Отпуск на всю жизнь (СИ) - "Генрих" - Страница 43

– Тогда расскажи про опасные дни.

– Это какие?

– Так. А говоришь, что всё знаешь. Эх, темнота! – принимаюсь за секспросветительскую работу.

Затем попыталась прижать её и заставить сознаться, занимались они неприличными делами или нет. Не признаётся. Или действительно ничего не было.

А забавно она краснеет, когда дело до подробностей доходит, – не удерживаюсь от смешка и проваливаюсь в сон.

12 мая, воскресенье, время 10 часов.

Окрестности усадьбы Франзони.

Полтора часа прогуливаем лошадей и прогуливаемся сами. Вчетвером, двумя парами. Парни уже приноровились, ездят уверенно, немного даже галоп пробовали.

Я с фотоаппаратом гоняюсь за жучками, козявками, цветочками и былинками. Методично и скрупулёзно закладываю фундамент под своё будущее, а не просто так развлекаюсь.

– Стойте! Майский жук! – точно, их время, надо снимать, пока не поздно. Подъезжаю к ветке, по которой деловито карабкается жук. Красавец!

– Какие-то противные жуки тебе дороже лучшей подруги, – бурчит Юля.

– Моя лучшая подруга скоро жить будет в моём фотоаппарате, – я нахожу другого жука, ещё красивее.

– Смотри, какого паука я тебе нашёл! – кричит Сергей, – Очень большой и жутко противный!

– Где?! – бегу с фотоаппаратом наперевес. Юля морщит носик.

Ещё один камешек в виде страхолюдного паучары в фундамент будущего. Частокол из пятёрок в моём дневнике, изредка, очень изредка, перемежаемый четвёрками, тоже основание моего будущего.

Мы возвращаемся, я отщёлкала две плёнки, и это результат. Люблю я так делать. Прогулка – раз, для нас и лошадей, общение с друзьями – два, выполняю полезное для себя дело – три.

Чуть не забыла четвёртое дело. Вспоминаю, когда возвращаемся.

– Мальчики, а что за разговоры такие, что Юля классно целуется, а? – окидываю всю компанию строгим бескомпромиссным взглядом. Юля моментально краснеет и старается ни на кого не смотреть. Мальчишки впадают в ступор и тоже отводят глаза.

– Миша! Чего ты так заскромничал? Чего молчишь? С тебя ведь началось, – не ослабляю давление.

– Дана, ну перестань… – почти шепчет бедная Юля.

– Даночка, ну, ничего ведь страшного… выказал другу восхищение подругой и всё, – бормочет Миша.

– Да успокойтесь вы, – наверное, хватит давить. Но урок дать надо.

– Ничего страшного действительно не произошло. Но, Миша! Выглядит не очень. Ты что, рекламируешь Юлю? Подходи, налетай, товар приобретай? Попробовал, теперь другим рекомендуешь?

Миша прямо буреет от стыда. Юля старается глядеть в сторону.

– А ещё говорят, что девчонки болтушки. Но Юля мне почему-то ни словечка о вас, а вы, выходит, делитесь впечатлениями? – Уже оба красные, зато Юляша потихоньку отходит.

– Ничего страшного не произошло, – успокаиваю я, – Особенно если из нашего круга не вышло. К тому же слишком туманная похвала. В принципе, так даже можно. Но это на самом краю допустимого, удар мяча по линии площадки. Не вздумайте так делать в будущем. Близкие отношения с девушками – не тема для обсуждений. С кем угодно.

Мальчишки торопливо кивают. Мы подъезжаем к воротам.

13 мая, понедельник

Школа.

В холле в нашу волейбольную честь висит результат турнира крупными буквами, наше общее фото с физкультурником и начало статьи Шацкого. Анонс, так сказать. Народ частенько притормаживает у стенда.

Получаю очередную пятёрку по географии. Кстати, не так легко её заработать. Я нашла способ. Когда готовлюсь к уроку, спрашиваю отца и мачеху про местность, о которой идёт речь. Вдруг они там были или что-то слышали от знакомых. Бывает, они подсказывают, действие какого фильма разворачивалось в той стране. И какие-то даже бытовые мелочи хорошо оживляют и расцвечивают мой рассказ.

– Садись, Молчанова. Пять.

За партой Юля толкает в бедро, шепчет.

– Забыла тебе сказать. Шацкий о турнире новую статью выпустил. В плановом номере, не спецвыпуске. Газета по воскресеньям выходит. Я тебе тоже купила…

На переменке читаю. Вокруг сгрудились несколько человек. Ну, я же говорила Шацкому, что ажиотаж будет.

Ха! – я поднимаю лицо, смеюсь. Всё, Шацкий размазал Супрунова и 95-ую школу в целом. Сильно удивлюсь, если директор усидит на своём месте.

Шацкий нагрянул таки в 95-ую школу, ещё во вторник. И сразу к директору. Тут же выясняется масса пикантных подробностей.

– Супрунов оперативно уволился и скрылся. На месте проживания его впоследствии тоже не обнаружили.

– На турнире он снял дублирующий состав команды по причине того, что трёх девушек забрали в спортшколу и они уже не учащиеся 95-ой. Сослался на приказ директора тремя днями ранее. Директор же пожимает плечами, про такой свой приказ он слышит впервые.

– Кобылоподобных девушек в школе не нашли. Ни одной. Зато нашли всех, кто был заявлен в списке. И список и групповая фотография обычных и мне незнакомых восьмиклассниц прилагались.

– Районной Управой просвещения решается вопрос о лишении 95-ой кубка за третье место вследствие вскрывшихся фактов подтасовки состава команды. Будет рассмотрен вопрос о лишении 95-ой школы всех спортивных кубков, полученных при участии Супрунова.

Звиздец, я дел наворотила! 95-ую школу надо самой дальней дорогой обходить, ха-ха-ха!

Что у нас сейчас? Английский? Хеллоу, Ангелина Петровна! Делаю небольшое усилие, переключаюсь на английский язык. Начинаю говорить на нём со всеми ещё во время перемены. И меня не особо волнует, понимают меня или нет. Не мои трудности. Юляша немного обижалась, но только поначалу.

16 мая, четверг, урок физкультуры.

Школьный спортзал.

Я воспользовалась правом, данным мне свыше учителем физкультуры, его сиятельством Валерием свет Васильевичем. Не даю себе труд даже заходить в раздевалку, сижу при полном параде в его резиденции и делаю уроки. Пока знания свежи, деловито выполняю домашнее задание по математике, выданное сегодня. По залу разносится зычный голос физкультурника, заливается трелями свисток, а я блаженствую. В нарушении заведённого порядка в свою пользу есть какое-то порочное очарование. Поэтому некоторые ученики так любят прогуливать уроки. Закрываю тетрадку, всё, о математике можно не волноваться.

Для меня новое ощущение. Незнакомое приятное чувство, когда все вокруг пыхтят и краснеют от напряжения, а я могу сидеть поодаль и посматривать на это свысока. Я должна быть там, вместе со всеми напрягаться и потеть, но привольно посиживаю и занимаюсь своими делами. Вкушаю сладость льгот и привилегий. Все должны что-то делать, а я – нет!

Вкус власти я знаю. С соблазном привилегий знакома плохо.

– Молчанова, ты по канату лазать умеешь? – входит физкультурник, урок заканчивается, народ с гомоном выливается из спортзала. Я читаю учебник истории. Вопрос меня отвлекает, я задумываюсь. Ого! А ведь не умею! Как-то не нужно было.

– Следующий урок будем учиться и нормы сдавать. Если есть желание – поучаствуй.

Киваю. Наверное, придётся. Если чего-то не умеешь, надо учиться.

20 мая, понедельник, время 18:35

Квартира Молчановых.

– Вот, держи, – папахен бросает мне многостраничный еженедельник «Московский перекрёсток». Он о нём за ужином говорил. Посмеялись над названием статьи. Особенно мачеха возликовала:

– Теперь не только я знаю, какая ты заноза! – и хихикает.

Ладно. Располагаемся лёжа рядышком с Эльвирой на диване, разворот газеты на нужной странице на боковую спинку и можно читать.

Статья в «Московском перекрёстке»

«Ураган «Дана». Стихийная жестокость»

Автор: Шацкий А.С.

«Друзья мои, я никак не могу обойти самую главную фигуру волейбольного турнира, о котором пишу не в первый раз. Зауряднейшее по масштабам событие неожиданно для всех вызывает почти глобальный интерес. Такое бывает, когда происходит нечто удивительное и необычное. Именно это и произошло. И главное действующее лицо этих событий – обыкновенная школьница, восьмиклассница из 286-ой школы, Дана Молчанова, капитан волейбольной команды. Написал «обыкновенная» и тут же испытываю дискомфорт, зачем я так написал о девочке-урагане? Но что же делать, если с виду она обыкновенная школьница? Таких вокруг, с косичками и бантами ходит рядом с нами великое множество.