Не считай виражи до счастья (СИ) - Лесникова Рина - Страница 17

Ничего, посидит положенные гостевые пять дайсов за его столиком и потом присоединится к тому же Гусю. Он, хоть и мнит себя действующим журналистом, но человек понимающий, и напрямую под шкуру с провокационными вопросами не полезет. Предпочитал действовать больше исподволь, наводящими вопросами, намёками и наблюдениями.

Пока Веда, прикрывшись стаканом с водой и рассматривая через него зал, размышляла, как бы ей исчезнуть после первых же поздравлений, к их столику подошёл Первый Глашатай и намекнул, а не пора ли победителю распаковать приз и показать его всем присутствующим.

– Ох, что же это я, – ухмыльнулся Блэккер, – рядом с такой прекрасной спутницей забыл обо всём.

Он принялся вскрывать помпезно украшенную упаковку. Под множественными слоями шуршащей бумаги и золотистой фольги скрывалась совсем небольшая коробочка. Зал замер, даже Тер высунул любопытную мордочку из своего убежища, как будто ему было какое-то дело до чужого приза.

А Блэккер умеет нагнетать напряжение. На несколько мгновений он замер с коробкой в руках, ещё раз галантно предложил приз Веде и, получив вполне ожидаемый отказ, снял последнюю крышку. В абсолютной тишине зала было слышно как процокали по столу мелкие коготки, и сворк первый заглянул внутрь.

Победитель дал время фамильяру полностью удовлетворить любопытство и лишь после этого вытащил двумя пальцами свой выигрыш в этой гонке.

По залу прокатился единый возглас недоумения. Орех фуду*? Призом гонки являлся обычный орех? Да, не совсем обычный, да, странного цвета – сиреневый, как и сворк, что его рассматривал, но всего лишь орех.

– И вот из-за этого мы гоняли в горах? Да я там чуть нос себе не обморозил! – прозвучал чей-то обиженный голос.

– Да тебе, Шатун, всё равно не светило, – со смехом успокоили обиженного.

– Может, из него вырастет дерево с монетами вместо листьев? – предположил один из участников.

– Ну да, в Мергаре вырастет, в Мергаре и пользоваться ими будешь, – послышалось в ответ.

Первый Глашатай, не встретив ожидаемых восторгов по поводу приза и пытаясь спасти положение, начал поздравительную речь. Он сделал особый упор на то, что вещь эта найдена в одном из самых неприветливых миров. Рассказал, как сталкеры рисковали, чтобы её добыть. Потом говорящего понесло, и он стал рассуждать на тему, что даже в крохотном зёрнышке может скрываться целый мир. Ведь недаром это орех фуду. Всё, сел на своего конька. За столами, зная любовь Первого к красивым речам, понемногу приступили к еде, а кое-где и к выпивке. Всё же, люди пришли сюда для услады желудка, а не ушей.

Веда оглядела стол в поисках своего стакана с водой и замерла: бессовестный сворк преспокойно приканчивал чужой приз.

– А ведь, Рыженькая, тебе всё же придётся рассчитаться за него, – похоже, Блэккер гораздо раньше заметил, что Тер подобрался к его собственности. Заметил и промолчал.

– Мне? Рассчитываться? Но позвольте узнать, за что? Тер съел ваш приз? Так и требуйте расчёт с него. Каждому рачительному хозяину известно, что защита его собственности – это полностью его забота.

– Вот как? Значит, я плохой хозяин, – нисколько не расстроился бывший обладатель особо ценного ореха, а потом протянул руку к сворку и, нисколько не боясь больших острых зубов, вытащил его из вороха шуршащей бумаги. – Иди ко мне, друг, рассчитываться будешь!

Блэккер на полном серьёзе поднёс сиреневого зверька к губам и чмокнул его в нос.

Первым видимым достижением этого действия было то, что Первый Глашатай, наконец-то, закончил свою речь. А вот второе достижение было не столь явным, но от этого не менее странным. Веде показалось, что её носа тоже коснулись тёплые губы. Тер смешно фыркнул. Очень хотелось повторить за ним или хотя бы дотронуться до кончика носа, но ни того, ни другого делать она не стала.

– Я не в претензии, дружище, – сообщил меж тем Блэккер сворку. – Если ты съел этот чудесный орех, значит, тебе он был нужнее.

Что это? Неужели Глендар научился стучать в дверь, перед тем как ворваться в сестринскую спальню? Или это не он?

Вайолет медленно отходила ото сна. Стучал явно не брат. И спальня совсем другая. Да и дом. И вместо такого родного Гленда за дверью, наверняка, стоит новая горничная и ожидает, пока хозяйка позволит зайти. Запрет появляться в комнате хозяев без разрешения действовал везде. Это хорошо.

– Войдите!

Дверь широко распахнулась. Сначала показался огромный поднос, а затем и тот, кто его держал.

– Вы будете исполнять обязанности моей горничной, ваше высочество? – слова сорвались прежде, чем Вайолет осознала, что говорит. Ведь решила же, что будет с ним отстранённо вежливой, а этот вопрос можно было истолковать, как скрытое выражение обиды. Вовсе и не обижается новоявленная принцесса Лерестен на своего мужа.

– Был бы очень этому рад.

– Благодарю, но всё же, я предпочитаю, чтобы одеваться мне помогала горничная.

– Но завтрак моей молодой жене я могу принести? Всё же, мы новобрачные.

Против завтрака Вайолет ничего не имела. Да и против компании мужа тоже. Только вот… кто это ёрзает под одеялом? Очень кстати пришлась хвалёная выдержка даири.

– Дорогая, что-то не так?

– Всё так. Но не могли бы вы подождать в гостиной, пока я приведу себя в порядок?

– Мне вы нравитесь любой, – и ведь ни тени ухмылки не промелькнуло на смуглом лице.

Да как же его выпроводить? Вон как подозрительно поглядывает на возню, происходящую под одеялом.

– Мне нужно умыться, – Вайолет недвусмысленно посмотрела на дверь ванной комнаты.

– Понимаю, девичья стеснительность. Подожду вас в гостиной. Прислать горничную?

– Нет! – излишне быстро отказалась девушка. – Пока не нужно. Я быстро.

Наконец-то он вышел.

– Тер? – Вайолет выпустила из-под одеяла нетерпеливого сворка. – Ты как здесь оказался?

Фамильяр недовольно фыркнул и принялся умываться, вольготно расположившись на груди хозяйки.

– Тер, милый, я тебе очень рада, но давай мы пока не будем показывать тебя моему мужу, хорошо? Он может не понять, откуда ты взялся, – сворк обиженно чихнул и отвернулся. – Ну, Терушка, милый, только сегодня! А там я что-нибудь придумаю!

Сочтя, что компромисс достигнут, хозяйка подхватила одной рукой своё сиреневое чудо, другой – кусочек сыра и несколько орешков со стоящего на столике подноса и так направилась в туалетную комнату. Быстро оглядевшись, устроила сворка прямо в огромной ванной, положила перед ним угощение и, велев завтракать и дожидаться хозяйку, занялась собой. Водные процедуры много времени не заняли, и Вайолет, накинув длинный шёлковый халат, вышла к мужу.

– Ну вот, я уже готова, – приветливо, как и полагается высокородной даири, улыбнулась она.

– Значит, будем завтракать, – Дигран поднялся и исчез в спальне жены.

Уж не пошёл ли проверять, из-за чего она так старательно гнала его из комнаты? Нет, всего лишь вернулся с подносом. И как не сообразила сама. Что-то последнее время выдержка отказывает в самые неподходящие моменты. Свадьба и последующая ночь кого угодно приведут в смятение. Пора обретать прежнее спокойствие. Всё же Вайолет, прежде всего, даири. Но столько событий сразу! Бракосочетание, потом то, что муж тактично назвал поцелуем. Досадный проигрыш. Да ещё и сворк в постели. Какая женщина такое выдержит!

– Дорогая, вы сегодня чем-то расстроены?

– Я? – только сейчас Вайолет заметила, что пытается намазать маслом маленькую сервировочную тарелку. – Нет. То есть, да. Даже, скорее, не расстроена, а выбита из привычной колеи. Ну, вы же должны понимать, свадьба – важнейшее событие в жизни каждой девушки. Неделя-другая и, думаю, всё будет в порядке. Дигран! Я должна попасть домой и забрать там кое-что.

– Ваши вещи уже доставлены.

– Вещи – да. Но дома у меня остался любимый питомец. Вы ничего не имеете против питомца?

– Собачки-кошечки? Да, понимаю. Нет, я ничего не имею против питомца. У меня тоже имеется свой – дарлат* по кличке Удав. Не думаю, что у них возникнут проблемы при общении.