Верни мои крылья (СИ) - Ветрова Татьяна - Страница 17

Настраиваю воду, делая ее почти горячей, нахожу на одной из полок, расположенных по левую сторону от зеркала, пену для ванны с успокаивающим эффектом, добавляю почти половину баночки. Лисёнок как-то говорила, что она великолепно расслабляет, вот и проверим. Надеюсь, что ей поможет, а то до сих пор сидит как натянутая струна, порой страшно смотреть. Не на нее, а на ее тревожность, которую она сама не замечает.

Вцепившись намертво руками за края раковины и сжимая их так, что побелели костяшки пальцев, жмурюсь. В душе бушует ураган из ненавистных мне чувств: гнева, лютой ненависти и жалости. Самое поганое чувство — жалость, от него хочется скрыться, убежать, чтобы оно не нашло меня. Я стараюсь держаться, дышу правильно, уткнувшись взглядом в раковину. Понимаю, что, если подниму взгляд и увижу в отражении зеркала себя, убитого заживо, расхерачу его. Но даже несмотря на злость, что исходит из меня, которую я кое-как контролирую, больше мне все же хочется разбить морду того урода, что это сделал. Чёртов интерн.

Каким же надо быть психопатом, чтобы так издеваться над девушками? Убивать не только их красоту, но и душу. Уничтожать, при этом мерзопакостно улыбаясь?

Нет, у неё по-прежнему маленькая и красивая грудь, но эти чертовы шрамы от лезвия всё же заметны. Сколько боли и мучений ей пришлось перенести, находясь у психа в неволе. Чудо, что она сохранила себя душевно.

— Сука, — произношу хрипло и умываюсь холодной водой, чтобы хоть немного привести себя в человеческий вид и спрятать раздражение. Хреново как-то помогает.

Проверяю температуру воды в ванной и остаюсь доволен. Она такую любит. Расставляю по краям ванной ароматические свечи и поджигаю их, включаю неоновую подсветку нежно-фиолетового цвета. Идеальная расслабляющая атмосфера для моей жены.

Оглядевшись в последний раз, мысленно проверяю, все ли сделал для ее удобства, и возвращаюсь в гостиную, наблюдая удивительную картину. Лисёнок на подушках, куда я ее пересадил, смотрит в окно и витает в облаках с самой счастливой улыбкой на лице. Такая маленькая, такая хрупкая и моя. МОЯ!

— Лисёнок? — Она вздрагивает, резко оборачивается в мою сторону и смотрит мечтательным взглядом, всё так же улыбаясь. Протягиваю ей раскрытую ладонь, она доверительно вкладывает в нее пальчики и встаёт. Следует за мной в ванную. Моя маленькая сильная женщина.

Открыв дверь, пропускаю ее вперед, любуясь ее красотой сзади. Мне нравится смотреть на неё, такую спокойную и счастливую. Почти расслабленную. Протягиваю руку, чтобы помочь раздеться, но не касаюсь. Она смотрит, склонив голову к плечу, и, улыбнувшись, едва заметно кивает. Помогаю ей раздеться, аккуратно тяну края своей футболки вверх, пальцами нежно касаясь её живота. Она тяжело дышит, её нежная и упругая грудь поднимается и опускается. С трудом, но Лисенок поднимает руки и позволяет стянуть футболку и отбросить ее в сторону. Отступаю. Смотрю на ее грудь завороженным взглядом, замечая, что горошинки сосков затвердели, и непонятно, то ли от холода, то ли от возбуждения.

Не спеша, скольжу пальцами к джинсам, расстегиваю застежку и молнию, сажусь на корточки и спускаю их вниз, нежно проводя костяшками пальцев по бархатной коже бедер. Я не скрываю того, как хочу её. В этот момент я испытываю такой жгучий чувственный голод, что сам себе удивляюсь. Словно раньше такого никогда не было. Она улавливает мое возбуждение, я знаю. А еще знаю, что подыхаю от желания доставить ей удовольствие, сделать ей приятное.

Лисёнок, впиваясь ногтями в мои плечи, нервно переступает через джинсы. Аккуратно касаюсь её щиколоток и не спеша поднимаюсь вверх, на миг задержав дыхание. Я помню, как эти ножки в порыве страсти обвивали мой торс, чтобы не отпускать меня во время соития. Я помню, как они находились на моих плечах, а в глазах моей нимфы бушевало огненное пламя, помню, как она ласкала свою грудь и сжимала горошинки сосков. И то, как она сексуально прикусывала губки, когда кончала. Эти моменты, наполненные нежными чувствами и безграничной любовью, навсегда отпечатались в моей памяти.

Пальцами цепляю белое кружево трусиков и не спеша спускаю их вниз. Картина, что предстает перед моими глазами, вызывает ярость. Склоняю голову к груди и сильно зажмуриваюсь, сжимаю руки в кулаки от злости, до хруста. Не могу, слишком больно! Меня снова разрывает изнутри от бессилия, от гребаного бездействия. Я понимаю, что уже ничего не могу сделать, только облегчить ее страдания. Глубоко вдохнув, заставляю взять себя в руки и продолжить начатое. Но шрамы, едва заметные, однако находящие в интимной зоне, всплывают как картинки из фильма ужасов. Вот зачем, сука? Зачем он это делал там? Что ему, бл*, в этой жизни не так?

Смотрю на Лисёнка, она, чуть запрокинув голову, жмурится, но это не мешает ей хлюпать носом. Я вижу в полумраке комнаты, как она до боли прикусывает нижнюю губу, даже видна едва заметная капелька крови. Она думает, я не слышу, как ей больно. Глупая маленькая девочка. Поднимаюсь, медленно убираю прядь волос за ушко, привлекая ее внимание, и выдавливаю улыбку, хотя хочется всё здесь на хер разгромить — снова и снова.

— В ванну? — Беру её за руку и помогаю опуститься в воду. Включаю на телефоне папку «Релакс», когда-то Лисёнок создала этот плей-лист специально для ванных процедур, оставляю его на раковине и выхожу под тем предлогом, что надо принести полотенце.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Залетаю в комнату, как дикий бешеный зверь, и со всей дури бью по груше, что стоит в углу комнаты. Пытаюсь хоть как-то обуздать свой гнев, чтобы не беспокоить свою девочку проклятым нервным состоянием, с которым мне все сложнее справиться. Меня трясет, раздражает абсолютно всё, что попадается в поле зрения. Хочется нажраться как свинья и забыться. А лучше приобрести «Маховик времени», что был у Гермионы Грейнджер в «Гарри Поттер и узник Азкабана» и вернуться назад. Забавная вещица, которая бы сейчас очень помогла исправить сложившуюся ситуацию. Бац — и ты в прошлом. Я бы тогда не задержался в зале, а поехал её забирать. И всё сложилось бы не так…

Беру себя в руки и подхожу к шкафу, достаю любимое полотенце Лисёнка, беру ее трусики, что до сих пор лежат на полке. Она съехала два года назад, но я так и не осмелился что-то поменять. Чтобы не вызвать подозрений, расправляю кровать.

В ванную захожу тихо, чтобы ненароком ее не напугать. Лисёнок спряталась в пене так, что видно только нос. Она полностью погрузилась в свои мысли и даже не слышит, что я зашел.

Не тревожа ее покоя, сажусь на кафельный пол и вытягиваю ноги. Головой откидываюсь на стиральную машинку и перевожу грустно-мечтательный взгляд на свою девочку. Когда-то, пару лет назад, в этой ванне была такая же волшебная атмосфера, играла музыка и был полумрак. Только я был с ней рядом и мог обнять так, как хотел…

«Лиза зажимается, моя маленькая девочка, все еще стесняется находиться рядом со мной обнаженной.

— Марк, что ты делаешь? — И это даже несмотря на то, чем мы занимались полчаса назад. Сегодня второй раз, когда она осталась у меня, второй раз, как я любил свою девочку. Она ещё совсем неопытная и не готова к экспериментам в постели, но ее скованность вызывает во мне чувства, граничащие с безумием. Я точно знаю, что, если она позволит, я научу ее всему, что знаю сам. Где-то в глубине души я уверен, что она самая настоящая тигрица.

— Ничего, — одной рукой глажу её упругую и нежную грудь, пальцами играю с горошинами сосков. Они затвердели и пьянящие манят. Лисёнок возбудилась, я это чувствую и вижу по ее щекам, которые мило краснеют, вызывая немыслимое возбуждение. Какая же она сексуальная, моя девочка. Совсем ещё малышка, но уже такая горячая. Усмехаюсь и целую мочка уха, тихо шепча: — Расслабься.

Другой рукой спускаюсь к заветной цели, пальцами касаюсь интимного места и нежно поглаживаю. Лиза начинает тяжело дышать, и, сама того не замечая, разводит свои стройные ножки в разные стороны. Восхитительное зрелище. Ввожу один палец внутрь и начинаю не спеша доводить свою девочку ещё до одного оргазма. Она такая узкая и горячая внутри. Чувствую, что она на грани, добавляю ещё один палец и продолжаю поднимать её до небывалой высоты. Картина, что предстает перед моим затуманенным взором, четко откладывается в памяти. Лиза хватается за бортики ванны и сексуально прогибается в спине так, что из-под слоя пены становятся видны торчащие соски. Она дерзко закусывает нижнюю губу, широко раскрывает свои васильковые глаза, полностью затуманенные. И когда она в момент оргазма обращает в мою сторону взгляд своих прекрасных глаз, меня самого уносит.