Прагматик (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 9

Вампир рухнул на асфальт, исколотый как дикобраз. Рычание пойманного животного разносилось над пустыми улицами.

— Иди, Коджи, за переулок и жди меня там, — велел я, шагая к распластанному Кире.

Испуганный оклик сзади:

— Хенси, что ты …ты же не собираешься его…Хенси!

— Коджи, иди, — не оборачиваясь, повторил я. После секундной замешки инкуб вздохнул и послушался меня.

Алые глаза Киры я смог разглядеть только вблизи. Он ворочался, катался по асфальту, пытаясь вынуть лезвия из тела. Удастся это ему не скоро. Несмотря на темноту, ножи попали точно в суставы рук и плеч.

Я заставил мысли замедлиться и обуздал легион, состоявший из моего волнения и страха. Затем бесстрастно перешел к оценке существа под ногами. Я прижал пальцы к сонной артерии Киры, улавливая его сердечный ритм, напряженность мышц, частоту дыхания. Вампир исчез, передо мной остался только живой текст, который я читал с такой же легкостью, с какой Хенси раньше листал любимую мангу.

— Сегодня Брис Мясник снова мучил тебя, — просто констатация случившегося.

— Да откуда, блядь, ты всегда все знаешь? — прорычал Кира и попытался ударить меня раненой рукой. Не глядя, я поймал кулак между ладоней и вогнал нож глубже в рану. Вампир взвыл и сразу же обмяк.

— Меня тоже бил брат, — соврал я. — Мы похожи.

— Хочешь сказать, узнал родственную душу? — сипло засмеялся Кира. Вместо ответа я схватил его голову обеими руками, повернул лицом к себе и сказал:

— Ты хотел убить меня и Коджи, потому что не в силах держать в себе эту жестокость, — в голос с каждым словом вплетались все более глубокие обертоны, делая его осязаемым и твердым, как асфальт под головой вампира. — Ты решил, что если будешь мучить других, то твое мучение кончится. Глупости. Мясник также будет пытать тебя, а ты просто-напросто станешь еще одним Мясником, и в итоге свихнешься. И в итоге тебя отстрелят как бешеного пса. Потому что таким же психом ты-то будешь, но своего уровня брат тебе не даст достигнуть.

Кира перестал дергаться. Стиснув зубы, он пытался сквозь боль услышать меня.

— Думаешь, я не понимаю? Но что мне остается делать? Что, блядь? Просвети меня, долбанный проповедник.

Слабость в дрожащих губах. Прерывистый голос. Блеск надежды в глазах. Все люди в миру, неважно вампиры они или демоны, ищут того, кто научит. Наставника.

— Завтра в восемь вечера, — сказал я. — Станция Иминетэ. Там ты поймешь, как избавиться от брата.

И я вынул нож из руки Киры. Брызнула кровь. Я потянул следующий клинок. Вампир лежал и смотрел, как я освобождаю его от пут острой стали. Разрезы затягивались на глазах, не оставляя даже шрамов.

Закончив, я без слов зашагал из переулка. Дрожащий Коджи накинулся на меня с расспросами.

— Ты ведь его не…?

— Не, — кивнул я.

— Фу-ух, — выдохнул инкуб и снова забеспокоился. — В следующий раз он точно нас прикончит.

— Не прикончит, я с ним поговорил. Все позади.

Хоть это и звучало неправдоподобно, Коджи сразу поверил мне. Простая душа, ну или нечистая сила.

— Ты можешь отблагодарить меня, инкуб. Все-таки я спас наши шкуры.

— Отблагодарить? И как? — удивился парень.

— Устрой мне встречу с Маширао Нога.

— С главой моего клана? — опешил Коджи. — Но зачем?

— Я хочу вступить в ваш клан, — улыбнулся я. — Хочу стать инкубом.

Двери вагона раскрылись, и я вышел на пустой перрон. Лунный свет растекался по станции Иминетэ, оставляя у бетонной стены узкую полосу непроглядной тьмы.

— Ты опоздал, — вспыхнули во тьме два алых глаза.

— Ага. Заходил в магазин за шмотьем, — я снял рюкзак с плеча и достал из него сложенную толстовку. — Примеряй презент.

Кира поймал кофту и посмотрел на меня. Не обращая внимания, я надевал легкую ветровку и синюю кепку с рисунком баскетбольного мяча. Помедлив, вампир натянул толстовку.

— Капюшон не забудь, — сказал я и двинулся к лестнице. Пустой рюкзак отправился в мусорную корзину у входа.

Мы шагали по расколотым тротуарам. Жались друг к другу старые покосившиеся дома, на кирпичных стенах горели ядовито-кислотные пятна граффити. В подворотнях воняли горы мусора. Многие районы служащих являлись притонами отбросов и наркоманов. Их так и называли — Шлаковые кварталы.

Обычные подданные Японии делились на два класса: достойные и служащие. Самое главное их отличие: из первых вампирам и демонам нельзя качать топливо. Из вторых можно, но только согласно составленному правоохранительными органами графику «выходок». Не везло больше всех жертвам асуров. Этот демонический подвид питался смертельной агонией. Поэтому смертная казнь в Японии разрешена и совсем не безболезненна. Гуманностью пренебрегли ради порядка в государстве. В жертву асурам отдаются приговоренные к смерти насильники и убийцы.

Класс передавался по наследству, но не только. Если, к примеру, служащий отучится на доктора, проведет больше сотни операций у новорожденных при пороке сердца, его автоматически переведут в класс достойного. И, наоборот, если премьер-министр вдруг станет убивать школьниц по ночам, его лишат класса достойного и бросят асурам на растопку их боевых техник. Мне нравилось, что в Японии поощряли саморазвитие. Либо ты полезен стране, либо ты топливо. Разумная жестокость.

— Куда мы идем, маг? — не выдержал Кира.

— Сюда, — я завернул в узкий переулок и постучал в железную дверь. Открылось узкое окошко, узкие глаза уставились мне в лицо.

— Чего надо, школота?

— Документы, — бросил я. — Проездной закончился, хочу купить новый.

Это был пропускной пароль, который мне заранее дали поддельщики документов. Предварительно я уже положил на их счет половину суммы за предстоящую сделку. Остальное они хотели получить наличными.

Окошко задвинулось. Пока отодвигался тяжелый засов, я прочитал Напев истинного зрения.

На входе стоял обычный боец. Рефлексы на уровне третьего дана в айкидо, но применить их не успеет, так как не видит угрозы в тощих подростках.

Узкая лестница привела в освещенный подвал. Три стола ломились под пачками синих банкнот, стопками поддельных документов, выключенными коммуникаторами, горстями старых золотых монет, мешочками, полными драгоценностей, и прочими крадеными вещами. Один вор осматривал предметы, затем вбивал цифры в планшеты. Рядом с ним говорил по коммуникатору высокий мужчина. Над его головой светилось отражение сосуда души. Эмоциональная энергия в сосуде качалась и ходила волнами, что выдавало плохой контроль над магической силой. Значит, всего лишь Заклинатель, первый ранг. По сравнению с Чародеями Аяно и Юкари простой смертный. По сравнению со мной почти бог.

У стены другой грабитель бросил на диван худую девушку. Ее длинные черные волосы свисли с подушек до самого пола. Она уткнулась плачущим лицом в плечо, попыталась подтянуть колени к груди. Грабитель дернул ее за тонкую руку и поставил на колени. Пропустил смольные пряди девушки сквозь пальцы.

Заклинатель сказал в трубку:

— Да, его дочка у нас. Уже полмесяца держим на голодовке. Ни капли крови, да. Сопротивляется? — маг повернулся к дивану. — Эй, Гино, наниматель спрашивает: сука еще способна сопротивляться?

Грабитель взял красивое лицо девушки в ладони и повернул его к свету. Заложница съежилась под мозолистой рукой.

— Тиде, ты же знаешь, я в бабах не смыслю. Вот сейчас трахнем, — он заржал, — и оценим ее сопротивление.

— Только в рот не суй, а то откусит, — сказал встретивший нас боец.

Кира за моей спиной напрягся. Я понял, что еще немного и его нервы сдадут. Будь девушка не вампиром, ему было бы плевать. Подобное тянется к подобному.

Сам я, слушая придушенные всхлипы, ощутил тяжесть в груди. Пол подо мной зашатался. В горле встал колючий ком. Почему-то я воспринимал происходящее перед глазами как преступление. Из какой тьмы это явилось? Опять ты, Хенси?