Особенности разведения небожителей (СИ) - "Carbon" - Страница 18

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Возможно, западня — как раз дело рук старшего брата и его матери. Или других жен отца, моих добрых «тетушек», которых в детстве я тоже считал родными. Когда мы попали в западню, как раз ходили слухи о беременности водной девы. Правда, она так никого до сих пор и не родила.

Я пока еще не знаю многого. Но я сделаю все, чтобы узнать.

Евгения:

Если бы я именно в этот момент не смотрела прямо на эту самочку, я бы ничего не заметила. Я и остановилась-то возле большого и неплохо устроенного вольера для ярко-синих приматов, похожих на лемуров, лишь потому, что мне показалось, что одна особь отличается от остальных. Причем в худшую сторону.

На фоне ярко-ультрамариновых сородичей с их золотыми глазами на полмордочки эта была словно пыльная. Причем не только шерсть, но и глаза выцвели. А еще она единственная не скакала по веткам, не щебетала и не грызла кусочки фруктов, нанизанные тут и там на тонкие отростки.

«Лань-лань золотоглазый», — машинально прочла я на табличке, кое-как воткнутой в газон у ограды. М-да… неведома зверушка. Яоши только обещал бестиарий, но так и не принес. Да мне и почитать было некогда. Надо бы заняться.

Пока я об этом думала, разглядывая съежившуюся на

насесте зверушку, та испустила тихое мяуканье, и по пыльной шерстке прошла волна. А в толстый слой листьев под деревом, растущим в вольере, упало что-то маленькое, мокрое и красное.

Зверушка почти сразу встряхнулась, даже стала будто бы чуть ярче и с усталым писком потянулась к нанизанному на веточку куску яблока.

На то, что упало, она не обратила ни малейшего внимания. Оно исчезло в листьях и даже не пищало.

Увы, случай в зоопарке довольно банальный. Нарушение инстинктивного поведения при содержании животного в неволе. Кажется, про этих лань-ланей Яоши вскользь говорил, что они безумно редкие. Впрочем, как и все здесь. И за все сотни лет содержания в клетке не принесли потомства ни разу…

Угу, теперь понятно, в чем дело.

Как звать ближайшего духа, мне косатик показал, поэтому добыть мелкое-красное-сморщенное из перегнивающей на земле листвы удалось без труда. Вот только что с ним дальше делать? Причем делать-то надо срочно.

— Где Яоши? — без особой надежды спросила я синий огонек, своими очертаниями похожий на сперматозоид с глазами. Огонек дернулся и резво поплыл вдоль аллей в сторону особенно густых зарослей акации. Хм, в кустах сидит, за мной следит? Да с чего бы. Стеснительностью мой помощничек не отличается, хотел бы пообщаться — стоял бы рядом и пыхтел мысленно про «почеши спинку».

В акациях оказалась спрятана узкая тропа, по которой я прошла мимо заросшего тонким бамбуком болотца, в котором звонко квакали невидимые лягушки, добралась по слегка раскисшей земле до более сухого песчаного участка, миновала несколько гребней, похожих на мини-дюны Балтийского побережья, и выбралась на берег… настоящего моря. Во всяком случае выглядело оно именно морем, даже горизонт имелся. И волны. И запах, не такой, как на юге, более свежий, терпкий и йодистый. Брызги, долетающие с линии прибоя, были обжигающе холодными.

Маленькое-мокрое едва заметно дышало в коробочке моих ладоней, пригрелось и чуть слышно попискивало. Синий дух-сперматозоид взлетел над пенистыми кудряшками волн и звонко свистнул. А я споткнулась о камень и обнаружила, что чуть не наступила на небрежно брошенную кем-то одежду.

Но не успела я осмыслить произошедшее, как поверхность воды метрах в пятидесяти от берега взорвалась фонтаном брызг, в центре которого мелькнул глянцевый черный плавник. А потом особенно большая волна понесла этот плавник к берегу, и из бешеного круговорота воды и пены вынырнул Яоши, уже в человеческом облике. Потряс головой и неторопливо пошел ко мне, ничуть не стесняясь наготы.

— Неужели вы все-таки решили воспользоваться?.. — Он провел одной рукой вниз по собственному торсу, а второй зачесал назад волосы, принимая типичную позу «и входит секс». — Или вам больше хочется изучить и потрогать мой сильный, мощный, твердый и гладкий… плавник? — Косатка сверкнул белоснежным оскалом, отряхиваясь.

— Нет, мне нужно, чтобы ты подоил самку лань-ланя, — хмыкнула я, оценив великолепную фигуру (а чего скрывать? Сложен он был идеально, как на мой вкус. Сухое гибкое тело в переплетении рельефных мышц, широкие плечи, узкий таз, гладкая светлая кожа без намека на растительность. Эротическая мечта, а не мужик) и протягивая ему чуть приоткрытые ладони. — И измерил ей температуру. Надо точно знать, греть малыша или, наоборот, остужать. С обычными животными я знаю, что делать, но здесь все сложно — есть магические звери с пониженной температурой тела. И я не в курсе, относится ли к ним лань-лань.

— Подоил?.. — У Яоши аж рот приоткрылся от удивления. Потом косатик лязгнул зубами и одним движением накинул на себя халат, демонстративно запахиваясь и медленно подвязывая пояс. Весь его вид говорил о недовольстве и легкой злости. Ну упс, косатик, я на работе. А так бы да, любовалась бы и любовалась, ты красивый. А повстречайся мы при других обстоятельствах — не отказалась бы и пощупать, и попробовать, и много еще чего.

Тяжело вздохнув, он подошел поближе и с заметным скепсисом посмотрел на свернувшийся лысый комок в моих руках. Чуть наклонился, потыкал малыша ногтем и перевернул его с боку на бок. Принюхался и констатировал:

— Лань-лань, значит. Тридцать тысяч мер ци за удавшуюся попытку спарить мы уже, считай, получили. Задокументируй и отошли в небесную канцелярию, — махнул он маленькому духу.

— Прекрасно они спариваются без посторонней помощи, — вздохнула я. — Просто в неволе не проявляют материнского поведения. Наверняка детеныши рождаются достаточно часто, но сразу падают в подстилку и там гибнут. Их даже не видно. Надо спросить у тех, кто убирает в вольере, как часто находили в листве неопознанные останки. Тогда станет яснее ситуация со скоростью размножения. И сезонностью.

— Зачем именно доить самку? Можно поймать и…

— Она не будет кормить, — покачала я головой. — А если заставить, скорее всего, убьет детеныша. И лактация у нее почти наверняка толком не начнётся даже, если произошёл сбой. Поэтому надо выдоить хоть несколько капель для анализа, чтобы составить искусственную смесь. Мы ведь выяснили, что у вас есть талисман. Ну тот, что какая-то подруга первого владельца подарила? Это не мама Янью была?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Разбирающий состав вещества? Есть… Кажется, он для того… наказанного поссума сначала был предназначен, — задумчиво почесал рог Яоши, проигнорировав упоминание Янью. — Но и про смеси я что-то слышал краем уха. Ладно. Подоим, раз это надо. Деньги нам нужны… Премия за детеныша лань-ланя назначена самим императором.

— Температуру измерить не забудь. Или духам поручить? А, я поняла, как это сделать, отлично. Я буду в доме. — И развернулась к тропинке, по которой пришла.

— Не туда, — остановил меня косатик. — По берегу вон до той скалы и налево, гораздо быстрее на центральную аллею выйдешь.

— Спасибо. — Мне все время казалось, что несчастная «креветка» в ладонях ежится от холода, поэтому я, больше не теряя времени, поспешила в указанном направлении. И уже почти дошла до аллеи, когда, свернув у скалы, едва не споткнулась о еще одну клетку. Маленькую, даже на вид очень грязную и пахнущую… прямо скажем, не розами.

Внутри жалким комочком золотистого пуха съежился зверек, подозрительно похожий на сахарного поссума.

Яоши:

— Ты, значит. — Я держал в руках испуганную самку лань-ланя, которую я узнал по еще не до конца выправившейся расцветке шерсти, и рассматривал ее с мрачным интересом. — Мелкие хитрые тварюшки. Получается, вы, акульи выкидыши, все восемьсот лет играли в весенние игры по ночам, пока никто не видит, а потомство в листьях сушили? А мне каждый управляющий хвост жевал за то, что вам условия не создали, тварям эдаким. М-м? Не пищи, зараза… только попробуй укусить!