Переплести судьбу (СИ) - Гусина Дарья - Страница 49

* косяной круг — во время сенокоса косари выкашивают небольшой круг для защиты поля от нечисти

Гвельс покраснел и дернул плечом. Кирра — это, кажется, такая высокая девчушка, что вечно плетет для нашего юного мага веночки.

Меня усадили на Крепышку, Гвельс взобрался на смоляного конька, чуть больше пони. Шаг у каурки был ровный и мягкий. Как только мы отъехали от конюшни, к нам присоединились эр Вильго и эл Рабай.

— Для вашей безопасности, эрра, — сказал эр Вильго. — Наш добрый божий посредник еще нескоро восстановит Паутину вдоль Леса.

Да, эр Капаида трудился денно и нощно, но все равно не справлялся, хорошо хоть не стремился уехать, а покорно принимал немилость Домина. По дороге на ярмарку я сопоставляла сведения, полученные то там, то сям за последние дни. Картина складывалась не слишком оптимистичная. Кто-то угрожал эру Алану, а Ориму и Аретту чуть не украли. Или все же украли, держали в Холмах (вряд ли Аретта такая выдумщица, чем больше сближаюсь с ней, тем сильнее ценю ее неспособность лгать) и отпустили «под расписку»? Согласно договоренности с Тионом, эр Алан обещал вернуть меня Домину через год. Наша свадьба была как раз на полнолуние. Все сходится. Тион сам полукровка. Что ему стоит науськать на Воина Реки свою родню? Вот и пропадают конюхи в тумане, а моему мужу в его первую брачную ночь, предположим, прилетел вестник с тревожным сообщением: «ваших дочерей похитили ши». Что бы я сделала на его месте? И что мне делать дальше, на своем?

Эти пять дней я сидела тихо, как мышка. Ела все, что подавали, на все вопросы отвечала односложно и демонстративно поглядывала в окно. С тоской. Мол, скучно принцессе, муторно, из всех развлечений — лишь спонтанная поездка эра Капаиды верхом на борове-производители (которого, прознав о любви жреца к свинкам беконной породы, привела к Храму на благословление жена свиновода с отдаленной фермы). А погода, как назло, выдалась славная. Тогда я начала выбираться из дома и бродить по округе, делая виду, что лечу хандру полезным моционом. Эр Вильго, если успевал, тенью следовал сзади, на все мои протесты повторяя:

— Эр Алан велел вас охранять.

Я перезнакомилась со всеми работниками в мастерских и наслушалась местных страшилок (некоторые из которых были тем страшнее, что основывались на реальных событиях), а также жалоб и просьб. Впрочем, местный люд просьбами и жалобами мне не слишком докучал: никто просто не верил, что я здесь задержусь, большинство работников поглядывало на меня несколько… снисходительно, дескать, скучно дамочке без мужа. Пикси (так и оставшийся без имени) сопровождал меня на прогулках. Но на ярмарку я его не взяла, мало ли как отнесутся к лесному ши нерезиденты поместья.

Кое в чем я разобралась: эр Алан защищает свою семью и, видимо, готовится к тому, что давление на него и запугивание продолжатся. Значит, мне нужно вести себя так, словно я сама считаю свою нынешнее положение временным. И еще: нам нужна защита.

Я вспоминала о цвергах, даже достала из сундука чашу. Поднесла к ней свой пояс из серебряных бляшек, но чаши не коснулась. Чем я буду расплачиваться с горным народом? Я уточняла — берут они за свою работу дорого, так и работа особенная: ограждения и рвы, через которые никакая лесная магия проникнуть не может, человеческая тоже. Жезл я тоже достала. Вынула из деревянной коробки, приоткрыла вышитую ткань, посмотрела. Вздохнула, положила было обратно… и снова поднесла к глазам. Почему я раньше этого не заметила? Весь артефакт гладкий, отполированный прикосновениями, и только в основании шероховатый, с зазубринами, словно его сравнительно недавно отпилили от большей части. Свежий срез. Гута говорила, что ее отец выточил Жезл из дерева Баллариэля много лет назад. То есть кто-то отделил кусочек от самого артефакта? Получился бы небольшой кругляш. Кто это сделал? Аманиэль? Гута, быть может, на память об отце? И чем это мне грозит? Будет ли Жезл работать так, как прежде? Я и раньше не понимала, что мне с ним делать, а теперь вообще его боюсь. Во всех сказках, что я читала в своем мире, сломанная волшебная палочка ничего хорошего ее владельцу не приносила.

Эрра Тофана расщедрилась и выдала мне содержание за месяц. Я плохо пока разбиралась в ценах и внимательно прислушивалась к торгам и разговорам людей на ярмарке. Купила ткань, ленты и нитки. Долго раздумывала, на чем буду строить выкройки, и приобрела штук тридцать листов тонкой рисовой бумаги, которая, как я поняла, служила для каких-то храмовых ритуалов. Вроде как писали на ней пожелания и просьбы к богам на праздники и развешивали эти «постеры» в храмовых галереях. На меня глазели, но ажиотажа мое появление не вызвало. В толпе я несколько раз слышала разговоры о бегстве с земель эра Алана, местный люд особо меня не стеснялся, а больше всего заказов в тот день было у тележных дел мастеров.

На лотке у скупщика я продала свои золотые украшения (кроме тех, что отложила для себя) и серебряный пояс.

— Интересное плетение, — сказал скупщик, низенький мужичок со странным акцентом, похожий на цверга. — Ежели ваш муж захочет сие выкупить, то пусть поищет на постоялом дворе в Улохе почтенного эла Малеча. Я пробуду в этих краях до сильных дождей.

Я лишь пожала плечами. Чтобы выкупить что-нибудь ненужное, надо сначала продать что-нибудь ненужное, а у меня больше ничего нет. Сомневаюсь, что эр Алан вернется из похода разбогатевшим хоть на сотню золотых. Полагаю, у него большой список, и найдется, на что потратить деньги, уж точно не на побрякушки жены.

Иван Дмитриевич двигался по знакомой дороге. Давешний глашан не показался, но Капалов чувствовал, что он вырыл логово где-то неподалеку. Хоть и укладываются в спячку перед зимними холодами некоторые лесные твари, лучше предупредить случайного путника. Маг сплел Паутинку, предупреждающую о присутствии лесного ши, порадовался тому, как легко это ему далось, все же полгода практики дорогого стоят.

ДОМ встретил Капалова тишиной — ребята отдыхали после очередного задания. Здесь, в мире Прях, пока относительно тихо, а в других мирах фантомоборцам постоянно приходилось защищать порталы от попыток несанкционированного проникновения, иногда с оружием в руках. Студиозусов, разумеется, никто и никогда к боевым действиям не приобщит, у них другая цель — помогать агентам, работающим в этом мире. Нынче вся агентура Академии в мире Прях работала на кейс(*) «эра Капаиды».

* кейс — конкретный случай, ситуация

Кингзман, ректор АМД, уже ждал Капалова на кухне. Встал, раскрыл дружеские объятья:

— Иван Дмитриевич, дорогой, ну наконец-то. Мы все с напряжением наблюдаем за вашим кейсом, переживаем. Вот, сам выбрался на Грань, привез все, что смог найти. Как портальчик? Не слишком дернуло?

Капалов, который незадолго до этого активировал временную бомбочку, устало покачал в воздухе ладонью, мол, так себе, терпимо. Чем больше временных сдвигов, тем сильнее бьет по организму, а он уже не мальчик двадцатилетний, как никак.

— А вы схуднули, — озабоченно проговорил Неон Хамптиевич. — Нелегко приходится?

— Не то слово, — признался Капалов, принимая из рук Кингзмана блюдо с бутербродами. — Спасибо, Неон Хамптиевич, ребятам мое глубочайшее мерси… Сложный кейс…. Да-да, и чаю покрепче… Вчера всю ночь искали, где сиды Паутину прорвали. И чего им в голову взбрело? Как увидели нас — сразу прыснули кто куда. Пацанята почти синеухие. Мальчишка там у них предводитель, лет восемнадцать. Ничего не пойму.

— Думаете, Тион-Змей? — нахмурился Кингзман. — Опять науськал жителей Холмов? И на какое слабо он их в этот раз взял?

— Не думаю, — проговорил Иван Дмитриевич, с наслаждением отпивая крепкий душистый чай из тонкой легкомысленной чашечки с цветочками, фото девушки в сарафане и надписью «Светочка». — В этот раз не он. Что-то другое там.

— И все равно. Бедная Ольга Васильевна, — покачал головой ректор. — Упустили…. Такой талант упустили… и вот нате вам.