Антология советского детектива-46. Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Хруцкий Эдуард Анатольевич - Страница 98

— Может, тебе помочь? — предложил Виталий. Анашин даже перестал заталкивать газету в недопитую бутылку и насторожённо поглядел на Виталия.

— А не забоишься?

— Я и черта не забоюсь.

— Тогда пошли. И впрямь поможешь.

Он проворно вскочил, схватил сумку и вдруг круто повернулся к Виталию. Худое, небритое лицо его зло подёргивалось.

— Но гляди, друг. Тут шутки шутковать нельзя. Ежели что заметим — хана тебе.

«Зубы… — неожиданно пронеслось в голове у Виталия. — Его зубы!..»

— Пошли, — процедил он. — Шутки шутковать не буду. Это уж точно.

Анашин перехватил сумку в левую руку и, не оборачиваясь, быстро направился в глубь леса по едва заметной тропе.

Виталий последовал за ним.

После допроса Игорь долго ходил из угла в угол по кабинету. Ну и судак же ему попался, как говорит Цветков, ну и подлец этот Носов!

Интересно, что даст экспертиза по Булавкину. Товарищи все не звонят. Впрочем, рабочий день ещё не кончился.

И кое-что надо успеть проверить на заводе. Кому же там позвонить, чтобы не вызвать подозрений и разговоров? Филатовой, Ревенко, Симакову? Это все не то. Ну, а Черкасов вообще доверия теперь не заслуживает. А что, если…

Игорь снова уселся к столу, где ещё лежали бланки только что закончившегося допроса, придвинул к себе телефон и, заглянув в записную книжку, набрал номер.

— Валентин Григорьевич? Здравствуйте. Откаленко из горотдела милиции беспокоит.

— Здравствуйте, дорогой, — бархатно пророкотал в ответ Олешкович. — Чем могу служить?

— Справочка нужна. Но такая, чтобы только вы да я о ней знали.

— Понимаю, понимаю. Весьма польщён. Самым конфиденциальным образом все сообщу.

Игорь изложил свою просьбу. Изумлённый Олешкович обещал все сделать, как надо. Они условились, что Игорь позвонит ему через полчаса.

Сидя за столом, Игорь думал о предстоящих делах и при этом машинально скользил глазами по лежащим перед ним бумагам.

Внезапно взгляд его стал сосредоточен, он нахмурился и ближе подвинулся к столу. Черт возьми, ему кажется или… Но ведь совсем изменить почерк нельзя! Хотя с другой стороны…

Он рывком снял трубку и позвонил дежурному:

— Скажите, эксперт из областного управления ещё не уехал? Да? — обрадованно переспросил он. — А где сидит?..

Игорь бросил трубку и, схватив последний лист допроса и зеленую папку из прокуратуры, кинулся к двери. Он даже забыл убрать в сейф остальные бумаги, забыл пиджак на стуле, забыл, кажется, все на свете! Возникшее подозрение ошеломило его. Он только машинально повернул ключ в двери и устремился вниз по лестнице, перепрыгивая через ступени.

Вернулся он через час и без сил повалился на диван, швырнув на стол тонкую папку с бумагами. Потом отсутствующим взглядом обвёл комнату. Ну и открытие! Но нельзя спешить. Это лишь предварительный вывод. Пока совпали только один или два признака. Пусть они там поработают до завтра. И пусть убедятся окончательно. Ну, а это…

Взгляд Игоря остановился на папке, которую он принёс от эксперта. Официальное заключение насчёт Булавкина. Что ж, этого надо было ждать!

Зазвонил телефон на столе. Игорь вяло поднялся с дивана и снял трубку.

— Я все ваши поручения добросовестнейшим образом выполнил, — раздался бас Олешковича. — А вы, изволите видеть, не звоните.

— Да, да, Валентин Григорьевич! — спохватился Игорь. — Ради бога, простите.

Он придвинул к себе лист бумаги и взял карандаш.

…В гостиницу Игорь вернулся только поздно вечером и до такой степени измученный, что смог только раздеться и повалиться в постель. Засыпать он начал ещё раздеваясь.

Но на следующее утро, ровно в девять часов, он уже был в горотделе. А ещё через полчаса на стол ему лёг официальный акт. Эксперт-почерковед удостоверял, что представленные на экспертизу записка, письма и запись в протоколе допроса исполнены одной рукой.

Одной рукой! Итак, все писал Носов! Не Булавкин, а Носов! Ты понял, Виталий? Все писал Носов! Как ни ждал такого заключения Игорь, как ни готовился к нему, но, держа перед собой акт экспертизы, он почувствовал, как предательски дрожит его рука.

Ну что ж. Теперь пожалуйте, Носов. Теперь у нас будет совсем другой разговор. И вы уже не побежите, как вчера, к вашему советчику. А он у вас имеется. Да, да! В этом мы тоже не ошиблись. Что ж. С ним будет особый разговор. Черкасов, конечно, подлец и трус, и все же…

Нет, товарищ Откаленко, что-то в вас есть, что-то вам все-таки дано. Это я вам прямо в глаза говорю.

Игорь сидел за столом, откинувшись на спинку кресла, и счастливо улыбался, обводя взглядом сумрачные стены кабинета. «Вот за такие минуты все можно отдать», — вдруг подумал он. И, сняв трубку, Игорь позвонил в прокуратуру.

А вскоре пришёл Носов.

Как и накануне, он спокойно уселся возле стола, в своей синей шёлковой тенниске, в начищенных ботинках, невысокий, кряжистый, с длинными, мускулистыми руками. Игорю на этот раз почему-то сразу бросились в глаза его непомерно длинные руки. Но мясистое, хмурое лицо Носова уже не казалось таким сонным, чуть заметная тревога светилась в его глазах.

— Ну, чего ещё от меня надо? — грубовато спросил он.

— Все то же, — ответил Игорь, пытаясь поймать его убегающий взгляд. — Правду надо.

«Я тебе сейчас такую встряску дам, что ты у меня навеки покоя лишишься», — подумал Игорь. Он ещё не знал, какое его ждёт разочарование.

— Какую ещё правду?

— Сейчас узнаете какую, — пообещал Игорь и достал бланк допроса. — Теперь будем сразу записывать вопросы и ответы.

— А мне-то что, — пожал широченными плечами Носов. — Ваше дело.

— Правильно. Так вот, первый вопрос: что вам известно об изобретении Лучинина?

— Спрашивали уже.

— Ещё раз спрашиваю. Может быть, подумав, дадите другой ответ.

— Нечего мне думать. Что сказал, то сказал.

— Повторите.

— Ничего об этом не знаю. И все.

— Так и запишем. Второй вопрос: зачем брали у соседа пишущую машинку?

Носов бросил на Игоря быстрый взгляд исподлобья и сразу отвёл глаза. С ответом он, однако, помедлил:

— Не помню. Может, и брал зачем.

— Вспомните.

— А вам-то что, брал или не брал?

— Вопросы задаю я, — резко ответил Игорь. — И учтите. Со вчерашнего дня многое изменилось. Так брали машинку?

— Ну, допустим, брал.

— Записываю без «допустим». Или устроить вам очную ставку с Лелей Небоговой?

— Нужна Мне ваша ставка.

Носов отвечал грубо, явно начиная нервничать.

— Значит, брали?

— Ну, брал. Дальше что?

— Зачем брали?

— Не помню. И все тут.

— Ладно. Потом вспомните. Следующий вопрос: где Булавкин?

— Чего?..

Носов поднял голову. Шея его начала медленно краснеть. От прежней сонливости уже не осталось и следа. Глаза его смотрели на Игоря зло и напряжённо, словно выискивая в нем что-то.

— Вы чего мне шьёте? — хрипло спросил он.

— Блатной язык, Носов, вас характеризует не с самой лучшей стороны. Так что выбирайте выражения, — насмешливо сказал Игорь. — И отвечайте на вопрос: где Булавкин?

— А я почём знаю, где он? Что я…

Носов вдруг остановился на полуслове и умолк.

— Запишем, что не знаете, — помолчав, сказал Игорь. — Теперь ответьте: зачем написали от его имени эту записку нам в гостиницу? — он вынул записку и показал её Носову.

— Ничего я не писал.

— Не писали? Тогда прочтите акт экспертизы. Вы много чего писали, Носов. И вам во всем придётся сознаться. Читайте.

Игорь протянул ему через стол листы акта.

Носов неуверенно усмехнулся, взял их и, повертев в руках, заставил себя прочесть.

Наступило тягостное молчание. Носов, видимо, что-то обдумывал. Потом угрюмо сказал, глядя в пол:

— Ладно. Признаю. Писал.

Игорь не ожидал такого быстрого признания. Но главное — ему не понравилось спокойствие, с каким Носов это сделал. Почему не понравилось, Игорь сразу даже не мог понять.