Горелый магистр (СИ) - Земляной Андрей Борисович - Страница 31

Дела по нападению на партийно-государственных служащих, сразу забирал к себе Комитет, так что не теряя времени зря, Моисей Соломонович позвонил дежурному по КГБ и уже через пять минут, трое офицеров — безопасников, работали по уликам и следам в квартире. Молодой, но весьма представительный мужчина профессорской наружности, с большим фотоаппаратом и вспышкой с аккумулятором на плечевом ремне, который представился как Виктор Павлович, аккуратно ступая, словно журавль, щёлкал кадр за кадром, наконец, свернул фототехнику по чехлам, и поправив очки, заметил.

— Исключительно аккуратная работа, товарищи. Даже пол кровью почти не запачкан. А первый вообще красавец. Чем вы его так ласково юноша? Никак карандашиком? Из-за крови не разглядеть.

— Карандашом «Конструктор», Виктор Павлович.

— Вот! — Эксперт поднял указательный палец. — Всегда говорил, таскайте с собой товарищи эксперты карандаш! Полезнейшая в хозяйстве вещь! Острие пробило мягкие ткани, и пройдя сквозь дыхательные пути, пробило артерию изнутри так, что кровь вытекла в лёгкие, и не просочилось сквозь закупоренное карандашом отверстие.

— Так может случайно так вышло? — Произнёс один из оперативников, откатывавших отпечатки пальцев у трупа.

— Ага. А потом выстрелить так, чтобы пуля прошила печень и застряла в сердце? Тоже случайно? Ну и последний, вообще царский выстрел. Вогнать пулю в голову, так, чтобы та проскочила в щель между шкафами…

— А вот это точно случайно. — Александр вздохнул. — Он пытался в меня энергией кинуть, что-то вроде «Огненного шара» вот и пришлось… актировать.

— М… знакомый лексикон. — Оживился эксперт продолжая возиться со своим чемоданчиком. — А позвольте поинтересоваться кто у вас родители?

— Там и папа с мамой, и бабушка с дедушкой и даже прабабушка с прадедушкой. — Со вздохом произнёс Моисей открывая коробку с тортом. — Ух, ты. А ведь и не помялся ничуть. — Он посмотрел на супругу которая только-только стала приходить в себя.

— Розочка, душа моя, а не приготовишь ли ты нам чаю. Уверен, что и молодые люди, и Виктор Павлович, составят нам компанию.

— Я, пожалуй, да, а вот молодые люди сейчас займутся погрузкой так сказать кадавров, и отвезут их куда надо. Так что насчёт прадедушки?

Александр покачал головой.

— Да дела давно минувших дней, преданья старины глубокой. Панкрат Григорьевич Мечников, был офицером Тайной экспедиции, и работой его был зачастую не арест, а уничтожение врагов государства. А вы, Моисей Соломонович, откуда эту историю знаете?

— Так мы с твоим папой, когда он приезжал в Казань, часто сидели. — Моисей опустил глаза, словно он был виноват в гибели родителей Сашки.

— Ну с прадедушкой разобрались, — произнёс невозмутимо Виктор Павлович. — А с прабабушкой-то что не так?

— А прабабка была тайным агентом Министерства Внутренних Дел. Крепко подставилась и её в тысяча восемьсот восьмидесятом, убрали подальше, к родственникам на Дон. Там в некоторых станицах чужих вообще не было. Так и встретилась с прадедушкой который прибыл в отпуск.

— Да, не судьба, а роман. — Эксперт проводил взглядом комитетчиков, которые начали таскать тела. — Но и вы, как я вижу времени не теряете. Сколько вам?

— Пятнадцать. — Александр усмехнулся. — Но отвечая на ваш незаданный вопрос, могу сказать, что ни в МВД, ни в Комитет, я идти не собираюсь. Полагаю, хорошие промышленные художники стране нужны не меньше чем военные. Собственно, именно это я и пришёл обсудить с Моисеем Соломоновичем. А война… война нас не минует.

— У мальчика орден Красного знамени. — Негромко произнёс Моисей, и только взявшийся за ручку, эксперт одёрнул руку словно в чашке был налит кипяток.

— Н-да. — Виктор Павлович, потер пальцы, и бросил взгляд на Александра. — А я, тут соловьём разливаюсь…

— Да нормально всё. — Сашка махнул рукой. — Вот на Моторостроительном действительно выбесили. «Да ты знаешь мальчик, что у нас тут делают, да ты представляешь какие люди к нам сюда приезжают…». Не поеду к ним больше.

Через полчаса, Виктор Павлович откланялся, а Сашка с Моисеем действительно всё подробно обсудили, сойдясь на том, что пока в первую очередь следует рассматривать Муху, а только во вторую авиационный институт. Ну и всё остальное в третью очередь.

Когда он ушёл, Моисей проводил взглядом отъезжавшую Победу, достал из верхнего ящика старую, ещё дедовскую Тору, сел в кресло и положив на книгу ладонь правой руки, откинулся на спинку.

Сказать честно, он совсем не был религиозным человеком. Ну предполагал, что есть что-то такое там, где-то в горних высях, что сильнее нас, мудрее, и очень хотелось бы чтобы терпеливее. Но когда в квартиру ворвались бандиты, то вдруг подумал не о милиции или о спецгруппе Партконтроля, а именно об Александре Мечникове. И когда раздался звонок, был абсолютно уверен, что это именно он. А когда главарь сказал своему подручному, чтобы тот разобрался с мальчишкой, ни на секунду не усомнился, что это именно Александр с ними всеми разберётся.

— И всё случилось по слову его. — Произнёс он поглаживая кончиками пальцев почерневший переплёт книги.

— Ты что-то сказал? — Жена, ещё не пришедшая в себя после нападения и всего что случилось после, разбирала беспорядок, учинённый бандитами, благо что те, ничего и не успели.

— Майн мэйдэлэ[20]. — Моисей встал и обнял жену. — Я тебе обещаю, что найду того, кто нанял этих шмок[21].

Постепенно в школе привыкли к школьнику которого после учёбы забирала машина с горкомовскими номерами, и не особенно приставали, но и Александр плохо сходился с детьми. Ему были просто непонятны их проблемы, как и вообще их мир игрушек, первых отношений и узнавания мира. Но помимо своей воли Сашка стал чем-то вроде третейского судьи в спорах мальчишек между собой, и в конфликтах между школьниками и учителями. И порой именно взрослым дядям и тётям приходилось объяснять, что нельзя поступать с маленькими человеками по-скотски.

Совершенно неожиданно учеников десятого класса вывезли пострелять. Называлось это почему-то «норматив АК 1», хотя вместо трёх пробных и десяти зачётных дали по три патрона, на чём и успокоились.

Александр спокойно положил три пули в девятки, чтобы не дразнить гусей, и удостоился укоризненного взгляда от военрука Закира Шарифуллина, на что Сашка принял вид такого природного дебила, что тот только махнул рукой.

Михаил Леонтьевич Миль, глава КБ — 3 Московского вертолётного завода, где кроме него работали, Братухин и Камов, уже который раз доставал из сейфа рисунок выполненный на листе блокнота для этюдов. Вертолёт изображённый на листке был воздушным хищником, что прорывалось буквально во всём. Обводах фюзеляжа, пушкой в носу, и длинными плоскостями на которых были размещены блоки НУРС.