Карра для Лаки (СИ) - Мечтательная Ксенольетта - Страница 5

— Вдруг за нами увяжутся, мстить начнут! О чем только думает господин Винмер?

— Идея принадлежит мне, — ответил Лаки и пожал плечами. — Не вижу причин вырезать всех теневых деятелей Ленвера. Завтра займемся переводом документов в их местный институт и сразу после возьмемся за изучение проживающих там семей. Найдем слабое звено и позволим ему стать немного сильнее.

— Ты действительно задумал спровоцировать междоусобицу? — наконец-то услышал идею импульсивный парень.

— Единственная сложность, которую необходимо решить — это великие деяния Акфердов. В конце концов вся теневая сторона должна узнать, кто причастен к происходящему.

— И к тому моменту мы уже исчезнем из жизни Ленвера, — широко улыбнулся Ювен, улавливая одно мысленное направление с другом. Отступил в сторону и поклонился, вытягивая руку к освободившемуся проходу. — Мой господин, прошу.

С переводом документов в Ленверский институт магии проблем не возникло ни у Лаки, ни тем более у Ювена. Администрация столичного института лишь дружно поцокала языком, сожалея об уходе Акферда, ведь он со своей успеваемостью подавал все надежды стать известным целителем несмотря на средненькие магические показатели.

Госпожа Илтэлла Акферд, прознавшая об условиях сделки, просто не могла принять происходящее спокойно. Она переполошилась сама и переполошила чуть ли не весь клан Акфердов, привлекая к бедному Лаки излишнее внимание. Многократно госпожа заваливалась в глубокий обморок и выходила из него на несколько секунд, чтобы сообщить требования, больше похожие на откуп из плена бессознательного состояния. Она желала, чтобы ей привели ее личного целителя, после чего глубокий обморок продолжался. Естественно, любящий сын не мог проигнорировать состояние матери. К тому же нависала угроза от назревающего эмоционального взрыва отца. Господин Винмер не знал куда спрятаться от громких истерик и беспочвенных обвинений супруги.

— Чалди, когда ты принесешь радостные вести? — поинтересовался Ювен, потирая заспанные глаза и оглядывая чистую гостиную их совместного с другом жилища. И когда только Лаки успел прибраться?

— Простите, господин Лаки, — Чалди не собирался извиняться перед Ювеном, но перед молодым господином хоть тысячу раз. — Госпожа Илтэлла требует встречи с вами. Господин Винмер тоже требует вашей встречи с госпожой Илтэллой.

Через несколько часов Лаки находился в гостиной огромного особняка Акфердов. Он сидел рядом с матерью, держал ее тонкие руки и терпеливо выслушивал все, что успела наворотить неспокойная женщина. Лаки любил себя. Особенно он любил себя за безмерное терпение.

— Они опытные бойцы! Помогут тебе и присмотрят за тобой. А вот Рой Лоери оказался скупердяем! Я же просила его выделить тебе в подмогу кого-нибудь посерьезнее! А он... Ой, Лаки, мне нездоровится. Может, у меня температура?

Лаки подавил улыбку и, серьезно глядя на мать, приложил руку к ее лбу.

— Может, совсем немного, — слукавил он, лишь бы только угодить самой замечательной женщине в мире.

— Все из-за Лоери! — моментально нашла виновника всех бед Илтэлла. — У меня бессонница! Спать не могу! Я его за условия не простила, а он мне снова в лицо посмеялся! Я его попросила тебе в помощь хотя бы одного опытного бойца выделить, а он к тебе надзирательницу пристроить решил! И кто она такая эта Вэйла Флэмар? Я о ее семье никогда не слышала!..

В прибрежный город на юго-востоке империи шестерка разномастных людей прибыла с рассветом. До начала учебного года оставалось два дня. Лаки еще в столице успел оценить приставленных к нему людей и остался недовольным. Троица бойцов, выделенная отцом по требованию матери, совершенно не проявляла хвалебный опыт, или каждый из них был настолько опытным, что лихо притворялся, скрывая отличные качества за непроницаемой ширмой безалаберности. В последнее молодой Акферд верить себе не позволял — он не из тех, кого легко обмануть, и кто запросто расслабляется. Вэйла Флэмар кроме раздражения ничего иного вызвать в Лаки не могла. Худая, высокая брюнетка хоть и ловила на себе восхищенные взгляды мужчин, но только лишь от их незнания ее характера: несносная стерва. Возможно, Лаки преувеличивал, потому что в последние дни ему едва ли удавалось себя контролировать. Чем интересно он со стороны отличался от Вэйлы, кроме того, что являлся парнем?

Лаки, не открывая рта, провел языком по зубам, особенно надавливая на свои клыки. Он всегда так делал, когда спокойствие его превращалось в хрупкое, потрескавшееся стекло — чуть надави и лопнет, разлетаясь мелкими осколками. Но он не отец и не Озрин — он всегда будет чуточку выше их и благоразумнее.

— Ого! Смотри какая! — призвал Ювен оценить проходящую мимо девушку.

При всем желании Лаки не сумел бы отвести взгляда, не рассмотрев ее подробнее. Бритоголовых девушек он еще ни разу в жизни не встречал. Она не проявила никакой агрессии или смущения в ответ на беззастенчивое внимание группы людей — шла себе дальше, ни разу не обернувшись. Акферд решил мыслить, как целитель, и согласился с собой, находя девице оправдание — возможно, она переболела сивельским лишаем, который проявляется на голове и лечить его проще, если волосы мешать не будут. Но ближе к обеду его теория рухнула.

Вся шестерка разместилась в гостинице на берегу шумного моря и разбрелась по Ленверу, желая подробнее изучить окрестности для предстоящего проведения военных действий. Ювен через пару часов удивил тем, что устал сравнивать столичных жителей с местными. Лаки же за эти пару часов сделал несколько выводов.

Во-первых, отец оказался не прав, называя Ленвер захолустьем. Конечно, масштабам Эвинера город заметно уступал, но затеряться в толпе снующих горожан на его улицах труда не составит. К тому же, окружающие угодья были приятнее взору, чем столичные. Все выглядело аккуратнее, ухоженнее и, следственно, богаче.

Во-вторых, теория о переболевшей лишаем девушке рухнула, но Лаки все равно позволял ей трепыхаться где-то в подсознании. Местные жители оказались колоритнее столичных. Первое, что бросалось в глаза — неспешный ритм. У них даже речь звучала медленней, шли, словно прогуливались, а не стремились попасть по намеченным делам. Выросшие в столичной суете ребята, чувствовали себя неуместно. Они привыкли жить по четкому графику, предпочитая каждую секунду использовать с пользой. Второе, что нельзя было пропустить — мода. В столице она приходила массовой волной. Многие в ней особо и не разбирались, только напускали на себя вид великих специалистов. Лаки лично познакомился на учебе с несколькими отпрысками политических деятелей и убедился, что беднягам некогда разбираться во всех деталях гардероба. Поэтому у них и возникала острая необходимость обращаться к услугам кутюрье и спешно запоминать все, что он рассказывал о созданных по последней моде нарядах.

В Ленвере мода если и имелась, то ярко прослеживалась совершенно в другом — в самовыражении. При тщательном усердии можно было отыскать отголоски столичного влияния, но совсем незначительные. Бритоголовых девушек Лаки и Ювен больше не встречали, но им и так повода для веселья хватало.

Отвыкнуть от столичного ритма просто так оказалось непосильной задачей, поэтому к закату они уже оббегали каждый закоулок города и успели пронюхать о каждой подозрительной вещи. А к ночи, неоднократно обговорив с подельниками предстоящую миссию и переждав беснующуюся грозу, отправились на дело. Вэйлу Лаки брать с собой не хотел, ему не нравилась мысль, что придется возиться с девушкой. К его счастью, уговаривать ее остаться в гостинице не пришлось — она оказалась из тех трезвомыслящих, которые способны верно оценить собственную пользу.

В Ленвере стояла глубокая ночь. Воздух после проливного дождя пьянил свежестью и у тех, кто вышел из душных помещений, вызывал кратковременное головокружение. Легкий ветерок не успел разогнать тучи, но лунный свет уже проглядывал сквозь них, спеша залить черные тени от домов своей синевой. Маленькая мышь высунула голову из дыры в стене склада, принюхалась, смешно дергая усатой мордочкой. Она убедилась, что непогода миновала, и собралась на ночную вылазку за пропитанием для мышат, но услышала шум в стороне и юркнула обратно в надежное убежище.