Оберег от нечистой силы (СИ) - Цветкова Алёна - Страница 13

Все. Мыслей в голове больше не было. Даже странно. Впервые в жизни со мной такое…

Хорошо, святоша на выручку пришел.

— Светозар, — заглянул он в дверь и, пройдя мимо застывшей меня, уселся на скамью в стороне от стола, — уж больно грозен ты. Напугал мою подопечную…

Светозар… ох, божечки мои, какое имя! Всплыла в голове единственная мысль. И я прикрыла глаза, чтобы слишком сильно не сиять восторгом. Подумать только, Светозар… Это не какой-то там Серега, Андрюха или Виталик… Светоза-ар…

А он хмыкнул, вышел из-за стола и подошел ко мне. Я потупилась, всем телом чувствуя мощь этого мужчины, нависшего надо мной, как скала над морем.

Он снова хмыкнул, а потом одним пальцем приподнял мой подбородок, заставляя взглянуть в глаза. Один выстрел, чтобы увидеть какие прекрасно-синие глаза у Светозара, и я снова спрятала взгляд за частоколом ресниц. Он просто смотрел на меня, а у меня зачесались губы, желая большего. Очень сильно большего.

— Хороша, — пророкотал гром над моей головой.

А потом Он схватил меня за талию и притиснул к себе, вышибая дух. Ноги стали ватными и болтались, как две тонкие ниточки. Если бы Он отпустил меня, то я бы сложилась в кучку у его ног. Но он не отпускал. И я даже через шубу чувствовала какой Он притягательно горячий.

Щеки пылали, губы зудели так, что я невольно прикусила губу, пытаясь почесать ее зубами. И только, когда увидела, как почернели его глаза, поняла, что именно сделала. И вспыхнула от смущения, как маков цвет, чувствуя как запульсировали от прилива крови мочки ушей…

— Хороша, — повторил он, склоняясь надо мной. Близко-близко. Так что я чувствовала его дыхание на своих губах. — Останься со мной, Василиса. — Сердце радостно подпрыгнуло, и я засияла, готовая согласиться на все. — Я тебе бусы куплю…

Что?! Бусы?!

Весь жар моей любви смыло ледяной волной прагматизма.

Бусы! За мою любовь?!

Да, за кого он меня принимает!

Я резко, изо всех сил, толкнула боярина. Он совсем не ожидал от меня такой прыти, поэтому покачнулся, и взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие.

А я отскочила от него в сторону и зашипела:

— Да, как вы смеете! Я честная женщина, и живу, между прочим, при храме, — ткнула я пальцем в святошу, намекая, что вот он может все это подтвердить, — а вы мне предлагаете прелюбодействовать?!

Нет, ну, если бы он мне предложил прелюбодействовать просто так, без всяких там бус, я бы согласилась. Ни секунды бы не раздумывала. Но за бусы?! Нет уж, вскинула я подбородок. Если переходить на товарно-денежные отношения в любви, то я только за половину его состояния соглашусь… то бишь, за замуж.

— Мы к вам, господин боярин, — холодно произнесла я, — пришли совсем по другому поводу.

Идею я свою излагала четко, ясно и немногословно. Привела доводы в пользу чистых улиц, старательно умалчивая о гигиене и ее влиянии на здоровье. А то вдруг промахнусь, как с приемом храмом платежей от населения.

Святоша довольно кивал, а Светозар не отводил от меня глаз. Вернее от моей груди, которая уже почти забыла, что этот боярин практически оскорбил меня своим предложением, и нагло выкладывалась на стол, показывая себя во всей красе.

— Вы же понимаете, — вещала я, пытаясь совладать с собственной грудью. Не знала, что она у меня такая самостоятельная. — Если при вашем правлении жизнь в городе изменится в лучшую сторону, то вы останетесь жить в памяти людей даже после смерти. Вы войдете в историю, и вашим именем будут называть сыновей.

Под ложечкой радостно екнуло, и перед моим мысленным взором запрыгали три маленьких Светозарчика… две девочки и один мальчик. «Изыди, нечистая сила», — ругнулась я про себя. Но это помогло мало. Потому что папа-Светозар вернулся с работы и начал подкидывать визжащих малышей к потолку. А я смотрела на них с половником в руках и млела от счастья…

Я потрясла головой, сбрасывая наваждение. Да, чтоб его! У меня тут на кону куча денег, а я думаю о том, что бы приготовила бы Светозару на ужин. Интересно, а он борщ любит?.. Проснувшаяся женщина страшно мешала бизнесу. Надо было срочно перетянуть ее на свою сторону.

«Знаешь, дорогая, — обратилась я к ней, — если ты поможешь мне заключить договор на уборку города, я куплю тебе самое красивое платье и бусы, какие захочешь, чтобы Светозар, глядя на тебя, дар речи потерял».

За платье и бусы женщина продалась мне с потрохами. Теперь мы действовали сообща.

— Светоза-ар, — тянула она с придыханием, — только мы можем предложить лучшие условия. Очень мало людей согласятся убирать и вывозить чужую грязь за такие деньги, — говорила я, — тем более большая часть доходов пойдет храму, а это очень богоугодное дело, и думаю святоша упомянет вас в своих молитвах, — она кокетливо повела плечом, заставляя главу забыть о чем я говорила, — вы же согласны?

Тот пытался вспомнить о чем шла речь, но не тут-то было. Легкий поворот головы, так, чтобы шея выглядела особенно изящно, и умоляющий взгляд умирающей лани…

— Вы же согласны, Светоза-ар? — капельку отчаяния в голос, и глава согласно машет головой, не понимая, на что именно он соглашается. — Давайте подпишем договор прямо сейчас, — предлагаю я, а она смотрит на главу так, что он судорожно дергает кадыком и теребит ворот рубахи…

Отказать нам он, конечно же, не смог, не для этого мы тут вдвоем старались.

Договор мы составляли долго. Досконально обсудили перечень работ, сроки и цены. Глава, когда я перестала давить на него своим женским обаянием, начал думать головой и оказался весьма умным мужчиной. И это мне понравилось, пожалуй, не меньше, чем внешность.

Святоша тоже не сидел сиднем, а живо включился в беседу, хотя я и не надеялась, что он будет мне помогать.

Бедный писарь переписывал договор раз двадцать, стирая чернила из сажи влажной тряпкой. Я начала переживать, что изменить текст удается слишком легко, но святоша успокоил меня, шепнув, что чистовой вариант договора будет написан другими чернилами, которые так просто с пергамента не выведешь.

Первыми подписывали договор Светозар от имени города и святоша от имени храма. Потом писарь протянул перо мне и произнес с усмешкой:

— Поставь крестик вот здесь, — ткнул он пальцем напротив моего имени.

Я хмыкнула, выхватила перо из рук писаря, пробежала взглядом по договору, проверяя, чтобы все было правильно, и мгновенно нарисовала свою витиеватую подпись рядом с заковыристыми виньетками моих партнеров. Все. Теперь десять процентов — мои. И завтра я пойду за новым платьем и бусами…

— Хм, — хмыкнул Светозар, заглянув в свиток, — грамотная?

А я только загадочно улыбнулась и опустила глаза. Ну, не говорить же, что я сама удивилась не меньше. Буквы-то на свитке совсем другие, не русские… хотя и очень похожи.

8

После мэрии мы вернулись в храм за тулупом для святоши. Лавка ночного хмыря слишком далеко от центра, чтобы идти туда в тонкой, пусть и шерстяной рясе.

Святоша, конечно ворчал, что он привычный и не замерзнет, но все равно шел за мной.

Ага. Привычный. А то я не вижу, что ему холодно?

В храме я повела его прямо на кухню. Там у Белавы и отвар горячий есть, и мед, и тулуп. Не знаю чей, но я видела. Висел. Большой. Святоше должен подойти.

За эти пару дней дежурные бомжики, которых назначала бабка Паша, привели кухню в более-менее приличный вид. До идеальной чистоты, конечно, далеко, но хотя бы есть храмовую кашу можно было не брезгуя.

— Белава, — закричала я, впихивая замерзшего святошу в кухню, — завари калины святоше, а то он без тулупа ходит. Так что пока возьмем тот, что у тебя в подсобке висит…

— Васька, — Белава оторвалась от квашни с тестом, — у тебя сегодня помощнички ленивые. Все утро вдесятером одну кладовую отмывают, — нажаловалась она, — Лелька, сделай святоше калину с медом. Мед возьми липовый, белый, он на верхней полке стоит. И смотри сама не жри, а то космы-то выдеру! — проорала она зычным голосом, и кухарчата засуетились…