Дело одинокой канарейки - Дельвиг Полина Александровна - Страница 72

– Пилюгина руководит преступным синдикатом? Ну, ну... И как же, по-твоему, она это делает?

Но для Даши уже все встало на свои места. Положив ногу на ногу, она снисходительно ответила:

– Как, как. Разумеется, с помощью свиста. Нет, ты только посмотри, какая бестия: дешево и просто – набрал номер, насвистел, и все! И действительно никто никогда в жизни не догадается. Полная безопасность.

Аня глубоко задумалась. Глаза ее бесцельно перебегали с одного предмета на другой, наконец, она остановила свой взгляд на подруге.

– Ты хочешь сказать, что Кока...

– ...Что Кока нашел не клад. Ему случайно попала в руки кассета со свистом. Не сомневаюсь, что, едва услышав ее, Макеев сразу же вспомнил тот вечер в «Альма матер» и начал расследование. Он расшифровывает запись и решает с помощью шантажа заработать денег для своих экспедиций. Знаешь, о какой сумме он говорил перед смертью? О миллионе долларов!

– Но ведь его убили в Праге, – попыталась возразить Анна. – А Пилюгина за границу не ездит. Как она, по-твоему, могла его убить или выследить?

– В том-то и дело! Именно об этом я тебе и говорю – она сама ничего не делает, только руководит: подняла трубку, свистнула, и все – нет человека. Зато вспомни, – Даша подняла палец, – Максимова убили через несколько минут после того, как Элеонора узнала, что он хочет заплатить мне за расшифровку некой кассеты...

Однако предлагаемая рыжим детективом версия не убедила Петрову.

– Как-то все это не состыковывается. Я одного не пойму: зачем такие сложности. Почему Кока, если уж он все равно решился на шантаж, сразу не пошел к Пилюгиной? Зачем было ехать к тебе?

– Возможно, он хотел иметь список всех, кто тогда был в кафе. И проверить их по очереди. Может, просто не мог поверить, что Пилюгина с этим как-то связана.

– А ты-то почему думаешь, что это она?

Даша снисходительно улыбнулась:

– Все очень просто: украсть кассету из разбитого диктофона могла только Элеонора, следовательно, она знала о ее существовании.

– Допустим. Объясни мне тогда, зачем ей понадобились еще и дневники? Почему Пилюгина хотела выложить за них такие деньги? Ей не нужно было знать, кто присутствовал в тот вечер.

Даша снова улыбнулась:

– Заметала следы: то есть выкупить у меня дневники, чтобы я никогда об этом не вспомнила, и украсть кассету...

– Опять наоборот, – бесцеремонно перебила ее Аня. – Сначала украсть кассету, а потом выкупить дневники. Но и это ерунда. Будь Пилюгина хоть гуанчой, хоть саранчой, все равно она не могла заранее знать, какая именно кассета вставлена в разбитый диктофон. Украсть она ее безусловно могла, но вот слышать перед этим – нет. Когда Элеонора пришла, диктофон был уже сломан. Каким образом она узнала, что это именно та кассета, которая ей нужна? Клептомании за ней до этого не наблюдалось... И еще один вопрос: кто же тогда украл твои дневники?

Даша задумалась.

– В самом деле: кто их украл и зачем? Ты, кстати, не помнишь, было у меня вообще описание того вечера в «Альма матер»?

Аня качнула головой.

– Не помню. Я только отметила места, в которых ты побывала. «Альма матер» там действительно упоминалась. Должна сказать, что твоя привычка описывать всех, кто приходил на вечеринки, и перемывать им кости, весьма неприятна. Все это нудно и однообразно.

Даша оставила колкость без внимания.

– А не было какого-нибудь замечания, что вот этот свист можно использовать там-то и там-то?

– Я похожа на человека, который стал бы запоминать твои сплетни? – возмутилась Анна.

Даша совсем упала духом.

– Да, но кто-то ведь украл и кассету, и записные книжки! А кроме нас с тобой и Элеоноры, здесь никого не было... – едва слышно проговорила она.

Аня тяжело вздохнула и похлопала ее по плечу:

– Пони бегала по кругу... Рыжая, иди, отдохни. У меня от тебя уже голова кружится.

___________

*Как поживаете (англ.)

Даша удалилась в отведенную ей комнату и легла на диван. Ситуация окончательно запуталась, и новые версии, приходящие в голову, действительно казались все более и более нелепыми. Она принялась насвистывать импровизацию на тему похоронного марша, но тут же перестала, вспомнив про плохую примету. Вдруг у нее появилось ощущение чего-то знакомого. Даша привстала.

Что это могло быть? Мысль ушла. Так, значит, снова. Она опять улеглась на диван, положила ноги на подлокотник и тщательно прислушалась к своим ощущениям. Снова засвистела. В доме свистеть нельзя, плохая примета. Плохая примета...

– Черт побери! – Даша моментально перешла в вертикальное положение. – Пан Клаус!

Ну конечно же он! Почему она совсем выпустила его из виду? Ведь после встречи в ЦДХ стало совершенно очевидно, что чех бродит вокруг неспроста. Даша почувствовала, как громко стучит ее сердце.

Все правильно. Он прицепился, как репейник, для того, чтобы беспрепятственно ходить по всем ее знакомым и насвистывать! Но зачем?

Даша задумалась.

А, в самом деле, зачем? Искал с кем-то контакт. С кем? И откуда Иржи мог знать, что искать нужно именно через нее? Был знаком с Кокой? Хм. Тогда напрашивается только два вывода: либо Иржи был сообщником Макеева и последний рассказал ему о ней, либо... Либо чех связан с убийцей.

В волнении она вскочила и принялась расхаживать по комнате.

Так, так, уже близко...

Однако мысль хоть и была близкой, но какой-то размытой, не сформировавшейся. Будь чех Кокиным другом, то не стал бы скрывать этого от нее. А убийца... Слишком хлипкий он для убийцы. Значит, что-то третье?

Помотавшись без цели из угла в угол, Даша помрачнела и вернулась в исходное положение – лежа на диване с задранными вверх ногами. Значимость открытия существенно уменьшал тот факт, что теперь непонятно, в какой части света разыскивать пропавшего чеха. От Димки он убежал в одних трусах, а после инцидента с Бобовой дачей вообще исчез. Можно, конечно, позвонить Митричу и узнать, забрал ли он свои вещи, но лучше этого не делать. Говорят, что ее саму от расправы спасло лишь то, что Митрич второй день без остановки выясняет отношения с женой, тещей и остальными родственниками. Жена грозится отобрать квартиру и развестись. Так что лучше пока в поле его зрения не попадать.

Как же тогда разыскать этого проходимца, пана Клауса? Промучившись пять минут в одиночестве, Даша не выдержала.

– Иржи, – прошептала она страшным голосом, появляясь в проеме кухонных дверей.

Анна, только было собравшаяся поужинать в тишине и покое, от неожиданности подпрыгнула до потолка – видимо, нервные клетки еще не успели восстановиться после разбойного нападения – при этом кусочек сыра попал ей в дыхательное горло, девушка закашлялась и начала задыхаться.

Даша молча подошла к посиневшей подруге сзади, обхватила ее обеими руками, сцепив их в замок, и с силой надавила на солнечное сплетение. Злополучный сыр моментально выскочил обратно.

– Один американский врач придумал, – важно заявила она. – Этим способом уже десятки тысяч людей спасли от смерти.

Анечка, тяжело дыша, отодвинулась от подруги подальше и сверлила ее злыми глазами. Даша каким-то внутренним чутьем поняла, что слов благодарности на этот раз она не дождется, и продолжила:

– Короче, это Иржи – больше некому. То-то я все никак не могла понять, чего ему от меня надо. Анька, он связан с этим делом цепью толщиной в мой кулак. Эта падла ходила за мной и свистела. Абсолютно везде, где только наш чешский друг появлялся, сразу начинал гуанчить.

Анна некоторое время молчала, но потом решила все-таки вступить в беседу:

– Было такое, – кивнула она. – Весьма неприятная привычка.

Даша обрадовалась, что хозяйка соблаговолила поддержать общение, и доверительно понизила голос:

– Мне кажется, я все поняла: во время празднования дня рождения Коки кто-то из гостей по ошибке оставил вместе с обычными музыкальными кассетами кассету со свистом гуанчи. Не знаю, о чем в первый момент подумал Макеев, прослушав запись, но в любом случае он сразу же узнал этот свист и помчался на Канары его расшифровывать. А расшифровав, понял, что кто-то из его знакомых занимается чем-то очень и очень нехорошим, но, судя по всему, весьма прибыльным. И тогда Кока решает шантажировать этого человека, дабы заполучить деньги для своих последующих экспедиций. Единственное, чего он не знает: кто именно забыл у него кассету. Тогда Кока вспоминает тот вечер в «Альма матер», вспоминает о моих дневниках и решает попробовать счастья – вдруг у меня сохранилось описание того вечера и список всех, кто там присутствовал...