Дело одинокой канарейки - Дельвиг Полина Александровна - Страница 47

– Я разнюхал! Нет, это просто смешно! Да твой образ жизни просто не позволяет тебе оставаться незамеченной.

– Что ты имеешь в виду?

– А то. Что сегодня утром меня вызвало начальство, и я в очередной раз пожалел, что на свет родился.

– Я-то здесь при чем?

Дождь накрапывал все сильнее. На веснушчатом носу, не расплываясь, дрожали мелкие капельки дождя. Полетаев снял с себя плащ и заботливо укрыл Дашу, а сам остался мокнуть под дождем в элегантном бежевом костюме, явно сшитом на заказ. Костюм, как всегда, сидел идеально. Чуть втянув голову в плечи, он лукаво глянул на свою собеседницу:

– Знаешь, какая фраза лишила меня аппетита на весь день, а то и последующую неделю?

– Ну?

– Цитирую. Кавычки открываются: «Сергей Павлович, будьте бдительны: на территории нашей страны появилась госпожа Быстрова, сея за собой смерть». Кавычки закрываются. Конец цитаты.

Даша вытаращила глаза. Подполковник попытался ее сдвинуть с места, но она вдруг уперлась в мостовую всеми четырьмя копытами.

– Подожди, подожди – о чем это ты говоришь?

– О чем? – Эфэсбэшник сделал брови домиком. – Ну, например, о том, что вчера в клубе «Нарцисс» после разговора с тобой его владелец был найден мертвым.

– А ты откуда знаешь? – помертвевшими губами пролепетала Даша. Потом помолчала, подумала и на всякий случай добавила: – Это не я.

Полетаев всплеснул руками, изображая неземную радость:

– Не ты? Ну, тогда это меняет дело! Я просто счастлив. У меня камень с души упал.

Но Даша не приняла иронии и в запале топнула ногой:

– Это не я!

Полетаев довольно резво отскочил, но было уже поздно – дорогие, до блеска начищенные ботики и весь низ брюк покрылись веселенькими пятнами первой осенней грязи. Подполковник с грустью смотрел вниз.

– Ты зачем на стриптиз-то пошла?

– А почему я не могу пойти на стриптиз? И вообще, это не твое дело.

Она скинула с себя плащ и устремилась вперед, словно пытаясь убежать от него. Полетаев на ходу подхватил свое имущество и бросился следом. Бодрой рысью он настиг ее и попытался ухватить за локоть, но Даша взбрыкнула и прибавила ходу.

– Ты хочешь убедить меня в том, – продолжил подполковник, стараясь держаться ноздря в ноздрю, – что человек, у которого осталось всего пара долларов на счету, вдруг ни с того ни с сего тратит триста из них на билет до Москвы с единственной целью: увидеть мужской стриптиз и смерть своего знакомого. Я уже не говорю о компании, в которой ты там появилась. Да стой же ты! – Он схватил Дашу за плечи. – Зачем ты сюда приехала?

Молодая женщина тяжело дышала, губы ее дрожали, в ореховых глазах блеснули слезы.

– Я не хочу с тобой разговаривать.

– А придется.

– Пожалуйста. – Даша с вызовом глянула эфэсбэшнику в лицо. – У меня кончились деньги, и я решила вернуться в Москву. Найти работу.

Полетаев отпустил ее и согласно кивнул, словно это объяснение его вполне устраивало:

– Разумеется. Где еще женщина-искусствовед может найти работу, как не в мужском стриптизе! Это же прямо рассадник культуры!

– Мое дело – где хочу, там и работаю, – немедленно окрысилась Даша. – А то, что там Витю застрелили – совпадение.

– Совпадение? – Полетаев нехорошо прищурился. – А убийство Макеева – тоже совпадение?

Даша молчала. Бесконечная вереница машин, словно колонна уставших муравьев, проползала по Большому Каменному мосту, медленно, словно нехотя, огибая Кремль. Неровный свет вспыхнувших фонарей причудливо растекался в тумане.

– Верить мне или нет, – глухо произнесла она, – твое личное дело. Хочешь, можешь арестовать меня, но вряд ли ты узнаешь больше, чем знал до этого.

Полетаев тяжело вздохнул.

– Ты прекрасно понимаешь, что арестовывать тебя я не буду. Да и за что? Никто даже намеком не обмолвился, что ты как-то причастна к этим убийствам. Ну а то, что вокруг тебя повышенная смертность... Так сходи, почисти ауру, может, поможет. Как насчет пообедать? – Он кивнул на светящийся купол Торгового центра.

_________________

*Человек, который вынюхивает (чешск.) 

Спустившись под Манежную площадь, они зашли в первый попавшийся ресторан.

– Кстати, ты не подумывала сменить фамилию? – спросил Полетав, изучая меню.

Даша угрюмо растирала замерзшие уши.

– На какую? На твою?

– Можно на мою. Или в крайнем случае на девичью.

Даша помрачнела еще больше.

– Я не могу восстановить девичью фамилию. У меня на это денег нет.

Полетаев опустил карту меню и в немом изумлении уставился на собеседницу.

– Что значит «нет денег»? – недоверчиво переспросил он. – Ты ничего не путаешь?

– Чего я могу путать?

– Например, девичью фамилию с девичьей невинностью?

– Боже, какие мы остроумные! – Даша скривилась, словно от зубной боли. – Сапог ты, Полетаев, и шутки твои солдафонские.

Эфэсбэшник поспешил оправдаться:

– Дашенька, милая, но сколько, по-твоему, стоит замена паспорта?

– В Москве, может, и копейки, но если менять через российское посольство в Праге, то мало не покажется.

– Это почему?

– Это потому. Сначала надо поменять гражданский паспорт, потом заграничный, а потом еще получить разрешение на пребывание. Каждая процедура занимает черт-те сколько времени и денег. Так что девственность восстановить гораздо дешевле.

Подполковник буквально взорвался от смеха. Окружающие начали оглядываться на них.

– Еще одна такая выходка, и я уйду, – окончательно разозлилась Даша.

Полетаев поспешно накрыл ее руку своей ладонью. Как можно дружелюбнее он произнес:

– Не сердись, я все никак не могу привыкнуть, что ты теперь бедная женщина. Неужели после развода тебе ничего не досталось?

Пропавшие было пятна, появились вновь и стали еще ярче. Некоторое время Даша не могла прийти в себя, затем прошипела сдавленным голосом:

– Ну что ты за человек?! Все ходишь и вынюхиваешь, ищейка проклятая! – Она с гневом выдернула свою руку. – Так и будешь до смерти за мной таскаться?

– Послушай, – подполковник посерьезнел, – как бы дальше ни развивались наши отношения, одно ты должна усвоить четко: до конца жизни ты останешься невесткой человека, подозреваемого в государственном преступлении. Человека, который где-то спрятал кругленькую сумму и компромат на половину России. Поэтому не удивляйся, что каждый твой шаг, каждый твой вздох будет рассматриваться под лупой и записываться.

В Дашиных глазах росла жгучая ненависть.

– Значит, ради этого ты все время предлагаешь выйти за тебя замуж? Чтобы, как Пушкин, стоять на коленях перед моей кроватью? Конспектировать каждое слово, которое я произнесу во сне?

– Пушкин конспектировал за Натальей Николаевной? – удивился Полетаев.

– Нет. Он просто не мог поверить в свалившееся на него счастье, вот и смотрел на молодую жену несколько ночей подряд. Стихи, наверное, слагал. А ты можешь кропать рапорты – не пропадать же времени зря...

– Не говори так. – Полетаев снова попытался завладеть ее рукой. – Просто так сложилась судьба, таковы правила игры и ничего не изменишь. Разве только мы найдем эти документы и деньги. Кстати, ты случайно не их ищешь?

Даша замерла. Кровь мгновенно прилила к ее лицу и также быстро схлынула. Полетаев продолжал с задумчивым видом изучать список блюд.

Поняв, что подполковник сказал то, что сказал, молодая женщина вторично высвободила свою руку и улыбнулась:

– Что за бредовые у тебя идеи? Разумеется – нет. Кстати, мы будем что-нибудь заказывать?

– Непременно. Ведь мы сюда за этим и пришли. – Полетаев тяжело вздохнул и подозвал официанта.

Некоторое время парочка сидела молча, но Полетаев не выдержал и снова заговорил:

– Значит, твой приезд в Москву никак не связан ни с убийством Макеева, ни с убийством Максимова?

Даша сделал вид, что не слышит вопроса. Она раскрыла десертное меню и с преувеличенным интересом изучала аппетитные фотографии, изображающие кулинарные шедевры из мороженного, шоколада и фруктов.