Право на ошибку (СИ) - Гурвич Владимир Моисеевич - Страница 31

  - Можете не сомневаться, Отец. - Гриша почтительно поцеловал его руку.

   Отец даже не посмотрел в его сторону. Он был целиком погружен в свои мысли.

  7.

  День клонился к закату. Солнце опускалось за верхушки вековых елей. Сонин наблюдал, как светило медленно заходит их остроконечные вершины, и, как на поселок опускается покрывало сумерек, пока еще легкое и едва заметное, словно бы сотканное из прозрачного материла. Но настроение его от этого стало неизменно ухудшаться. Сонин давно заметил взаимосвязь своего внутреннего состояния от времени суток. Светлое время дня, особенно солнечное вызывало в его организме восторг и прилив сил, будило желание кипучей деятельности и неуемного интереса к жизни. Вечером и ночью на него накатывала тоска и какая-то необъяснимая печаль, которая доводила его порой до самого настоящего экстаза отчаяния. Поэтому с некоторых пор, особенно, когда его бизнес пошел в гору, Сонин стал заполнять свои вечера работой, работой и еще раз работой. К концу дня, измотанный этой гонкой, он возвращался домой, без сил валился на кровать и забывался до утра крепким сном.

  Такой режим жизни помогал ему преодолевать сумеречное состояние сознания, которое неизменно накатывалось на него в темное время суток. Сонин радовался, что нашел способ сублимировать его в энергичную деятельность и считал, что делает тем самым очень выгодную инвестицию в свой бизнес, научившись делать деньги даже на своей собственной ущербности. Это было тайным предметом его гордости, которую он тщательно скрывал от посторонних. Но иногда на него накатывало желание поделиться с кем-нибудь своими проблемами. Уж слишком долго находились они у него внутри под семью замками, обложенные многочисленными запретами. А потому приобрели ту особую тяжесть, которая пока незаметна другим, но очень обременяет своего владельца. Сонин понимал, что его слабости настойчиво рвутся наружу. Но разве можно было ими поделиться с кем-либо из его окружения? Сонин боялся даже заикнуться об этом людям, с которыми имел дело, успешным и прагматичным до мозга костей, презирающим тех, кто проявляет неуверенность в своих силах. Они его не поймут, в лучшем случае поднимут на смех. А приобретать репутацию шута, Сонин считал делом последним и неблагодарным. Чтобы случайно не выпустить своих внутренних демонов при посторонних, Сонин к изумлению своих знакомых раз и навсегда завязал со спиртным, приобретя репутацию заядлого трезвенника и язвенника. И это при том, что выпить Сонин любил еще с ранней молодости. Он искал выход из создавшегося положения и нашел способ, как помочь самому себе.

  Однажды он услышал о странном поселении людей в глухом таежном поселке, именуемом общиной. Возглавлял эту общину весьма неординарный человек, именующий себя Отцом. Один из партнеров Сонина по бизнесу, насытившись поездками в дальние страны, вместо них побывал в этой общине, используя ее, как экзотический вид своего отдыха от дел праведных, и остался в полном восторге. Вернувшись оттуда, он устроил для своего ближайшего окружения, в которое входил и Сонин, небольшой закрытый прием. На нем он рассказал обо всем, что там видел и слышал. Под аккомпанемент изрядной доли первоклассной водочки и хорошей закуски, со смехом и прибаутками, он рассказывал сотоварищам по бизнесу о странных порядках этой общины, некоторые из которых вызвали у него недоумение, а другие привели в полную экзальтацию. Особенно покорил его обряд родильни, который тамошний гуру использовал, как способ освобождения своей паствы от всевозможных внутренних зажимов. Для этого он заставлял людей заниматься стриптизом, как душевным, так и телесным, уверяя, что освобождает их от своих проблем.

  Сонин слушал этот рассказ очень внимательно и отнесся к этой информации серьезно, в отличии от всех остальных присутствующих, для которых он стал лишь еще одним развлечением. Некоторое время спустя, тщательно все взвесив и обдумав, Сонин пришел к выводу, что община это именно то, что ему нужно. По крайней мере, он должен посмотреть, что же там происходит на само деле, сопоставить с его тайными ожиданиями... И вот он здесь. А сегодня он первый раз присутствовал на странном обряде, который так покорил его знакомого.

  Перед глазами Сонина встал образ той женщины, которая смело разделась сегодня перед собравшимися. Когда она вышла на середину и осталась одна под пристальными взглядами остальных присутствующих, Сонину показалось, что она не вполне осознает, где она находится и что делает. Сонину, прекрасно разбирающемуся в людях и умеющему довольно сносно читать по лицам, сразу бросился в глаза какой-то внутренний надлом в этой женщине, осмелившейся на такой откровенный рассказ о себе.

  Это то, что надо сделать мне самому, подумал тогда Сонин, глядя в измученное лицо женщины. Хотя, она мало, что рассказала о себе и о том, что ее тревожит. По крайней мере, из ее слов он понял далеко не все. Скорей большее значение имело то, что она просто сняла с себя одежду. Очевидно, для нее это было глубоко символично. Не желая сказать о том, что накопилось на душе, она посчитала для себя удобнее обнажить тело, а не душу. А вот Сонин, когда придет его черед, собирался поступать иначе. Для него надо было набраться смелости и произнести слова, признаться в своей постыдной слабости, во всем том, что мучило его все последнее время. Он хотел поведать о том душевном разладе, который уже давно не оставляет его. Сонин надеялся, что от этого ему станет легче, а если повезет, то он навсегда избавится от своей ущербности.

  Солнце уже полностью закатилось за деревья, и на улице стало заметно темнее. Сонин почувствовал неприятное беспокойство, которое начало разливаться в его груди тем сильнее, чем темнее становилось на улице. Занять себе ему было нечем, и поэтому он решил сходить к озеру. Там на открытом пространстве он надеялся еще поймать последние лучи заходящего солнца.

  8.

  Сонин миновал лес и вышел к воде. Он оказался прав. Здесь, у воды было гораздо светлее. Солнце полностью еще не закатилось за горизонт, хотя в поселке среди деревьев и в самом лесу было уже совсем сумрачно. Сонин решил пройтись вдоль берега, так как озеро в этот час выглядело особенно красиво. Красные отблески заката лежали на водной глади и напоминали кумачовую скатерть, наброшенную на землю небрежными складками.

  Сонин глубоко вздохнул, втянул ноздрями прохладный вечерний воздух и сразу почувствовал себя бодрее. Он пошел вдоль водной кромки. Внезапно за его спиной он различил чьи-то легкие шаги. Сонин резко обернулся. К нему быстрым шагом приближалась та самая женщина, которая поразила его сегодня на родильне.

  - Здравствуйте, я вам не помешаю. Меня зовут Анна, - представилась женщина, остановившись рядом с Сониным.

  Она была одного с ним роста и ее глаза оказались на уровне его глаз. В зрачках Анны вспыхивали красные искры, придававшие ее лицу демонический вид. Сонин понимал, что это всего-навсего отблески вечернего заката, но, тем не менее, его не покидало ощущение, что перед ним не обыкновенная женщина, а какое-то сказочное, вышедшее из лесного массива, существо, не то ведьма, не то русалка. Это впечатление усиливало озеро и окружающий его лес, в интерьере которого и произошла эта встреча. Сонин зябко передернул плечами, ему стало немного не по себе. Но он быстро справился с минутным замешательством. Улыбнулся, как можно беспечней и бодро представился.