Последний повелитель Марса (СИ) - Рест Роберт - Страница 20

     — Ничего особенного, мистер Уэллс. — я потёр плечо рукой, улыбнувшись воспоминанию. — Эту татуировку мне сделал судовой врач во время службы на флоте.

     Я вспомнил, как начинал свою взрослую жизнь, в 18 лет пойдя юнгой на фрегат шестого ранга Королевского флота “Лир”.

     Это был правильный корабль. Его капитан, барон Торнхилл, был отцом, душой, цербером и ангелом сего судна. И всё это — в одном лице. Ничто крупнее мыши не могло проскользнуть мимо его неусыпного ока.

     В таком окружении неопытный юнга просто не мог затеряться незамеченным. Очень быстро к грамоте, полученной от матери, добавились уроки судовождения и географии от штурмана. Первый лейтенант — не без влияния капитана — счёл своим долгом научить меня обращению с парусами и азам баллистики.

     Пожилой китаец-лекарь с неизменной доброй улыбкой подавал мне свою сухонькую ручку, когда я поднимался с палубы после очередного его урока боевых искусств, и сам же успокаивал мои синяки и ушибы целебными снадобьями, чей состав являлся секретом поколений, но названия вполне успешно проникали в мой разум и осаживались там.

     Он сделал мне татуировку на плече. Дракон в угрожающей позе зловеще скалился, большие когти на растопыренных пальцах, казалось, непременно вцепятся в жертву. Спину его украшала грива из огня, а морду — длинные усы. Я спросил лекаря, что это означает. Он сказал мне, что удача тут же отвернётся от моего врага, как только он повстречает взгляд этого дракона. Посмотрел на меня с хитрым прищуром: “Однажды он спасёт тебе жизнь, мальчик”.

     — Занимательно, мистер Дрейк. И что же, это сработало? — Уэллс улыбался скептически, но я не видел у него желания обидеть меня. Просто учёные не верят в амулеты и предсказания.

     — Не могу знать, так как не встречался ни с одним своим врагом и не имел возможности задать ему вопрос относительно его удачи. — мы рассмеялись, Уэллс, кажется, счёл мой ответ находчивым.

     Я достал из рюкзака верёвку. Посмотрел на реку, оценивая её ширину. Затем вбил в землю скальный крюк, куда ввязал парным концом верёвку, сложенную вдвое. Взяв петлю в одну руку, а молоток и длинный крюк в другую, я вошёл в воду. Уэллс находился на берегу, наблюдая за мной и медленно отпуская верёвку.

     Дойдя до середины реки, я понял, что уклон пошёл обратно. Вода доходила мне до подмышек и была всё так же прозрачна. Бледный солнечный свет, проникая сквозь толщу воды, создавал мягкую рябь на дне, покрытом жёлтым с темноватым оттенком песком. Я увидел невдалеке какие-то смутные тени, но не придал тому значения — любая река населена рыбами и прочим водолюбивым зверьём.

     Выйдя на другую сторону, вбил в землю длинный крюк и привязал к нему верёвку накрепко. Затем помахал рукой Уэллсу, который тут же начал раздеваться по моему примеру.

     Когда я вернулся обратно, вещи уже были собраны в наши мешки. Я отправил Уэллса вперёд, наблюдая, как он пересекает водную преграду, удерживая мешок высоко над головой. Мы были примерно одного роста, потому я не опасался за то что он может провалиться на вымеренном мною броде.

     — Джозеф, наверное мне померещилось, но, кажется кто-то только что попробовал меня на вкус.

     Уэллс встревоженно вглядывался в воду, находясь чуть дальше середины. Я посоветовал ему не задерживаться в воде, на случай, если у этого “кого-то” найдутся голодные приятели. Учёный отнёсся к моему замечанию серьёзно и как мог, быстро выбрался на другой берег.

     Я взял свой мешок и отвязал верёвку, но крюк вынимать не стал, чтобы не забивать обратно по возвращении. Да и сидел он в каменистой поверхности более чем основательно.

     Уже выходя из воды, я почувствовал болезненный укус за щиколотку. Взглянув в воду, увидел как в водном потоке струится алая полоса, выходящая из под челюстей кого-то некрупного — не больше селёдки — вцепившегося в мою пятку.

     Протянув руку, я схватил обидчика и сдавил его. Маленькая бурая рыбка разжала челюсти и начала трепыхаться в моей руке. Я вытащил её из воды.

     — Вот кто вас пробовал, мистер Уэллс. Как и меня.

     Учёный заинтересованно глянул на рыбу у меня в руке, но как только я попытался передать её ему, скользкая рыбка, почувствовав что моя хватка ослабла, извернулась и выскочила из руки. Шлёпнулась в воду и мы проводили взглядами извивающуюся тень, стремительно уносящуюся от нас.

     Я пощупал свою ранку на ноге. Небольшая припухлость и две дырочки, из которых уже почти перестала идти кровь. Пустяк, право. Уэллс пострадал и того меньше, отделавшись исключительно испугом.

     Высохнув, мы оделись и продолжили наш путь.

<p>

<a name="TOC_id20236473" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);"></a></p>

<a name="TOC_id20236475"></a>ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

      где путешественники находят свою цель,

      но оказываются во власти враждебной силы

     Уже на закате мы добрались до места к которому стремились. Обширная площадка, созданная явным образом искусственно, была довольно плотно застроена каменными зданиями разных форм: были здесь купола, пирамиды и кубические строения, но преимущественно башни с острыми блестящими вершинами из металла.

     Постройки расходились кругами от большой пирамиды в центре, формируя неширокие улочки. К центральной площади нельзя было проникнуть сразу — необходимо было пройти лабиринтом улиц, совершив несколько кругов по этому “городу”.

     Мы шли по безлюдным улицам, озираясь на дома без окон и дверей. Это был неимоверно странный город, совершенно не предназначенный для обычной жизни. Уэллс предположил, что это храм или захоронение какого-нибудь знатного лица — по образу египетских или ацтекских пирамид.