Клан. Человеческий фактор (СИ) - "ShadowCat" - Страница 93

— Слышь, малая, — Охотник неловко коснулся волос, отливающих золотом. — Вот скажи, на кой демон мне тебя убивать? У меня и без тебя хватает Силы. Да и не обязательно выкачивать все, мы умеем вовремя остановиться, если надо.

— Не надо. Сам посмотри на мою ауру и все поймешь.

Аверьян переключился на магическое зрение и похолодел. Хрустальные прожилки в ауре затянулись Тьмой, зловеще отблескивающей антрацитом. Черный хрусталь… так похожий на черные бриллианты.

— Программа самоуничтожения, смертельное проклятие, — безошибочно определил Охотник. — Дура! Вот скажи, кому Закон не писан? Чего не надо, когда Сила есть? Баран ты несознательный. Сначала разрушится аура, потом начнет медленно распадаться тело. Или состаришься за считанные дни и откинешь копыта. А ваши жизни и так короче ТТ-шного ствола. Какого демона?

Ян понимал — глупый вопрос. Сила слова, мысли и намерение мага меняют мир. У девчонки просто не хватило душевных сил выдержать удар, а реальность всего лишь ответила на ее мысли, отразив их, подобно зеркалу. Зеркало мира демонски взаимно.

— Я не в обиде, Аверьян, — проронила Кира, допивая эль. — Ты ни в чем не виноват. Я буду только благодарна, если ты освободишь меня. Здесь мне всего хватило, даже к семье вернуться не могу — презирать будут. Я и сама себя презираю, и от реальности этой тошнит. Может, за Гранью будет лучше.

"Виноват! Еще как виноват", — хотел сказать Охотник. Но вряд ли его признание что-либо изменило бы. Мужчина лишь скрипнул зубами, мысленно проклиная Тамилу. Она выиграла. Эта тварь действительно разрушает все, к чему прикасается. Ян коснулся лба девушки, и она соскользнула в сон, по мере падения потенциала переходящий в вечный. Она ничего не успела даже понять, и тем более — испугаться или почувствовать боль. Охотник действительно мог подарить быструю и легкую смерть, и за свой долгий век делал это бесчисленное количество раз. Но никогда еще вкус Силы не казался ему таким горьким.

Худенькая светловолосая девушка шла по бескрайнему летнему лугу, залитому рассветным солнцем. Спортивный рюкзак, прозрачный кристалл на серебряной цепочке, старенький нож-атам за поясом потертых джинсов и крылатый черный йиннэн, по-хозяйски рассевшийся на плече — вот и все, что у нее осталось после того, как растворилась удушающе-пыльная пелена и бездна черных вод, разочарованно чавкнув в последний раз, отпустила свою непокорную добычу. Над лугом стелилась легкая дымка, тонкие золотистые лучики весело играли в капельках росы и волосах девушки, отражались яркими искорками в изумрудных глазах фамильяра — таких же, как у хозяйки.

— Фил, ну что ты вцепился в меня, как судебный пристав в злостного неплательщика? — с притворным возмущением вздохнула девчонка, хотя глаза ее смеялись. — Устала уже тебя тащить, толстый какой стал — домкратом не поднять. Избаловал тебя Ивашин, скоро летать разучишься — крылья не выдержат.

Мысленный ответ от фамильяра пришел сразу.

— Истина в том, что говорящий говорит о себе. Бесплатный фитнес, тебе полезно! — не остался в долгу крылатый хам.

— Давно надо было тебя на мантикора поменять! На любого! Какими богами и за какие грехи, спрашивается, ты послан на мою седую голову? Даже за Гранью нет от тебя покоя!

— Общеизвестно, что фамильяр является фрактальным подобием хозяина, отражением его рода и сущности, — процитировал Фил выдержку из учебника занудно-гнусавой мыслеречью, пародируя Ивашина. Изумрудные глаза нахально сверкнули.

— И в кого ж тогда ты у меня такой…умный? — девушка усмехнулась. — Лучше скажи, что это за локация?

Они шли уже довольно долго, не чувствуя ни голода, ни усталости, ни удивления. Окружающий пейзаж не менялся, пространство было наполнено абсолютной, звенящей тишиной, солнце тоже застыло в золотистом небе, словно огромный жук в капле янтаря — в этом странном месте время остановилось.

— Одна из буферных зон, скорее всего… пограничье между мирами. Что, мать, заблудились? И куда ты завел нас, Сусанин-герой? — ехидно осведомился фамильяр, упершись лапками в гладкие черные бока.

— Откуда я знаю, сама здесь впервой, — в тон ему ответила девушка. — GPS-навигатор здесь еще бесполезнее, чем ты — на разгрузке цемента.

— Всего лишь предубеждение и еще один шаблон восприятия. — Неунывающий Фил передал мыслеобраз себя, выполняющего данные работы. Вид летящего по промзоне трудолюбивого представителя Крылатых Кошек, в спецовке, каске и с мешком цемента в лапках, развеселил обоих, но смутная тревога не отпускала. — Кира, ты слишком далеко зашла, может, все-таки вернешься? Пока еще не слишком поздно…

Туман медленно, но верно становился все гуще, из рваной полупрозрачной белесой дымки превращаясь в плотную стену. Глаза крылатого существа потемнели, загорелись темным огнем, взгляд сразу стал серьезным. Ощутив перемену не только в состоянии фамильяра, но и в окружающем пространстве, притихла и девчонка. Туман сгустился, поглотил оставшиеся золотистые лучи, и на пограничный мир опустились сумерки. Девушка остановилась перед плотной туманной завесой, повернулась к фамильяру и улыбнулась:

— Ты ошибаешься, уже слишком поздно. Возвращайся назад, дальше пойду одна — боюсь, упокоишься. Это приказ.

Фил прижался к хозяйке мягким пушистым тельцем, погладило ее крылом по голове, как ребенка.

— Хорошо, твоя Воля, хозяйка. Да будет так. Я буду скучать.

В глазах фамильяра плескалась боль.

— Я тоже. Береги семью, не оставляй Доминику. Прощай, Фил!

Девушка обняла фамильяра, на мгновение задержалась, повернулась и решительно шагнула в белую мглу. Стена тумана поглотила ее хрупкую фигурку и бесследно растворилась в пространстве. Осиротевший Фил долго глядел ей вслед, затем расправил крылья и растаял в вечно золотистом небе странного мира.

Вечерело. Горячий воздух был тягуч и неподвижен, от растрескавшейся земли поднималось дрожащее марево. Кира вывалилась из ниоткуда посреди дороги, ощутимо приложившись задом и испачкав джинсы в горячей рыжей пыли. В ушах стоял легкий звон. Девушка еле увернулась от своего же рюкзака, вылетевшего вслед, негромко выругалась, помянув демонову праматерь, поднялась на ноги и огляделась. Вокруг тянулись ровные длинные ряды приземистых строений. Осторожно, стараясь двигаться максимально бесшумно, Кира подошла ближе и увидела, что это заброшенные деревянные бараки, в большинстве своем ветхие и осыпающиеся. Тревоги больше не было — неизвестно откуда Кира знала, что тут спокойное место, где никого нет и быть не может. Здесь не росло ни единой травинки, и самый внимательный взгляд не мог обнаружить живых существ, даже таких, как крысы и насекомые. Поселок-призрак слепо, безмолвно и равнодушно смотрел на незваную гостью. Все вокруг дышало пустотой и безнадежностью, которая принималась как данность. Казалось, жизнь ушла отсюда давно и всерьез, оставив как напоминание о себе только эти убогие бараки. Даже оценить их внутреннее состояние не представлялось возможным — ни окон, ни дверей это архитектурное чудо не имело.

— Проклятие, ну не сквозь стены же проходить, — подумала Кира. — Хотя, а почему бы и нет?

Невесело улыбнувшись своим мыслям, девушка направилась к относительно прилично выглядящей постройке. Но ни простукивать стены, ни проходить сквозь них не пришлось — в глухой деревянной стене протаял проход. "Ух ты, а тут, оказывается, имеются высокие технологии, телемеханика вот сработала", — отметила Кира, шагнув внутрь.

Внутреннее состояние домика было еще прискорбнее, чем внешнее. Густую тьму разбавлял рассеянный призрачно-сумеречный свет, не имевший определенного источника, и являвшийся скорее свойством здешнего пространства. Из полумрака проступили контуры длинной лавки и небольшого грубо сколоченного кухонного стола, на котором среди стружки и строительного мусора затерялся огарок парафиновой свечи в ржавой консервной банке. Кира чиркнула зажигалкой, и огарок затеплился спокойным ровным пламенем, принося ощущение уюта и безопасности. Довольно зажмурившись, девушка с наслаждением растянулась на лавке и подтянула рюкзак под голову с намерением хорошенько выспаться. Только сейчас она поняла, насколько вымоталась, и перспектива отдыха, даже в этих спартанских условиях, поднимала настроение не меньше, чем начало каникул или подписанный Ивашиным приказ об отпуске. Проблемы мира живых здесь, за Гранью, совершенно теряли значимость, и все последние события казались дурным сном, который произошел вовсе не с ней.