Любовь в никогдабре (СИ) - Рымарь Диана - Страница 43

Как ни странно, доехали без происшествий. Я доставил Валерию к дому родителей в целости и сохранности, аж возгордился собой за подобный героизм.

Едва мы подошли к калитке, к нам выскочила навстречу стройная брюнетка в возрасте. На лицо лет пятьдесят, а то и все шестьдесят. Если верить фото из анкеты, собранной на хранительницу моими людьми, это как раз и была ее приемная мать.

— Ой, Лерочка, детка! — всплеснула она руками. — Я так рада!

И как давай обнимать мое Злоключение! Да так крепко, словно хотела переломить напополам. А Валерия будто бы и не против даже… Тоже жалась к женщине, как будто ей приятно. Что может быть приятного в объятии такого рода? Ведь обе знают, что не родные…

— Мама, это мой шеф, Алексей, — представила она меня, когда закончили обниматься.

Меня немного покоробило это «шеф». Но она изначально говорила им, что работала на меня персональным ассистентом, чтобы не задавали вопросов, почему уехала со мной из города. Так что шеф.

— А это моя мама, Светлана Игоревна, — закончила представлять нас Валерия.

— Очень приятно! — в очередной раз за последние пару минут всплеснула руками брюнетка.

И шагнула ко мне…

Я грешным делом подумал: тоже захочет обнять, даже сделал шаг назад. Еще чего не хватало — мне с ней обниматься. Слава Высшему, ничего подобного мать Валерии себе не позволила. Просто пригласила:

— А пойдемте пить чай? Я как раз с утра пораньше пирогов напекла с вишневым вареньем, вы таких точно нигде не найдете…

— Нет-нет, спасибо, — криво усмехнулся я.

Мне что, чаю выпить негде? И не голодаю, между прочим, чтобы соглашаться на подобные предложения. К тому же в городе действительно ждали дела.

— Извините, мне пора, — ответил я, может быть, чуть резче, чем следовало бы.

И как только это сделал, заметил косой взгляд Валерии.

Я что, плохо скрыл неприязнь? Поймала меня? Прочитала в голосе пренебрежение? Наверное, стоило быть более приветливым с ее матерью.

Да что ж такое! Почему у меня с этой женщиной никогда ничего не выходит, как надо…

Валерия

После того как Алексей уехал, мама обняла меня, повела в дом.

— Твой работодатель не любит вишню? — спросила она, закусив губу.

— Нет, с чего ты взяла? — округлила глаза я.

— Просто он так резко отказался, когда я предложила пироги с вишневым вареньем. Я надеюсь, не обидела его своим приглашением? Оно и понятно, мы — люди простые, чего ему с нами якшаться. Но ведь предложила от чистого сердца…

«Надменный пуп земли! — ругнулась я про себя, топая в дом. — Чаю ему с моей мамой выпить зазорно! Правильно, зачем ему думать о чувствах других людей…»

— Мамуль, не заморачивайся… — махнула я рукой. — Я вот от пирогов точно не откажусь!

Мы долго сидели на кухне, пили чай. Потом болтали с папой, возились в огороде с мамой.

Кстати, именно тогда я заметила трех зимородков, наблюдающих за нами. И улыбнулась. Вот так да… Алексей не смог тут быть сам, но всё равно позаботился о моей безопасности — столько инниферов ради одной меня!

Потом мы с мамой готовили жаркое на обед, а лазанью на ужин. Это был хороший, качественный день, настоящий, не знаю даже, как сказать по-другому. Давно у меня таких не было.

Уже к вечеру, когда я нетерпеливо вышагивала в гостиной, поглядывая в окно и дожидаясь, пока за мной приедет Алексей, мама вдруг отложила вязание и спросила:

— У тебя с ним что-то есть, да?

— С чего ты взяла?!

— Ну как же… — Мама откинулась на спинку кресла. — Твой шеф на тебя так смотрел… как кот на сметану или валерьяну! Он определенно испытывает к тебе теплые чувства.

— Алексей? Чувства? — нервно усмехнулась я. — Глупости! Я более бесчувственного человека, чем мой шеф, не встречала. В той груди сердца нет, там компьютер…

— Я целый день об этом думаю… Твой отец тоже когда-то такой был — не тронь его, не обними, но изменился со временем. Всё идет из семьи, дочь! Вдруг у них чувства было не принято проявлять, слова добрые говорить. Может быть, поэтому он такой зажатый, а тебе кажется, что чувств нет.

Я резко остановилась, нахмурилась.

— Мам, с чего такие далеко идущие выводы?

— Я женщина простая, но наблюдательная… Утром краем глаза подметила, как у этого Алексея физиономию перекосило, когда я тебя обнимала. Ясно же — не в чести у них были объятия в семье. Может, мама строгая, может, еще что.

— Нет у него мамы, — зачем-то уточнила я.

— Так тем более! Если с отцом рос, какая тут ласка, он и слова такого поди-ка не знает. Так что ты строго не суди. А так нормальный мужчина… К родителям тебя привез, хотя не должен был — доброе дело сделал. Просто так такие поступки людьми, у которых вместо сердца компьютер, не совершаются.

— Глупости говоришь, мам, — фыркнула я. — Это у тебя о нем только первое впечатление такое положительное, потому что меня в гости привез. А так это просто холодная личность с привлекательным лицом! Я знаю, о чем говорю…

Мама улыбнулась, всплеснула руками:

— Ты считаешь его привлекательным?

«Э-э-э… Похоже, из всей моей речи она выхватила только это слово».

— Господи, мама, ну у меня же есть глаза! Конечно, он привлекательный, даже красивый. Всё при нем: и лицо, и фигура, да только толку… С таким человеком отношений не построишь. Лично я в нем ничего хорошего не вижу.

— Он тебе нравится, — улыбнулась мама.

— Нисколечко…

Алексей

Уж не знаю, каким выдался день у Валерии, а мой меня изрядно утомил. Инниферы, которым поручил наблюдать и охранять ее, молчали — это радовало, значит, всё в порядке, и хранительница умудрилась ничего не испортить, себя в том числе.

Из головы всё никак не шел косой взгляд Валерии. И правда, нужно было согласиться, уж пятнадцать минут в компании двух женщин выдержал бы. Да и выпечку попробовать хотелось…

Признаться честно, воображаемый пирог с вишней теперь не шел из головы, манил и дразнил, щекотал ноздри ароматом. «М-да, Крутов, ты как с голодного края. Любой ресторан с радостью распахнет перед тобой двери, только пожелай!» Но желалось мне теперь почему-то именно того пирога.

Решено: приеду забирать Валерию, Светлана Игоревна снова предложит зайти на пирог, и я соглашусь.

За хранительницей ехал в приподнятом настроении: рабочие вопросы уладил, хранительницу порадовал, выпечку скоро попробую…

Но когда подъехал, женщины уже ждали меня на улице, сидя на лавочке за калиткой. Я вышел из машины, и Валерия, крепко обняв мать, встала и повернулась ко мне:

— Можем ехать.

— Спасибо еще раз, Алексей. Хорошей вам дороги! Приезжайте еще, может, в следующий раз сможете остаться на пироги, — улыбнулась Светлана Игоревна, добавила: — Лерочка, как доедете, позвони обязательно.

— Конечно, мамочка! Спасибо тебе за всё! Папу за меня поцелуй.

И всё? И… всё.

«А где предложение выпить чаю? Я же уже согласен на угощение, только предложите!»

Это мне теперь что, не видать вишневого пирога? Сам клянчить, конечно, не стану, — что я, нищеброд какой, что ли?

Кажется, расстройство после слов приемной матери Злоключения о пирогах столь явно отразилось на моем лице, что Валерия это заметила. «Ну вот, еще не хватало… Подумает что-нибудь не то, примет на свой счет, и пиши пропало — вся поездка насмарку!»

Но хранительница вдруг загадочно улыбнулась и молча села в машину.

М-да… Вот и попил чаю с пирогом.

По дороге обратно Валерия весело щебетала, делясь подробностями о том, как прошел ее день. Большую часть я пропустил мимо ушей: на кой мне детали о делах огородных? Правда, слова «лазанья» и «жаркое» уловил. В животе заурчало; надеюсь, она не услышала… «Ничего, скоро доедем, а там уже ждет королевский ужин», — успокоил я себя.