Чужая жена – за долги (СИ) - Белая Яся - Страница 14

…Кататься на яхте – только звучит заманчиво.

Во-первых, оказалось, что в море меня укачивает, во-вторых, солнце пекло нещадно, а я – плохо переношу жару. Пришлось сидеть под огромным зонтиком, пить прохладный лимонад и смотреть на то, как болтают и смеются другие. И что злило больше всего – эти другие в основной своей массе были женщины. И они просто роились вокруг моего Кира!

Как же меня это бесило! Мне хотелось бросаться на каждую с воплем: «Он мой!!!», трепать за волосы и кусаться.

Кирилл в своём светлом льняном костюме и чёрных солнцезащитных очках смотрелся, как с обложки журнала. И женщины вокруг перешёптывались: «В каком фильме я могла его видеть?» – «Ты что? Это же знаменитый олигарх… как его там…» – «Сказочный мужчина»

Понятное дело, что я ждала конца этой поездки, как манны небесной и ненавидела этих женщин.

Едва мы сошли на берег, как я бросилась Киру на шею и впилась неумелым поцелуем в губы. Он мне, конечно, ответил, но потом отстранил и посмотрел строго.

– Никогда так больше не делай, – сказал он. – Никаких поцелуев на людях. Максимум – объятия и держаться за руку.

Боже! Из какого махрового века ты вывалился, домостроевец мой ненаглядный!

Я встала на цыпочки, обняла его за шею, заставив наклониться, и прошептала ему на ухо:

– Я съесть тебя готова, а не то, что зацеловать.

Его глаза опасно сверкнули, он мягко отстранил мои руки и произнёс:

– Значит, ужин пропускаем.

Я была слишком утомлена поездкой, разморена солнцем и, честно сказать, есть совсем не хотела.

– Пропускаем.

Однако когда мы добрались до своей виллы, то оказалось, там ещё не окончена уборка.

Кирилл попросил меня подождать его в беседке, где мы танцевали, и ушёл, пояснив, что хочет приготовить мне сюрприз.

Я улыбалась, предвкушая сегодняшнюю ночь. Тропическое солнце стремительно садилось за горизонт. И мне захотелось искупаться в искрящейся багрянцем и золотом воде.

Я сбросила надоевшую за день одежду, распустила волосы и скинула босоножки.

Пожалела, что нет зеркала в полный рост – утром я лишь мельком посмотрела на себя в новом, нежно-голубом, очень открытом купальнике.

Вода оказалась тёплой и приятно охлаждала. Я немного поплавала, честно сказать – надолго оставаться одной в ночном океане мне было страшно. Поэтому я поспешила на берег.

Группу парней, которые что-то курили, передавая друг другу, заметила, ещё когда заходила в воду. Должно быть, это обитатели соседней виллы – слышала ночью, как шумно они заезжали. А вот теперь, видимо, окончательно попутав берега, явились на наш участок пляжа.

Я выскочила из воды, подхватила одежду и босоножки и побыстрее поспешила к беседке – Кирилл должен был уже вернуться: будет искать меня, беспокоиться.

Но добраться до беседки мне не дали – двое парней, пошатываясь, встали и перегородили мне дорогу.

– Куда ты так торопишься, русалочка? – сказал один из них, тощий и с противным лицом, шаря по моей фигуре сальным мутным взглядом.

– Посиди с нами, – заявил другой и сделал шаг ко мне.

– Не трогайте меня! – жалобно пискнула я, оглядываясь и с ужасом осознавая, что ещё двое заходят сзади.

Они окружали меня, обступали, загоняли, как добычу.

Меня охватила паника, потому что я поняла, что бежать некуда. И когда один из них всё-таки схватил меня за руку, я закричала.

И тут же мимо меня – промелькнули чьи-то ноги, словно человек сделал колесо. Второй пролетел рыбкой. Остальные с криком: «Да ну нафиг!» рванули прочь, оставив поверженных товарищей.

Сильные руки сгребли меня в охапку, прижали к каменной груди.

– Испугалась, маленькая? – нежно проговорил Кирилл, подхватывая меня на руки. – Чтобы не смела больше без меня купаться, хорошо. Мало ли какие хищники могут быть рядом.

Я обхватила его за шею, уткнулась носом в плечо, вдыхая чудесный аромат его кожи, и прошептала:

– Не отпускай меня больше.

– Не отпущу.

Он принёс меня на руках в спальню и опустил на кровать. И тогда я увидела сюрприз – в нишах горели свечи в пузатых стаканчиках-подсвечниках. Цветы плюмерии усыпали подушку. Играла тихая лирическая музыка.

– Как красиво! – заворожено прошептала я.

– Красивые – красивой[1]. Чтобы ты запомнила свой первый раз.

Я потянулась к нему, поцеловала и начала расстёгивать его рубашку.

Но Кирилл перехватил и сжал мои руки:

– Ты забыла, что я говорил вчера – в танце и сексе ведёт мужчина. Доверься мне, любимая.

Я доверяла, безгранично.

Откинулась на подушки, прикрыла глаза.

Сначала он осторожно избавил меня от влажного лифчика. Прикосновение мокрой ткани к телу – и вот соски твёрдые, как горошинки.

Кирилл приник к ним, нежно прикусив сначала один, потом второй… Я путалась пальцами в его волосах, тихо хныкала от удовольствия и выгибалась, чтобы ему было легче ласкать.

Вскоре грудь накрыла ладонь, другой рукой – он свёл запястья у меня над головой и впился в губы.

Я отвечала жадно, пылала, плавилась, растекалась. Мне хотелось обнимать его, касаться, трогать, но Кирилл не позволял. И мой плен, моя беспомощность перед ним добавляли остроты ощущениям.

Ведь он мог делать со мной, что угодно – я была полностью в его власти.

– Кир… Кирюша… – шептала я, когда он мне это позволил, переключившись на шею, плечи и снова возвращаясь к груди.

– Сладкая, единственная, желанная, – отзывался он.

За лифчиком последовали и мои трусики – они завязывались по бокам, и их было очень легко снять, и я предстала перед своим мужем совершенно обнажённой.

Это немного смущало, заставляя щёки пылать.

Кирилл отстранился и посмотрел на меня с восторгом и желанием.

– Ты прекрасна, моя маленькая нереида. Я только что поймал тебя, рождённую морской пеной и сиянием луны.

Он встал и начал медленно снимать с себя одежду. Я с жадностью смотрела на то, как красиво натягивается смуглая кожа на литых мускулах, любовалась разворотом плеч, кубиками пресса.

Ниже опускать взор не решилась – я не хотела сегодня бояться. Сегодня – только восторг.

А восторгаться было от чего – мой муж красив, как античный бог.

Я потянулась к нему, как цветок тянется к солнцу.

Он присел на кровать, обнял меня и несколько минут мы просто с упоением целовались.

Кирилл опустил меня на подушки и мягко развёл ноги, закидывая одну себе на плечо. И начал целовать – сначала каждый пальчик, потом – ступню, и всё выше и выше…

Потом развел мои ноги ещё шире и коснулся губами моего лона. Губы сменил язык – и меня выгнуло дугой от ослепительно-яркой ласки. Это было так сладко и так невыносимо…

Заставляло метаться, комкать простынь и стонать в голос…

Наконец он прервал сладкую пытку, но лишь затем, чтобы податься вперёд… И я почувствовала, как что-то твёрдое и горячее упирается в меня.

Кирилл одной рукой обнял меня за талию, чуть приподнимая над кроватью, другую запустил мне в волосы и впился мне в губы горячим поцелуем. Он вошёл в меня резко, на всю длину.

Я вскрикнула и вцепилась ему ногтями в плечи.

– Моя страстная кошечка, – хрипло прошептал Кирилл, целуя мою шею, спускаясь всё ниже…

Он замер на мгновенье, позволяя мне привыкнуть к нему – такому большому, такому горячему…

Но я не хотела остановок, не сегодня.

Поэтому сама обвила ногами его бёдра и подалась навстречу.

Сегодня только нестерпимо-сладостное и болезненное удовольствие…

Ты задаёшь ритм – безжалостный, жёсткий, рванный…

Но я хочу ещё… сильнее… глубже… вот так… ты понимаешь… ты чувствуешь меня…

Да…

Мой чудесный…

Мой ненаглядный…

Мой единственный…

Я выгибалась дугой, заходилась в крике, ловила ритм, как он и учил…

Твоя… Только твоя… навеки…

Удовольствие было таким острым, что граничило с болью. Или это боль сливалась с удовольствием…

И когда он излился в меня, войдя особенно глубоко, я закричала от невыносимого счастья, и оно своими острыми гранями вспороло обычный мир, унося меня туда, где в бесконечной черноте мерцали звёзды…