Дело одинокой канарейки - Дельвиг Полина Александровна - Страница 76

– Ага. – Молодая женщина окончательно упала духом. – Понятно.

Леонид скрестил руки на груди и прислонился плечом к косяку двери. Взгляд, которым он изучал непрошеную гостью, не обещал радушного гостеприимства. Даша же, в свою очередь, тоже не спешила с объяснениями и отчаянно тянула время, пытаясь найти хоть какой-нибудь подходящий повод для задержки: задержаться, остаться и не идти обратно пешком, под дождем, к метро, на котором все равно некуда ехать. .

Время шло, пауза явно затягивалась, и тогда Даша решила плюнуть на все условности:

– Я кушать очень хочу! – сердито заявила она, словно физик был в этом виноват.

Тот действительно удивился:

– Прекрасно, но я-то здесь при чем?

– А у меня денег нет. А все куда-то исчезли. А я подумала, что Анечка у вас. Теперь мне даже до дому добраться не на что, да и ключей от него нет, – она шмыгнула носом.

Леонид выслушал сиротский монолог и уже, видимо, собирался ответить категорическим отказом, как что-то доброе промелькнуло в его глазах. Он вздохнул, отодвинулся в сторону и сделал широкий жест рукой, предлагая пройти в квартиру.

– Ладно, заходи, раз пришла. Не на улице же тебе ночевать. Только постарайся, чтобы после твоего визита нас опять не стали таскать на Петровку. – И, не обращая внимания на радостные мелкие кивки рыжей головы, сурово добавил: – Мало того что меня теперь допрашивают по четыре раза в день, так еще замки пришлось везде менять. После твоего крика мы вылетели из клуба, побросав все вещи. Ладно, ладно, – физик примирительно махнул рукой. – Да, и еще: жратву тебе придется готовить самой. Что найдешь в холодильнике, то твое. Заодно можешь и на мою долю приготовить. Давно ты не ела?

Даша посмотрела на часы и честно призналась:

– Уже больше часа.

Леонид задумчиво поскреб щетину. На его лице читалось сомнение: а не зря ли он ее впустил?

– У тебя что, метаболизм нарушен? – поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, добавил: – Тогда учти, запасов у нас не так много, мы дома, как правило, не едим...

– Да нет же! Ты меня неправильно понял! – воскликнула Даша и с радостным простодушием принялась объяснять ход своих мыслей. – Я просто как подумала: у Аньки в доме ничего не осталось. Сейчас шесть вечера и если не найти источник питания, то можно запросто протянуть ноги. К тому же у меня денег нет. А как я до работы доберусь? – Она вопросительно склонила голову и добавила уже с оттенком гордости: – Мне там зарплату должны дать.

Леонид не выдержал и рассмеялся.

– Да? Когда это ты успела ее заработать? Если не ошибаюсь, ты в Москве всего пару дней...

– Ну и что? – возразила Даша, открывая холодильник. – Я ведь уже начала работать. Значит, должны заплатить. – Она обнаружила на верхней полке небольшой кусок мяса.

– Вот недели через две и заплатят, – усмехнулся Леонид. Ему нравилось ее дразнить.

– Через две недели?! – вскричала Даша. – Только через две недели?

– А может, и через месяц...

– Через месяц. – Она помрачнела. – Через месяц я уже умру. От голода. Или оттого, что сотру себе ноги до самых ушей.

– Ты что, не можешь ездить в общественном транспорте зайцем?

Даша перестала вертеть в руках мясо и озадаченно посмотрела на физика.

– Что значит зайцем? В смысле без билета? А если меня поймают, чем я расплачиваться буду? Собственной шкуркой?

Леонид снова хмыкнул.

– Хорошо, сколько нужно тебе дать денег, чтобы раз и навсегда избавиться от твоих неожиданных визитов?

Даша сначала хотела обидеться, но потом решила, что физик по-своему прав. Наверное, нехорошо врываться к малознакомым людям под вечер, требуя приюта. Но сколько же у него занять? Она задумалась. Задача оказалась не из простых. Попросишь мало – не хватит, попросишь много – не дадут. К тому же потратить-то она их без сомнения потратит, а чем отдавать? Она ведь даже не поинтересовалась, какая у нее будет зарплата. И следом еще одна запоздалая мысль пришла в рыжую голову: она ведь не знает ни одной цены. Ни стоимости продуктов, ни сигарет – просто ничего. Можно, конечно, исходить из стоимости билета, но... Не будешь же вечно делить булки на трамвайные билеты.

– Не знаю... – наконец пробормотала Даша. – Думаю, долларов сто. Но ты не переживай – я отдам. – Она прижала мясо к груди. – Честное слово.

– Очень надеюсь, что не из тех денег, которые ты собиралась заработать, – пробормотал Леонид, доставая кошелек и отсчитывая несколько банкнот. – На, держи в рублевом эквиваленте.

Молодая женщина повеселела:

– Спасибо! Ты меня очень выручил. А где, кстати, сладкая парочка?

– Кого ты имеешь в виду?

– Анечку с Эдиком.

– А они разве вместе? – непритворно удивился физик, и взгляд его стал колючим.

– Думаю, да...

По мгновенно воцарившемуся на кухне молчанию Даша поняла, что сказала что-то не то. Но отступать было поздно.

– С чего ты это решила? – холодно поинтересовался Леонид.

– Так ведь Петровой второй день дома нет, – неуверенно начала она. – На работе тоже. Друзей и любовников в жизни не было. Что еще можно предположить?

– Не знаю. – То, что гостья не предъявила прямых доказательств, казалось, физика несколько успокоило. – Но твое предположение мне кажется нелепым.

– Ревнуешь? – с непроизвольной ехидностью поинтересовалась Даша, но Леонид предостерегающе поднял палец:

– Не кусай руку, дары приносящую. Лучше займись хозяйством.

И, подхватив кусок ветчины, он покинул кухню.

Шницели, как и положено каждому порядочному шницелю, чуть свисали с тарелки. Даша отрезала две дольки лимона, положила их на все еще шкворчащую золотистую корочку. Сверху на лимон – розочку из перетертого со специями масла и тонкий ломтик морковки. Отварной картофель уже давно томился в кастрюльке, соус к нему источал аромат на всю кухню.

Даша оглядела стол и счастливо улыбнулась. Она так давно ни для кого не готовила, и этот импровизированный ужин позволил ей хотя бы на некоторое время ощутить уют дома. Дома, в котором живет больше одного человека. Однако на столе чего-то явно не хватало. Она быстро нашла в одном из шкафов довольно симпатичные фужеры, сполоснула их и тщательно протерла. Оставалось найти достойное содержимое. Даша вновь распахнула холодильник. На дверце, в самом низу, стояли две бутылки белого вина и одна шампанского. Она посмотрела на бутылки, потом на шницели и опять на бутылки. После небольшого колебания вытащила шампанское – гулять так гулять.

Разложив приборы и салфетки, Даша сделала шаг назад и еще раз придирчивым взглядом окинула стол. Картина получилась весьма привлекательной. Оставалось позвать хозяина. Она сняла фартук, взглянула на себя в висевшее на стене зеркало, проверила, все ли в порядке, и направилась за Леонидом с приглашением к столу и просьбой поменять халат на более подходящий наряд.

На пороге комнаты Даша остановилась. Физик в изящной задумчивости сидел перед экраном монитора и, прикрыв глаза, равномерно выстукивал карандашом по крышке стола что-то вроде морзянки.

Даша невольно залюбовалась: мужчина в процессе мышления. В голову пришла мысль о том, насколько все же любое интеллектуальное усилие облагораживает мужчину. Даже самого умного. Лицо становится мягче, светлее, с него исчезает брюзгливое выражение превосходства или вечного недовольства. На думающего мужчину смотреть так же приятно, как и на спящего ребенка.

Она улыбнулась.

Но еда остывала, шампанское грелось и мыслительный процесс, к сожалению, необходимо было прервать. Даша уже хотела окликнуть физика, как Леонид все с тем же задумчивым видом протянул руку к мышке, повозил ею по коврику и нажал пару клавиш. Из динамиков послышался знакомый свист.

От неожиданности у Даши подкосились ноги. Несколько секунд она стояла, не в силах пошевельнуться. Потом осторожно, боясь лишний раз выдохнуть, начала пятиться в коридор. Упершись спиной в стену, Даша вздрогнула. Господи, как же она раньше этого не заметила: ведь Эдик тоже высокий блондин! Да здесь действует целая мафия! Надо немедленно бежать отсюда. Бежать, пока не поздно.