайди это знала, знал и я.

— Сладкий. — Она лизнула мои губы. — Ты неповторимый, Нэйт. Жаль, что твой потенциал так и не раскрылся, иначе ты был бы жемчужиной среди моих ай-тере.

Любимой игрушкой. Мальчиком для битья. Список можно было продолжать до бесконечности.

А руки Хайди уже освобождали меня от рубашки. Сила ай-тере — это зависимость. Вот и сейчас части меня было все равно, как восполнить потраченный резерв. Как тогда, когда я подыхал на мокрой от дождя дороге. Тело желало жить. Магия желала жить. А я — нет. И от этого становилось тошно. В голове плыл дурман. Кажется, я задрал платье Хайди и прижал её к столу. Она рассмеялась и обвила мою шею.

— Похоже, надо почаще давать тебе повод выплеснуть силу, — прошептала на ухо, коснулась ушной раковины кончиком языка.

Я попытался отстраниться, но Хайди привлекла меня к себе, дурман в голове стал гуще. А очнулся я только тогда, когда полулежал на ней, задыхаясь от удовлетворения и выплеска силы. Да чтоб ему!

— Ого, — ошарашено шепнула Хайди. — Нэйти, солнце, как много я о тебе не знаю.

А мне стало противно — от себя и особенностей силы ай-тере, которая сейчас ровно струилась по телу, наполняя бодростью и свежестью. Я поправил одежду. Получилось скверно — и брюки, и рубашка измялись. А моя комната располагалась в другом крыле. Буду так шагать через весь колледж.

— Не хмурься, — Хайди легонько коснулась моего лба. — Всё хорошо.

Да, просто замечательно. Но я промолчал. К чему лишние слова? И так всё сказано действиями.

— Ну давай, скажи, что у тебя много работы, и исчезни из комнаты, — зубоскалила она.

— У меня действительно много работы, — ответил я. — Но это не имеет никакого отношения к сегодняшнему вечеру.

— Ну да, ну да.

Она поправила платье, достала из сумочки зеркальце и проверила, не испортился ли макияж. Я стоял и ждал, не зная, что делать. Сбежать — признать свое поражение. Остаться — тоже невелика разница.

— Иди уже, — вздохнула Хайди. — Через две недели у Макса день рождения. Я хочу устроить вечеринку, заодно представить его как своего ай-тере, так что приготовь подарок. И завтра, будь добр, ночуй дома. Я скучаю.

Вечеринка в честь ай-тере? Обычно Хайди выбирала другой способ отпраздновать. Чем Макс успел покорить её? Впрочем, мне это было только на руку. Пусть заберет себе всё её внимание, а у меня появится возможность дышать спокойно.

— До завтра, — сказал отрывисто и исчез за дверью.

Время было раннее, поэтому людей в коридорах хватало, и преследовало чувство, что все провожают меня взглядами. Не самое приятное ощущение. Зато моя комната в мужском крыле казалась уютной, как никогда. Я принял душ, затем упал на кровать и долго смотрел в потолок, анализируя события дня. С самого начала, с моего нелепого опоздания и заканчивая спасением игрушечного котенка. И тем, что последовало за ним. Глупый и сумбурный день. Я чувствовал себя опустошенным. И в то же время полным сил. Как эти два пункта могут сочетаться, никак не мог определить.

В двери постучали. И кто тот самоубийца, который решил меня побеспокоить? Я открыл — и встретился взглядом с госпожой Киткин.

— Добрый вечер, господин Нэйтон, — смущенно пробормотала она.

— Добрый вечер.

Похоже, этот день никогда не закончится.

— Входите. — Я посторонился, пропуская гостью внутрь. Она озиралась по сторонам. Да, что-то не припомню, чтобы госпожа Киткин бывала в моей комнате.

— Я хотела узнать о судьбе Кэтти и Ванессы, — робко сказала она.

— Они наказаны. Неделя карцера, — ответил я. Вспомнились две девчонки в сыром подвале — и стало не по себе. Что ж, будет им наука. А может, их «шалости» станут только изощреннее? Не сделал ли я хуже? Придется проследить.

— А может, сократим срок наказания? — взмолилась госпожа Киткин. Она была неплохой женщиной и искренне любила свою работу.

— Это невозможно, — ответил я. — Таково пожелание госпожи эо Лайт, она лично приняла участие в этой истории.

— Я понимаю. — Госпожа Киткин опустила голову. — Я еще хотела сказать, что Дея — очень достойная девушка. Она отличается от наших обычных студенток.