Антология советского детектива-44. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Самбук Ростислав Феодосьевич - Страница 88

Я решила купить ему после работы бутылку «лекарства».

На складе я задержалась случайно.

Нам нужно было получить товар на центральной базе. Рита Петровна полдня «выбивала» машину, и я смогла выехать только во втором часу. Машину вел водитель Топорков — я уже знала его, он чаще других бывал на нашем складе. Ничего плохого о нем сказать было нельзя, ездил он хорошо, машину знал, сам выглядел чистенько, в разговоре подпускал словечки вроде «турне», «плебеи», «донкихотство»… Вот только к женщинам относился потребительски: легкие удачи вселили в него уверенность в собственной неотразимости. Но об этом я догадалась уже, когда мы возвращались с загородной базы. Дорога была пустынная, и вот тут мы с Топорковым крупно поговорили. Приехали на склад оба с испорченным настроением. Когда разгружали машину, он сидел в кабине и мрачно поплевывал за окно.

Освободилась я уже после шести и без особой надежды на какие-либо новости прибыла к «своему» кафе. Рабочий день на Главном складе, видимо, закончился, значит, остался один сторож, который, конечно, уже пристроился вздремнуть до вечера, а там, глядишь, уляжется спать по-настоящему — все сторожа, каких я только знала, вели себя одинаково.

Ни беляшей, ни сосисок у буфетчицы не оказалось, но есть хотелось, я взяла сомнительную котлетку. Едва я управилась с нею, как увидела Аллахову.

Я не заметила, когда она вышла со склада, я увидела ее уже под окнами кафе.

Никакого плана у меня не было и на этот раз. Я просто пошла следом за Аллаховой. Она несла сверток, хорошо упакованный в бумагу. Сверток был объемистый, но не тяжелый.

«Двойка», идущая в центр, приближалась к остановке. Аллахова заторопилась, но сверток мешал ей, а народу на остановке скопилось порядочно, и трамвай ушел без нее.

И вот тут мне повезло. Из переулка на проспект прямо на меня выбиралось такси.

Аллахова все еще стояла на остановке. Зеленый огонек за ветровым стеклом машины с шашечками прибавил мне сообразительности, я кинулась навстречу, замахала руками. Водитель затормозил, встревоженно приоткрыл дверку, видимо, подумав, что у меня бог знает что случилось.

— В центр, — сказала я.

— Пожалуйста.

Я села рядом, водитель круто развернул. Проезжая трамвайную остановку, он, как положено, сбавил ход.

— Остановитесь здесь! — попросила я.

Он машинально притормозил, хотя здесь остановки запрещены. Я быстро выскочила из машины и окликнула Аллахову.

— Вы меня? — не поняла она.

— Садитесь скорее, я вас подвезу.

Аллахова обежала машину, я открыла ей заднюю дверку, водитель тронул, как только она успела сесть, — сзади на нас уже надвигалась зеленая туша автобуса.

Я повернулась к Аллаховой.

Вблизи ее лицо уже не показалось мне симпатичным. Вероятно, из-за глаз, они были холодные и прозрачные. Слишком прозрачные, чтобы в них можно было что-либо прочитать.

Она смотрела на меня вопросительно.

Видимо, наша мимолетная встреча в Управлении ей не запомнилась.

— Видела вас в Торге, — пояснила я.

Аллахова промолчала.

— Я работаю у Риты Петровны.

— Ах, вот что! Тогда я вас тоже знаю. Слыхала, как же. Товаровед, и с высшим образованием, кажется.

— Какое там высшее. Недоучка, познаю все на практике.

— Говорили, что Рита Петровна вами довольна. А ей угодить, как я знаю, трудно.

— Стараюсь. Служу трудовому народу.

— Что вы делали в наших краях? — спросила Аллахова.

Я замешкалась. Нужно было вот сейчас найти точный ответ, который помог бы продолжению знакомства, нельзя было долго размышлять…

— Я искала в ваших магазинах коньяк. Хороший марочный коньяк. Мне сказали, что он бывает в гастрономе на проспекте Дзержинского.

— Зачем вам понадобился именно марочный коньяк?

— Подарок.

— Мужу?

— Нет. Просто хорошему мужчине.

— И вы его нашли?

— Кого, коньяк?

— Нет, хорошего мужчину.

— Вот хорошего мужчину найти оказалось легче.

Аллахова улыбнулась поощрительно:

— А ваш мужчина, он на самом деле хороший?

— Да, очень. Он — пенсионер.

— Ах, вон что! Ну, такой еще может быть.

— Других у меня нет пока. Я же приезжая. Никого не знаю, никуда не хожу.

— Знаете, пожалуй, я вам помогу.

— Чем, мужчиной?

Аллахова рассмеялась:

— Нет, пока только коньяком. Мой знакомый — любитель хороших вин, он всегда их где-то достает…

Она замолчала, раздумывая. Я даже затаила дыхание… Аллахова смотрела на меня вопросительно, испытующе. Но, в конце концов, она ничем не рисковала.

— Вам сколько коньяку?

— Ну, не ящик же. Одну бутылку.

— Господи, всего-то. Я поговорю с ним и позвоню вам на склад.

— Мне неудобно вас затруднять.

— Пустое. Буду рада вам помочь. Может быть, нам повезет, и я найду для вас не только коньяк.

Шутку Аллахова понимала, и в сообразительности ей тоже нельзя было отказать. Будь она менее сообразительна, задача полковника Приходько была бы гораздо легче.

— Он дорогой, кажется, марочный коньяк? — спросила Аллахова.

Плохо верилось, что она не знает, сколько стоит марочный коньяк. Тогда зачем такой вопрос?… Уже проверяет, как я отношусь к деньгам и сколько их у меня… Неплохо, совсем неплохо. Попробую пойти ей навстречу.

— Не очень, — возразила я. — Двадцать пять рублей бутылка.

— Ого, порядочно.

— Ничего. На заработки не обижаемся.

Аллахова промолчала.

Я не смотрела на нее и не знала, как она отнеслась к такому звонкому заявлению. Только водитель покосился на меня, как мне показалось, неодобрительно. Но водитель-то был, вероятно, порядочным человеком.

Я вышла у Дома офицеров.

— Позвоню вам, — сказала Аллахова. — Рите Петровке не говорите про коньяк, а то она про меня бог знает что подумает.

И она кивнула мне на прощанье, ласково и покровительственно.

Говорят, есть такой закон — «парных случаев». Есть и пословица: «Пришла беда — отворяй ворота!» За одним несчастьем следует второе. Но и удача, в таком случае, тоже не должна приходить одна…

Рядом с Домом офицеров был магазин «Военная книга». Мне захотелось принести своему домашнему больному что-нибудь для чтения. Я купила мемуары военного летчика.

Летчик на фотографии в книге напомнил мне вагонного милого мальчика Лешу. А когда я вышла из магазина — бывает же так! — увидела его самого. Одетый в новенький китель, он блестел, на весь проспект своими пуговицами, и не заметить его было просто невозможно. Поэтому я не сразу обратила внимание на его спутницу.

Рядом с Лешей шла Бессонова. Кладовщица Главного склада Торга.

Леша был на голову выше ее, она держалась за его рукав, запрокинув к нему лицо. А он сверху говорил ей что-то нежное. И не нужно было здесь особой проницательности, чтобы понять, что это идут если не молодые муж и жена, то жених и невеста.

Я повернула к витрине магазина, чтобы не навязывать Леше нашу встречу: кто знает, как отнеслась бы его спутница к подозрительному вагонному знакомству, и предоставила Леше возможность меня не заметить.

Но Леша заметил.

В стекле витрины отразилось сияние его пуговиц.

Последовали обычные вопросы: «Как живете, что делаете?». Потом Леша познакомил меня со своей спутницей.

Бессонова протянула руку доверчиво, без ревнивой подозрительности, чем сразу же понравилась мне. И ладошка у нее была мягкая и маленькая, как у ребенка. Леша не сказал: «Это моя жена!» — видимо, она еще не была его женой, он сказал просто: «А вот моя Валюта!». Имя подходило ей как нельзя более, зато сама Валюта показалась мне самым неподходящим кладовщиком для склада, которым заведовала такая женщина, как Аллахова.