И.Н.Ф.Е.Р.Н.О. Ад начинается на Земле (СИ) - ДЕНИСЕНКО КИРИЛЛ - Страница 8

– Долг души глубже морей и выше гор. Мои враги – вы. Счастье эфемерно, когда сердце недруга отбивает дрожь жизни, и клокотание Зла пресечет волевой удар всепобеждающего характера. Устрашил, сучьи дети?! Изливаюсь кровью, – он безумно засмеялся, – не радуйтесь! Умру с вами, здесь и сейчас! Страх, вызволенный из моей души, снизойдет в вас! – и, маневрируя рассекающим пространство лезвием, Артур стремительно приближался к волкодлакам, распарывая и измельчая устремляющихся в бегство готов. Его меч образовал вертящийся круг, являя совершенное овладение рэндзюку-вадза – сложной комбинацией серии ударов. Его взгляд исполнился холоднокровной решительности и чрезвычайного спокойствия. Второй волкодлак пал, испытав мощь иайдзюцу; третий, оказавшись за спиной Артура, заключил его в объятия и вонзил выступившие когти в плоть, нашептывая на ухо:

– Ты умрешь долгой мучительной смертью. Пусты твои слова. Страх в тебе, ибо ты безнадежен; неисцелимы раны. Кровью чернеющей истекаешь. Героем возомнил себя? Чушь! – когти сильнее погрузились в область печени. – Кто теперь ты? Или чем станешь? Ты – ничто. А знаешь почему? Потому что ты – человек. И равно Нэко-мата стану с бездыханным телом твоим забавляться. Устрашен грядущей кончиной?

– Учитель говорил мне – с первого дня посвящения помнить о смерти. Когда отхожу я ко сну, когда просыпаюсь, когда ем или голодаю, бодрствую или размышляю, когда лицезрею прощальные лучи и восход светила, помню непрестанно о смерти. Так узри немощного человека, меня – Артура Джорджуа Кинга!!! Человека, которому срать на смерть, срать на вас, уродов! Потому что Бог надо мной, а вы – подо мною! – он залился безумным смехом, топнул – из подошвы ботинка выскользнуло лезвие – удар ногой в пах; волкодлак отпрянул назад, а Артур, молниеносно развернувшись, поднял упавший меч и отсек голову волкодлака занесенным клинком. – Кому хвост, кому черепок, а? Нэко-мата, твою мать!

Тяжело вздохнув, он вытер кровь, вытекающую из носа, и, стиснув окровавленные зубы, с криком ринулся, от плеча к поясу поразив восставшего на пути гота. Юноша пал на колени, захлебываясь хлеставшей изо рта кровью, черная челка пала на бледный лоб, глаза с красными линзами взглянули снизу вверх. Артур с болью воззрел на погубленную душу, жертву, павшую не от его рук; дуло пистолета врезалось ему в затылок и раздался женский голос:

– Ты все испортил! Я убью тебя! Ты убил их, раскромсал, будто младенцев! Будь проклят! Кто ты, черт подери?

– Услышать желаешь ответ… А кто ты сама и кто они? Убить? Убивай! Я достаточно лицезрел ужас и гибель! Эти О-яма и Бехериты – разрозненные в языках и единые в сущностях, те, кто клеветники и противники, Шайтаны и Сеты, влившиеся в новый устой мира и заполонившие сознание людей, как паразиты, впившиеся в тебя, в меня, осточертели, ибо исполнен ими весь мир! Мир, убеждаемый и убежденный ими, что нет, нет, нет, к черту, ни Зла, ни Добра! Потому что мы – Зло, мы и – Добро. Да! Мы – люди, жалкие человечишки, и то, и другое. Тогда, значит, мы – Боги, едино мы и ничто больше! – он развернулся, и дуло пистолета уперлось Артуру в лоб. – Так, сучка, хочешь знать ответ? – он закричал. – Так хочешь знать ответ или нет?!

– Да…

– Его не существует! Существует – Ложь! Лжи чрезмерно выплеснуто. Грязь и чернильные раскаты Лжи разъели и истончили правду, что Истина эфемерна и забыта, а совесть подточена гниением, так что правды нет, есть ты, я и эти выродки, полное соответствие действительности сегодняшних дней. Иной же контраст затеряется. Правда, существует то, что останавливает меня пустить себе пулю в висок… Заинтриговал? – он протяжно усмехнулся. – Будучи удостоенным быть посвященным в мицудэн, я отрекся от пути становления к наивысшим ступеням познания, избрав иное достижение самосовершенствования.

Его рука потянулась за пазуху и извлекла на черной бечевке большое, вырезанное из сосны и удерживаемое за край вершины распятие – склоненная голова, распростертые длани, страдальческое, исполненное муки лицо и ясно взирающие из-под прикрытых век утомленные единственным зрелищем предательства и отступничества глаза. Глаза, открывающие непостижимое и великое в простоте величие силы и одухотворенности. Глаза, исполненные Света и власти, приобщенные милосердия и… понимания.

– Твоя рука задрожала, а лицо исказилось. Да. Ты видишь восскорбевшего, но не отвергшего, умерщвленного телом, но воскресшего душой в плоти. Так кто вы? Вы, губящие плоть и в теле преобразующиеся; вы – волкодлаки, переменное звено вурдалаков! Упыри, оккультные выродки, паразитирующие в телах. Умираете телом – и оживаете не как Боги; вы, слитые с материей, проникаете в вещественный мир, а Декарта мечтание опровергаете зависимостью от пространства, угнетающего и подчиняющего ваши естества, ибо пленники мира вы. И мир надругается над зависящими от него, сковав временем и пространством! Ты – исчадие; взгляд отражает твою опустошенность, заключенную печатями зла, – Артур вырвал приставленный к нему пистолет и, развернувшись назад, выпустил обойму в волкодлаков. Пал один с разлетевшимся черепом, и детектив, отбросив ставшее ненужным оружие, устремился с мечом в сечу; серии ударов, трясущиеся руки и предрешение резни – невероятная воля могучей души, повергшая врагов.

Артур Кинг опустился перед детьми и, успокаивая, высвободил из проволоки, не обращая внимания на разбегающихся готов, – достигнет рука закона в иное время.

Черноволосая восхитительная дева, пораженная произошедшим, застыв, не в силах оторваться, наблюдала за явившимся из неоткуда человеком, презревшим смерть, превозмогшим врожденную немощь и изрубившим волкодлаков. Прихрамывая и истекая кровью, Артур усадил детей перед собой на мотоцикл и неимоверным усилием покинул место зловещей сходки. И взглядом не удостоив оставленную в гиблой пустоши деву – красавица его не заботила.

«Сказания былого исполнили мир мистическим воплощением, вырвавшись из темных глубин истории, принеся кошмары, одухотворившиеся повсеместной былью. Единичность происшествий оспаривается, учащаясь в ночных бунтах, захлестнувших вселенную детьми новой эры», – размышлял детектив, въехав на узкую дорогу.

– Ты будешь моим, – заключила ведьма, смотря вслед отдалявшейся фигуре.

Солнце теснило луну; ночь развеивалась, небо занималось пламенеющей каемкой.

Магистраль, ярко освещаемая множеством фонарей, с шестью разделительными полосами движения, подверглась наваждению захлестнувшей скорости ревущего мотоцикла, подобно смерчу рассекающего дорожные черты, мчащегося во встречном направлении, уклонявшегося в мгновение от столкновений, наводя трепет; турбины исторгали клубы пламени; наездник наслаждался ускорявшимися оборотами, неимоверной скоростью, испытывая всеобъемлющую свободу.

Изорванные рукава обнажали тянувшиеся от плеч к локтям иероглифы: совершенство – «жэнь», добродетель – «дэ», честность – «синь», справедливость – «и». Исходя из Толкования Знаков – Шовэнь, иероглифы ознаменовали сущности Феникса, ибо сказано Конфуцием: «Не появляются всё фениксы», знача повсеместное разлитие Зла, воспрещающего приход радости. Так и Артур вознамерился от рождения, подобно божественному созданию, свет нести, не боясь в пепел претворившись – не возродиться.

Департамент. Грандиозное пятиэтажное зеркальное строение с прилегающей и укрепленной балками навесной стоянкой второго и третьего этажей и массивнейшей подземной. Тут были и превосходящие размерами департамент производственные и жилые строения, которые, однако, уступали ему в закрепленной государственной организацией привилегированности.

Душевное спокойствие нарушилось снизошедшим ощущением страха, вонзившимся в душу, выйдя из глубин Тьмы. Исполинская тень, вея ужасающим чувством, призраком омерзения, вызвала дрожь, и Артур, видя смутно выявившиеся на асфальте очертания крылатого существа, в трепете, не поднимая взгляд, ускорялся, испытывая напряжение, сковывающее плоть болью. Тень исчезла, тягостное чувство рассеялось.