Дело одинокой канарейки - Дельвиг Полина Александровна - Страница 103

Даша повторила свой вопрос:

– Говори: есть поблизости кто-нибудь или нет?

– Ну, раз мы на «ты»... – Полетаев не спешил с ответом и старался не смотреть на окружающих. – Думай как хочешь.

– Значит, за дверью кто-то есть?

– Допустим, есть.

– А ты можешь их попросить зайти сюда?

Из углов послышались недовольные комментарии:

– Влипли...

– Вот и верь после этого людям...

– Да ты что, Рыжая, тут и так дышать нечем, а ты еще роту солдат сюда загнать хочешь! – высказала общее мнение Лелька.

– Значит, так надо, – холодно отрезала Даша.

Элеонора раздраженно стряхнула руку Боба, все сильнее сжимающего ей колено.

– Что ты еще задумала?

– Сейчас узнаешь. Ну так что, подполковник? Где ваши люди?

– Предположительно жертвы будут многочисленными? – полувопросительно, полуутвердительно произнес Полетаев.

– Если вы не послушаете меня, то да.

– Хорошо. – Подполковник достал телефон. – Костик, двоих человек сюда, а остальные пусть продолжают следить за всеми подходами. – Слушаем вас, госпожа Быстрова.

Даша встала, подошла к подполковнику и пристроилась рядом.

– Это я так, с целью собственной безопасности, – пояснила она.

– Ну, ну, – вздохнул Полетаев и подвинулся.

Даша теребила пуговицы на рубахе. Было заметно, что она очень волнуется.

– Итак, прежде всего я хочу извиниться перед Аней и сообщить, что вы все идиоты...

– Рыжая, ты бы выбирала выражения, – не выдержала Элеонора и стряхнула пепел прямо на пол. – Я знаю здесь только одного идиота. Вернее, одну.

– В самом деле, – поддержал блондинку физик, – большинство выводов делала только ты сама. Сначала делала, потом опровергала, а потом уже думала.

– А добра она сколько перепортила, – не упустила шанса высказаться Лелька. – Да ее повесить мало!

– Две машины... – принялась загибать длинные пальцы Пилюгина.

– Прошу прощения – три, – встрял физик. – Сначала, если не ошибаюсь, разбили чей-то «Москвич», потом мне взорвали «БМВ», а «восьмерку» она собственноручно в карьер сбросила.

– Развел машин, как тараканов, – пробурчала Даша, не ожидавшая такого противодействия окружающих.

Негодовал даже всегда невозмутимый Боб:

– А «Пенаты» мои? Это же старинная дача была, памятник культуры, которому цены нет. Сто с лишним лет она стояла, пока ты ею не заинтересовалась!

– Диктофон Санькин разбомбила...

– Двух человек из-за нее убили...

– Трех, – голос Леонида звучал обличающе. – Трех! Не забывайте про того бедолагу, который в моей машине подорвался...

– Я, что ли, его туда засунула?! – разозлилась Даша. –И вообще, будете меня обвинять – ничего не узнаете! Потому что я знаю, кто преступник.

Все притихли. Теперь уже и Полетаев начал нервничать. Он сделал знак вошедшим мужчинам, те расселись между гостями.

– Все полны нетерпения. – Подполковник повернулся к своей беспокойной соседке. – Изложите вашу точку зрения, госпожа Быстрова.

Глаза всех присутствующих устремились на Дашу. Она не заставила себя упрашивать:

– Давайте на секунду забудем обо всем, что произошло за последние дни, и вернемся к исходной точке – к тому моменту, когда началась эта история...

– Усаживайтесь поудобнее, – пробормотал физик. – Я уже знаю: она началась десять тысяч лет тому назад, когда с неба упал метеорит и поглотил Атлантиду.

Послышались недовольные возгласы.

– Спокойно, граждане! Это провокация. – Даша поспешила успокоить присутствующих. – Разумеется, я имею в виду чуть более поздний период, а именно: день рождения Макеева. Что же знаменательного произошло в тот день?

– Ни-че-го! – по слогам произнесла Элеонора. – Я там была: скука и тоска смертная. Целый вечер говорили о предстоящей экспедиции.

– Ага, – кивнула Даша. – Там царила такая тоска, что сразу же на следующий день Кока заявил, что в экспедицию он не поедет, а совсем даже наоборот – полетит на Канары!

Послышался негромкий щелчок. Пилюгина растерянно крутила в руках обломки заколки.

– Продолжайте, продолжайте! – приказал Полетаев.

Даша кивнула. Голос ее набирал силу:

– Все началось в тот момент, когда один из гостей, уходя, по неосторожности, оставил кассету с гуанчиным свистом вместе с другими, музыкальными. Кока вставляет эту кассету в магнитофон и как только слышит первые звуки, то моментально понимает, что это сильбо Гомера. А поскольку чувство юмора у него отсутствует напрочь, то ему даже в голову не приходит, что это, например, может быть шуткой или розыгрышем. Итак, Кока все принимает всерьез и бросается к Аньке. И знаете почему? – Даша вопросительно посмотрела на присутствующих, но, не дождавшись реакции, ответила сама: – Потому что Петровой на его дне рождения не было! Следовательно, она не могла там оставить эту пленку. Так что он тебе сказал, когда пришел?

Аня поджала губы:

– Ничего, – заметив недоверчивый взгляд подруги, повысила голос: – Я действительно не помню, о чем мы говорили. Какие-то университетские воспоминания... Спрашивал чьи-то адреса, телефоны... Если не ошибаюсь, твой тоже. Потом ко мне пришел заказчик, и я его выгнала. А что я могла сделать? У нас была запарка, а он сидел и мешал. Больше я его не видела.

– Все правильно. – Даша вздохнула. – Кока вылетел на Канары, расшифровал кассету и понял, что больше проблем со спонсорами у него не будет. Надо только найти владельца оставленной кассеты. Макеев вылетает ко мне в Прагу, но перед этим решает подстраховаться: звонит Максимову, однако того нет на месте. Кока оставляет на его автоответчике зашифрованное сообщение для меня и звонит еще одному человеку с просьбой о помощи...

– И кому же? – негромко, но с нажимом спросил Полетаев.

– А вы подумайте сами.

Никто не произнес ни звука.

– Кто привел всех к Коке на день рождения и принес с собой кассеты, чтобы развеселить приятеля? Кто был с нами в клубе и узнал, что Максимов хочет передать мне некую кассету? Кто мог украсть ключи у Лени? И кто, в конце концов, подменил настоящую кассету на полную ахинею?

Пилюгина вскочила с места. Полетаев перехватил ее у самой двери.

– Спокойно, девушка.

Даша махнула рукой.

– Нет, этот человек не Элеонора. Хотя ее-то как раз и стоило подозревать. Тому человеку Макеев верил свято. Верил и автоматически вычеркивал его из числа подозреваемых по одной-единственной причине. Тот человек никогда не был в университетском кафе...

Боб сидел, не издавая ни звука. Даша грустно смотрела на него со своего места.

– Я все никак не могла понять, почему у Коки в руках был пистолет, ведь он не собирался дикого убивать... И только сейчас до меня дошло – на этом настоял тот, кто пришел с ним. Для убийцы это была своего рода страховка: если его схватят, можно выдать себя за частного сыщика, который задерживает банковского грабителя. А если не схватят, то вышел из банка, сдернул с головы парик и пошел дальше. Помнишь, Боб, когда я рассказала тебе о том, что Коку убили, ты сразу же спросил, успел ли он мне что-нибудь рассказать. Откуда ты мог знать, что перед смертью мы разговаривали? – Голос Даши звучал на удивление буднично. – По интенсивности усов и шевелюры сразу надо было догадаться, что это все ненастоящее...

Кузьмин медленно опустил голову. Один из комитетчиков присел рядом с ним, щелкнул наручниками. Боб даже не пошевельнулся.

– Подождите минуточку! – подполковник поднял руку.

Помощник вопросительно посмотрел на Полетаева.

– Нет, нет, наручники пока оставьте. Я только хотел уточнить одну маленькую деталь: где, по-вашему, Кузьмин смог раздобыть столько оружия по дороге из аэропорта в банк? В «Макдоналдсе»?

– У него был сообщник. Полагаю, тот самый Петер, о котором говорил Иржи, – он ведь служил в полиции.

Однако Иржи отрицательно покачал головой.

– Нет, на фотографии, что хранилась в шкатулке, был совсем другой человек.

– Я знаю, – кивнула Даша. – Я даже знаю, кто та женщина, которая должна была тебе позвонить. Как вы уже поняли, это была не Анька.