Дело одинокой канарейки - Дельвиг Полина Александровна - Страница 63

Даша нежно улыбнулась воображаемому партнеру.

«Как я вас понимаю! У меня тоже непростая жизнь была...»

Телефонный звонок непрошеным гостем ворвался в ее мечтания.

Стряхнув с рук капельки воды, она двумя пальцами взяла трубку и прижала ухом к плечу.

– Привет, Рыжая, – голос Элеоноры звучал чуть теплее обычного, хотя и достаточно агрессивно. – Чем ты там занимаешься? Планируешь продать свою почку?

– Зачем это? – мрачно осведомилась молодая женщина.

– А как же ты будешь с Бобом расплачиваться? Да и Димка, говорят, тебя ищет...

– Можно подумать, это я и дачу подожгла, и машину разбила.

– Без тебя здесь даже дождь не пошел бы, – ухмыльнулась Пилюгина. – Короче, мне с тобой поговорить надо. Я знаю, кто такой зубатый Мусса.

– Я тоже, – сердито ответила Даша.

В трубке повисло молчание.

– Вот как? И кто?

– В кожаном пальто. Говори, чего ты от меня хочешь.

– У тебя дневники с собой?

– А что?

– Дай мне их почитать, и я тебя отмажу ото всех.

– Иди к черту. Я сама себя отмажу.

– Анька там?

– Нет, на работе...

Элеонора засмеялась.

– А ты чего дома сидишь? Если не ошибаюсь, она тебя туда же пристроила?

– Сегодня суббота... Чего мне там делать? И вообще, я выспаться хотела.

– Тогда я к тебе сейчас приеду.

– Это еще зачем?

– Поговорить надо.

– О чем?

– Тебе ведь нужны деньги? Дай мне свои дневники на пару дней, я тебе заплачу две тысячи долларов.

Даше показалось, что она ослышалась.

– Чего ты сделаешь?

– Хорошо. Три тысячи. Я прямо сейчас их привезу. Идет?

Даша растерянно молчала.

– Алло? Ты чего притихла?

– Я... не знаю. Ты насовсем их хочешь взять?

Пилюгина не выдержала дипломатического тона и вспылила:

– На фиг они мне нужны насовсем! На три дня. За день тысяча. Подумай сама.

Даша невольно сглотнула и почувствовала, как ее сердце забилось в два раза чаще. Причин тому было несколько: эти деньги позволили бы ей некоторое время жить спокойно, но главное, главное было не в этом. Что-то действительно произошло, видимо, Пилюгина вплотную приблизилась к разгадке, раз не орет благим матом, а совсем даже напротив – предлагает свою помощь и деньги...

Мысль работала лихорадочно, напряженно, но как-то впустую. На ум не приходило никакого подходящего решения. Она молчала. Сколько бы могло продолжаться ее молчание, не известно, но Пилюгина не выдержала:

– Рыжая, короче, я еду. Додумаешь потом. – Послышались гудки отбоя.

Повесив трубку, Даша бросилась в комнату. Последний раз она видела дневники в тот день, когда дала их читать Анне. Но куда та их засунула? Волнуясь и чертыхаясь, молодая женщина перевернула все полки, шкафы и тумбочки, однако записных книжек обнаружить не удалось. Не оказалось их ни на кухне, ни в коридоре, ни в сумках, включая Анину хозяйственную и ее дорожную.

Даша решила позвонить на работу. Трубку взял Валера.

– Это ты? Привет. Рад тебя слышать. Аньку сейчас позову... Петрова. Тебя. – И с деланным равнодушием: – Твоя подруга.

Через секунду в трубке раздался недовольный голос:

– Ну что еще случилось?

– Анечка, только что звонила Пилюгина...

– Гони ее метлой.

– Она хочет приехать и заплатить три тысячи долларов за мои дневники.

В трубке повисло молчание. Когда Анна наконец заговорила, голос ее звучал неуверенно:

– На твоем месте я бы не давала...

Даша тут же выдвинула заранее приготовленный аргумент:

– Но ты же не хочешь мне больше помогать! А сама я все равно не разберусь.

– Тогда как хочешь... Только... Попробуй доторговаться до пяти. Если получится, то до десяти. Если и на этот раз согласится – тогда ничего не давай, а позвони мне – я сразу приеду. Значит, действительно что-то важное. Так и быть, соглашусь пересмотреть свою точку зрения.

Даша повеселела. Сердце ее наполнила гордость. Снова она оказалась в центре внимания, а за ее дневники хотят заплатить такие деньги.

– Хорошо! Только я их найти не могу. Куда ты их засунула?

– Кого? – удивилась Аня.

– Как кого, дневники, конечно...

– Не помню... Там где-то, в комнате.

– Я искала. – Даша почувствовала неприятную дрожь в ногах и присела.

– Ну, не знаю, значит, на кухне...

– Тоже нет.

– О Боже, как я отсюда могу искать что-то в квартире, которую ты вверх дном перевернула?

– Анечка. – Еще секунду назад радостный голос задрожал: – А вдруг их похитили?

– Не говори глупости, кому они... – Петрова осеклась. – Так ты думаешь, их украли?

– Не знаю. Но я не могу их нигде найти.

– Подожди, не психуй. Время еще есть, ищи. Если не успеешь до прихода Элеоноры – сделай вид, что торгуешься и думаешь. В конце концов скажи, что они у меня. Но в любом случае постарайся вытянуть из нее как можно больше информации.

– Может, ты приедешь?

– Не могу. У меня работа срочная, да к тому же при мне она точно ничего не скажет. Ладно, держи хвост морковкой.

Даша обвела печальным взором комнату и пригорюнилась. Анька права, поиски дневников не прошли для квартиры бесследно. Повсюду валялись вещи, преимущественно ее, постели не убраны, все переставлено с места на место... Как здесь можно хоть что-нибудь найти?

Даша на всякий случай снова начала перебирать газеты и журналы в прихожей: вдруг Анька сунула дневники в эту кипу – по принципу бумагу к бумажному.

Она услышала шорох. Даша замерла и прислушалась. За дверью явно кто-то копошился. «Наверное, Элеонора, – подумала Даша. – Откуда же она звонила? С мобильного, наверное. Стоит небось зараза, подслушивает, о чем мы с Анькой разговариваем. Ну, я тебе сейчас покажу...»

Вооружившись на всякий случай палкой, Даша на цыпочках подкралась к выходу, осторожно оттянула собачку замка и резко распахнула дверь.

На пороге стоял Полетаев во всей своей красе.

– Господи, – охнула Даша и попыталась вытеснить эфэсбэшника с порога. – Тебя только тут не хватало. Пошел, пошел...

Но подполковник вежливо надавил плечом на дверь и моментально просочился в квартиру.

– Говорят, ты вчера дачу подожгла? – радостно заявил он, чмокая ее в щеку.

– Ну что ты несешь? – окрысилась Даша. – Какую еще дачу?

– Кузьмина. Владимира Алексеевича. Шестьдесят второго года рождения.

– Я его дачу не поджигала.

– Странно. – Полетаев бросил внимательный взгляд на разворошенные журналы. – А Кузьмин вчера заявил, что ты ходила и всем рассказывала страшную историю о том, как покойный Макеев закопал у него на участке клад...

Даша густо покраснела, однако постаралась придать себе независимый вид.

– Ну и дурак тот, кто этому верит. Сам посуди, если на даче закопан клад, зачем ее тогда поджигать? Тут копать надо... – как можно беззаботнее добавила она.

– Может быть, может быть, – весело согласился подполковник. – Не хочешь меня пригласить, чайком угостить?

– Палыч, ведь ты знаешь – это не мой дом. К тому же ко мне сейчас должны прийти.

– Кто, если не секрет? – Полетаев неожиданно притянул ее к себе. – Ты не поверишь, но я впервые в жизни ревную.

Даша собралась было пнуть бессовестного эфэсбэшника по ноге, но тут неожиданно вспомнила совет Петровой: любыми доступными средствами выудить кассету, которую ей хотел передать Максимов.

Даша собралась с духом и подняла голову. Глаза у Полетаева были синие-синие, непроницаемые, как лед на зимнем пруду, но в них светился такой огонь, что по спине побежали мурашки. Даша почувствовала, что попытка соблазнить подполковника может закончиться для нее весьма плачевно, и попыталась вырваться.

– Пусти... Женщина ко мне должна прийти. Спокоен?

– Нет. Что за женщина?

– Какая разница.

– Поехали лучше ко мне.

– Зачем это нам ехать к тебе? – Даша продолжала вяло сопротивляться.