В моём сердце ты... (СИ) - Навьер Рита - Страница 2

Ну а почти у самого здания – осталось только дорогу перейти – его настигла неприятность в виде чёрного Прадо, который, игнорируя пешеходный переход, промчался мимо и, подняв гигантский веер брызг, обдал его с ног до головы грязной водой.

Брюки, рубашку, пиджак – можно было сразу сдавать в химчистку. И самому – прямиком в душ.

Прадо тем временем лихо завернул на парковку перед офисом. Ну а лихачом оказалась Елена Эдуардовна, собственной персоной.

Как мог, Андрей замыл грязные пятна с костюма и ботинок, но белая рубашка была изгажена непоправимо. Неуютно, некрасиво, но что поделать?

Вышел из уборной и, какой уж есть, отправился к себе в отдел. И, конечно, столкнулся в коридоре с Еленой Эдуардовной.

Директор бегло осмотрела его и даже, кажется, слегка скривилась.

– Вы кто? – спросила резко.

– Батурин Андрей, отдел рекламы, – мрачно ответил он, сдерживая порыв запахнуть полы пиджака и спрятать бурые разводы и потёки. В тот момент она ещё ему нравилась.

– В самом деле? – она вздёрнула тёмную, идеальной формы бровь. – А я уж испугалась, что к нам сюда бомж забрёл. Вы что, в подворотне ночевали? Почему в таком виде?!

Мимо торопливо проскакивали сослуживцы. Их, конечно, снедало любопытство, но страх попасть под горячую руку был сильнее.

Андрей вспыхнул – да что она себе позволяет?

– Почему я в таком виде? – сурово повторил он, подбоченясь. – А я скажу, почему! Потому что одна…

– Вопрос был риторический, – перебила она его. – Меня совершенно не волнуют ваши «почему». Ещё раз явитесь на работу в непотребном виде – уволю.

Выдав сию тираду, Елена Эдуардовна обогнула Андрея, просто опешившего от такой наглости, и уверенно пошагала дальше.

С тех пор он невзлюбил её, как и все. Думал даже – это её ещё пощадили, окрестив старухой. Он бы нашёл словечко позабористее. Ну да ладно, старуха так старуха.

За прошедшие месяцы она лишь усилила плохое впечатление о себе.

Стыдно было вспомнить, что когда-то он заглядывался на неё как мальчишка, мечтал и на полном серьёзе планировал познакомиться поближе.

Вообще, пересекались они не часто. Андрей ведь кто? Сошка, крохотный винтик во всём этом сложноподчинённом организме с гордым названием: финансово-строительный холдинг «Новый Рим».

Таких, как он на планёрки и диспетчерские к директору не гоняют. Задания спускают через третьи, а то и пятые руки. Отчитывается он перед начальником отдела. В столовую, пристроенную к их зданию, Елена Эдуардовна, разумеется, не заглядывает – местное меню ей явно не по вкусу. Да и не к лицу такой особе обедать с простым людом.

На общей неохраняемой парковке перед зданием она свою машину ставила редко – заезжала во внутренний двор, обнесённый металлической оградой.

Словом, на рабочей территории существовали они параллельно, что – к счастью, ибо век бы её не видать.

Но иной раз эти параллельные всё же выписывали неожиданные зигзаги, и он сталкивался с ней на лестнице, в фойе, в коридоре. Сразу мрачнел и напрягался.

Обычно Елена Эдуардовна проходила мимо, не замечая его. Но случалось, бросала взгляд, быстрый и цепкий, и высказывала что-нибудь в духе: «Что за нелепый галстук? У вас вкус вообще есть?» или «Что за вальяжная походка? Вы тут работаете или по коридорам гуляете?».

И всякий раз при этом спрашивала: «Вы у нас кто?».

Андрей на это больше всего злился – ну плевать тебе, как зовут твоих сотрудников, так не спрашивай. А не плевать – так запоминай.

Поначалу он честно, хоть и с диким раздражением, отвечал. В конце концов не выдержал – вспылил: «Знакомились уже!». Она аж растерялась, захлопала глазами.

Неприязнь к ней тихо тлела, пока Андрей её не видел, и вспыхивала с новой силой после каждой такой стычки. Ну и коллеги в отделе не давали про неё забыть.

Вот и сейчас – душой он уже вырвался прочь с ненавистной работы, уже мчался домой на всех парусах, и меньше всего ему хотелось в пятничный вечер слушать про неё. Но остальные приготовились жадно внимать, какое ещё преступление против народа совершила Старуха.

– А что случилось? – спросили несколько человек в унисон.

– Да отчёт ей, видите ли, мой не понравился, – пожаловалась Люба. – Вызвала меня сейчас и отчитала, как двоечницу. Безмозглой обозвала! Какое она право имеет оскорблять меня?! Ну и велела всё переделать. Причём немедленно. А я обещала Вадику быть дома пораньше, мы с ним должны к свекрови на юбилей поехать. Он точно меня не простит. А свекровь так вообще потом изживёт, она и так меня еле терпит, – Люба всхлипнула. – И зачем, скажите на милость, Старухе этот отчёт прямо сейчас, в пятницу вечером? Что она с ним в выходные делать будет?

– Скажи, что сегодня не можешь, а в субботу приедешь и всё сделаешь, – предложила вариант Дина Шигибаева, дородная, степенная. Сплетница, конечно, как и все, но зато сама невозмутимость, а иногда и милосердие.

– Говорила! Умоляла даже. Старухе плевать. Она меня просто не понимает! – Люба искривила хорошенькое личико и прошипела, подражая Елены Эдуардовне: – Отчёт должен быть готов сегодня!

– Ну как ей тебя понять, – вздохнула Дина, – если у неё самой семьи нет и не было. Ей невдомёк, что муж и дети требуют внимания. Она на работе, считай, живёт. Вот и думает, что все остальные должны так же.

– Это точно, – хмыкнул Арсений, осматривая свои безупречно ухоженные ногти. – У меня хоть семьи нет, но личную жизнь никто не отменял.

Катя Петрова, худенькая и бесцветная, этакий вечный подросток, зарделась, пряча глаза. Все в отделе, да и не только в отделе знали, что она безнадёжно влюблена в Арсения. И тот, конечно, тоже знал, но делал вид, что не знает.

– Мужика ей надо, да кто такую ведьму вытерпит, – вздохнула Дина.

Хоть Андрей и на дух не выносил Елену Эдуардовну, но от этих сетований «надо мужика», которыми заканчивался практически каждый разговор о директорской персоне, его уже подбешивало. Ну бред же! Да и не поможет там никакой «мужик».

– Слушай, Катюша, ты же у нас девушка холостая, – заворковала Люба, заискивающе глядя на всё ещё пунцовую Катю Петрову. – Выручи, а? Тебе же некуда торопиться? Сделай отчёт за меня? Я потом тоже тебе как-нибудь помогу.

Все прекрасно знали, что Любино помочь «как-нибудь» – не просто так звучит расплывчато, даже призрачно. Оно как бы есть, но его нет. Люба неоднократно сбагривала Кате свои задания под разными предлогами, упрашивала елейным голосом, опять же обещала, но про свои обещания почти сразу благополучно забывала.

– Катюш, иначе мне конец, – очень убедительно всхлипнула Люба и сделала брови домиком.

Катя, краснея ещё больше, потому что она из тех, для кого отказать кому-то – это целый подвиг, пролепетала:

– Ты же знаешь, я всегда готова помочь, но сегодня, прости, не могу. Сегодня у меня…

– Катюша! Ты меня без ножа режешь! – заголосила Люба. – Мне больше некого просить.

Конечно, некого, потому что Дина Шигибаева сама крепко семейная барышня и чужие проблемы ей до лампочки; Арсений, хоть и не обременён, но просить его об одолжении – бессмысленно, на нём где сядешь, там и остановка. Что говорить – частенько он и сам, не стесняясь, перепоручает свои заботы той же безотказной, бессловесной Кате. Ну а к Андрею здешний народ стеснялся даже подступиться. Бывшая звезда, как никак.

К тому же, первое время он и сам держался особняком, знаки внимания и заискивания игнорировал, в беседах не участвовал, вопросы про своё футбольное прошлое пропускал мимо ушей. Его, вечно мрачного, вечно молчаливого, стеснялись даже такие незамутнённые совестью создания, как Люба.

Сейчас Андрей постепенно влился в коллектив, привык, кое-с-кем нашёл общий язык, а кое-с кем даже сдружился. Но с подобными просьбами к нему обращаться всё равно не решались.

– Я правда не могу, – взмолилась Катя, – я бы, конечно…

– Катюш, ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Там ведь мало совсем делать. Отчёт готов, только кое-что подправить и всё. Ты такая умненькая, быстро справишься.