Многие мертвы (ЛП) - Райан Энтони - Страница 1

Мальчик застыл с широко раскрытыми влажными глазами, его меч безвольно и бесполезно висел в руке, когда лонакский воин подошел к нему. Обесцвеченные черты юноши лишились всякого реального выражения, как будто надвигающаяся неизбежность его собственной смерти каким-то образом ускользнула от его внимания. Соллис уже много раз видел это лицо человека, впервые испытавшего вкус настоящей битвы.

Атакующий Лонак и его несчастная жертва были уже в доброй дюжине ярдов от него. Воин был ранен, одна из стрел брата Сментила торчала из татуированной плоти его правой руки. Конечность болталась, как тряпка, когда он приблизился к молодому стражнику Королевства, используя свою здоровую руку, чтобы высоко поднять свою боевую дубину. Это было трудное расстояние для метания ножа, но Соллис истощил свои стрелы за первые несколько минут схватки.

Маленький нож с треугольным лезвием выскользнул из его руки и описал в воздухе обманчиво ленивую дугу, прежде чем погрузиться в шею Лонака. Соллис разочарованно хмыкнул, увидев, что нож прошел в нескольких сантиметрах от позвоночника мужчины. Тем не менее, его атака внезапно оборвалась, когда нож попал в цель. Он пошатнулся, все еще держа в руке боевую дубинку, и пошатнулся всего в ярде от замерзшего мальчика-солдата.

- Убей его!- Крикнул Соллис. Однако юноша, казалось, был глух к этому призыву, продолжая смотреть влажными, но пустыми глазами на дрожащего человека перед собой. Соллис двинулся было вперед, но остановился, услышав звук шагов, скребущих по камню.

Он присел на корточки, вращаясь при этом, и клинок Ордена мелькнул на покрытом волчьей шкурой туловище другого Лонака. Боевая дубинка мужчины просвистела над головой Соллиса, когда сталь с серебряным лезвием прорезала мех и плоть под ним. Лонак отшатнулся назад, разрезанный от живота до плеча, крик ярости и боли вырвался из его рта. Рана была явно смертельной, но, как обычно у его вида, Лонак отказался сдаться смерти, пока еще был шанс убить ненавистного Мерима. Кровь текла изо рта Лонака, когда он пел, поднимая дубинку для нового удара. Хотя слова были искажены, Соллис обладал достаточным знанием этого языка, чтобы различить ритм песни смерти.

Увидев еще одного Лонака за плечом умирающего воина, Соллис ударил его мечом по горлу и отступил в сторону, чтобы избежать удара копьем своего атакующего товарища. Это был хороший выпад, прямой, быстрый и верный, промахнувшийся мимо груди Соллиса на несколько дюймов, когда он повернулся, протягивая меч, чтобы проткнуть второго Лонака через глаз. Это была женщина, высокая и худощавая, с бритой головой, если не считать длинной пряди волос, торчавшей из основания черепа. У нее не было шанса произнести песню, которая унесет ее в объятия богов. Смерть наступила в тот момент, когда острие меча коснулось ее мозга, хотя она еще некоторое время висела на лезвии, дергаясь, пока Соллис не вытащил его.

Два Лонака рухнули друг на друга, образовав странную пирамидальную картину, когда они опустились на каменистую землю, положив головы на плечи друг друга, почти как любовники, разделяющие последний интимный момент перед сном.

Соллис моргнул и отвернулся, намереваясь продолжить атаку на мальчика-солдата и его противника, ожидая увидеть парня, лежащего на склоне с разбитой головой. Вместо этого он стоял над телом своего бывшего противника, кряхтя и тщетно пытаясь вытащить меч из грудной клетки Лонака. Теперь его лицо оживилось, краска вернулась к бледной неподвижной маске, а по щекам потекли слезы. Если не считать хрюканья мальчика, в каньоне воцарилась знакомая после боя тишина.

Оглядевшись, Соллис увидел, что его братья спускаются по западному склону. Их было шестьдесят, не считая его самого, меньше половины отряда, с которым они только что расправились, но шок от их нападения во многом уравнял шансы. Отвлеченные убийством королевской стражи, Лонаки не позаботились о том, чтобы охранять их тыл.

Когда они спустились в каньон, братья остановились, чтобы прикончить тех Лонаков, которые еще не умерли от ран. В Шестом Ордене давно укоренилась традиция не проявлять милосердия к этим людям, поскольку единственной наградой был удар ножом в спину, как только они достаточно оправились, чтобы попытаться бежать. Несколько выживших Гвардейцев королевства стояли вокруг, сжимая раны или потрясенно глядя на остатки своего полка. Всего четверть часа назад в этот узкий каньон въехало более трехсот всадников. Соллис считал, что в живых осталось меньше трети. Большинство их лошадей, однако, выжили в засаде; Лонаки всегда стремились заполучить в свои руки породистый скот Королевства.

“Ты, - сказал он, подходя к мальчику, который все еще пытался освободить свой меч от упавшего воина. “Кто отвечает за этот фарс?”

Молодой страж Королевства уставился на него в полном непонимании, заставив Соллиса задуматься, не помутился ли его рассудок из-за недавней бойни. Затем мальчик моргнул и поднял руку с рукояти меча, указывая пальцем на основание каньона. Соллис ощутил слабый пульс восхищения тем, как юноше удалось унять дрожь в руке.

“Вот так, сэр, - сказал он, и его голос был окрашен гулом тех, кто поднялся на южном берегу Азраэлина. Он был очень далеко от дома. - Лорд-Маршал Аль Септа.”

“Я брат, а не сэр, - поправил Соллис, следуя за пальцем мальчика к куче тел в центре каньона. По меньшей мере дюжина стражников Королевства пала там, укрытая небольшим лесом стрел с ястребиным оперением, излюбленных Лонаками. Груда трупов слегка дернулась, но опытный глаз Соллиса подсказал ему, что ни один из этих людей еще не выжил.

“По крайней мере, избавил себя от позора суда перед королем, - пробормотал он. “Эта безумная прогулка к северу от перевала была его идеей, я полагаю?”

- Люди-волки разрушили три деревни, прежде чем убежать обратно в горы, - сказал мальчик, и в его голосе прозвучали оборонительные нотки. - Они убили всех людей, которых смогли найти, и сделали это не очень быстро. Лорд Аль Септа был движим жаждой справедливости. Он был хорошим человеком.”

“Хорошо. Соллис оттолкнул мальчика в сторону и схватился за меч. - Все, что ему удалось сделать, - это подтолкнуть большинство из вас к раннему общению с усопшими. Хорошие люди тоже могут быть дураками.- Он схватил меч обеими руками, упершись сапогом в грудь мертвеца, и вытащил клинок. Вырвавшись на свободу, он издал влажный сосущий звук, сопровождаемый коротким фонтаном крови и резким зловонием в ноздрях, когда легкие мужчины испустили последний вздох.

“Всегда лучше целиться в живот или в горло, если можешь, - сказал Соллис, возвращая меч мальчику. - Меньше шансов, что он застрянет.”

- Вера! Сколько тебе лет, парень?”

Соллис обернулся и увидел приближающегося брата Оськина, его обветренное лицо исказилось, когда он разглядывал мальчика-солдата. Красные уши, его неизменная Камбрэлинская охотничья гончая, рысью подбежала к нему, чтобы обнюхать труп Лонака, ее длинный язык высунулся, чтобы полакать кровь, сочащуюся из раны. Оськин позволил зверю еще несколько раз лизнуть себя, прежде чем оттолкнуть ее ударом ботинка. Именно благодаря носу Красноухого они выследили отряд Лонаков, так что было бы невежливо отказать ей в небольшой награде, хотя Соллис жалел, что зверю не удалось найти их достаточно быстро, чтобы предотвратить эту резню.

- Четырнадцать, - ответил мальчик, бросив нервный взгляд на массивную гончую, когда Красноухий неторопливо подошел к нему, слизывая кровь с его ран. “Через месяц мне исполнится пятнадцать.”

- Король посылает детей сражаться с Лонаками, - сказал Оськин, в отчаянии качая головой. - Твоя мать знает, где ты?”