Князь Вяземский. Дилогия (СИ) - "Мархуз" - Страница 58

Сам Иоанн тоже обучался по два-три часа в день, занимался физподготовкой и военным делом. Параллельно контролировал становление Алексеевского агрокомплекса и Солнечного посада, передового микрорайона Москвы. Полк "иоаннитов-солнышек" уже достиг полутора тысяч, прошедших отбор и подготовку, но качественного оружия и брони упорно не хватало на всех воинов. Средства, поступавшие по сухпайному договору от турок, приходилось разумно распределять, обязательно откладывая часть в потенциальную "кислородную подушку".

Прибывших представителей торгово-французской компании встретили со всей тщательностью, чтобы ни одного потенциального ливра не опало с договора. Система трёх траншей вызвала негодование регентши, но Софью по-быренькому угомонили, дабы не мешала денюжки выцыганивать. Надо же и Людовику уступку сделать, чтобы почуствовал себя самым умным среди самых богатых. Осторожность франков укладывалась в прогноз, поэтому добро дали, согласовав поставки денег и инженеров. Для начала столь серьёзного сотрудничества выделили весь следующий год, не жадничая и не поспешая. Десять миллионов из стартового платежа предложили привезти зимой, потому как по снегу передвигаться много легче, чем по весенней беспутице. Пять миллионов ливров, царь-государь, возжелал получить в Архангельске, после открытия навигации на Белом море. Инженерную группу готовы были принять хоть сейчас, тем более, что им ещё нужно добраться до Волги-матушки, а потом и до Уфы.

Полный контроль и ответственность возложили на остающегося пока в Москве Ромодановского, обеспечив его абсолютными полномочиями. Тем более, что "дракона" убедили заодно и за государством присмотреть и Софью Алексеевну изредка подправлять, ежели что. А в качестве временного агатая северных переселенцев призвали Владимира Долгорукова, который, пока холмогорил в чине воеводы, успел познакомиться и с тамошними обычаями и людьми. Князя отозвали из Серпухова, а его младших близнецов Михаила и Василия приписали к нему же стольниками. Владимир Дмитриевич, ко всему, был очень богат и интересовался заморской торговлей и кораблями, что делало его желанным членом компании, окружавшей старшего царя.

Мышецкий передал Разбойный Приказ Фёдору Юрьевичу, а тот, в свою очередь, освободил место судьи Стрелецкого Приказа для дьяка Шакловитого. Нехай человек Софьи и Василия Голицына чуток за власть подержится — может в будущем толк будет? Невероятные поступления в казну уже достигли почти двух миллионов ефимков, хотя не все налогоплательщики успели заплатить. Те, которые совсем издалека, включая архангелогородцев и иже с ними.

Вяземский собирал своих возвращенцев из дальних далей: дьяка Афанасия, организовавшего шведские рудники для русичей и "министратора" Лариона, наладившего Курскую местечковую металлургию. Маду пока оставался в Беспутине, для приёма и переправки родственников южнее, поближе к гематиту.

С душ Сантушем было договорено ещё летом, что в конце года он лишь заберёт положенные товары и привезёт пятую часть платежей, для оплаты в казну. Остальные денюжки придётся доставлять уже в Архангельск, на новое ПМЖ "вязмичей", туда же и оружие, продукты питания и самшитовые заготовки для арбалетных лож. Беда в том, что до сих пор приходилось подгонять каждую деревяшку под металлические затворы. Саргису тоже создали головные боли — удлинять путь до самого устья Северной Двины не каждому купцу в радость. Зато и высококлассные меха, подбитые шёлком, и тройной дёготь теперь придётся покупать лишь там — всё производство, вместе со спецами, дружно готовилось к эмиграции. Михайле иногда казалось, что Великое Переселение Народов обошлось миру проще и дешевле, чем переезд одного-единственного молодого князя вместе с друзьями, единомышленниками и скарбом.

Жаль было оставлять всё, что создано, понастроено, распахано и удобрено. И обжито за два с лишним года! Самой большой потерей являлась лесная крепость — чудо кирпично-деревянного творения, кровавая память о превосходстве защиты над нападением и дорогостоящего высококачественного оружия над абыкакным. Мэйор Анисим оставался в Беспутине, городке которому предназначили роль учебного центра по отбору и подготовке человеческих ресурсов из тех, кто особо никому не нужен. Михайла с грустью прощался даже с речкой Малявкой и остатками прилежащего болота. Силы и средства, вложенные в становление подмосковного городка не было жаль, а вот часть души осталась намертво увековечена…

Практически всё оборудование размонтировали и консервировали к концу ноября, к первым снегам. Несколько табунов лошадиных сил отъедалось ячменём, сеном и хрустело кукурузными зёрнами, готовясь в дальний путь. Беспутинские мастеровые распродавали на Москве всё лишнее, чтобы не загружаться тем, что можно и на севере купить или сделать. Зачем возить табуретки, коли на новом месте есть и лес и разумный хозяин, который позволит хозяйственные вырубки.

В очередной раз копаясь в описях северных казённых дач, Иоанн с Михайлой обратили внимание на земли вокруг Николо-Карельского монастыря. В списках имелось упоминание о том, что там был большой порт до того, как Архангельск построили. Да ещё и верфи сильные. Идея захапать такое местечко, пока плохо лежит, тут же начала обрастать мясом разработки. Сначала Патриархию порадовали даром на развитие духовенства в размере бочонка с золотом, пообещав помогать и северодвинскому монастырю во многих делах. Потом переписали территорию лично на старшего царя, вне казны и церкви, порешив распределить между компаньонами участки уже на месте. Остающийся на кремлёвском хозяйстве Ромодановский и "невыездной" Василий Голицын выделили под проект финансы и своих представителей. Соучастие в новом порту — дело выгодное и проходить мимо него не след!

Уральско-сибирские команды личного бизнес-реагирования пока лишь готовились в Беспутине и Воскресенском монастыре. Всех дел сразу не переделать, как крыльями не маши и пузыри не пускай. Раз уж дорога длинная, в десять тысяч ли, так и двигаться нужно шагом, а не врипрыжку, веселя окружающую среду. Вяземский вдосталь исчесал репу, но так и не мог обьять необьятное — простенькое, вроде, наследство превращалось в набор комсомольских строек. Если же добавить Тобаго, Хельсингфорс и желанный Мурманск будущего и подкрепить всё это родиной Эдиты Пьехи, местечком Шамони, то становилось совсем грустно. Без каменного коксующегося угля тяжело сталь варить, да избы топить. И Донбасс с Экибастузом слишком политически далеки, а других месторождений Мальцев не ведал. Про певицу-то узнал случайно, из её же интервью…

Единственными налаженными отрадами были дружинники, мыло и картошка, а в архангельскую кукурузу пока ещё не верилось. Она и под Москвой никак до конца не вызревала (согласно Гонсалвеша), чего уж говорить о Русском Севере и прилегающей тундре-чучундре. Даже с деньгами не было полного и безоговорочного счастья — комфорт двадцать первого века в лавках не продавался, а эрзацы не катили владельцу бочонков с золотом. Власть нужна тем, у кого ментальность соответствующая, кто хочет вершить судьбы миллионов! Михайла, в этом отношении, как и Иоанн, особо никуда не рвался. Хотелось создать собственный коммунизм, карманный и видимый из окна персонального терема. Ещё хотелось нормальную семью, детишек и работу с девяти до шести, пять дней в неделю. Шестнадцатилетнему парню вообще-то уже исполнилось тридцать четыре года и перестроиться в тинэйджера никак не удавалось. Гонка двух лет становления неожиданно прервалась и дала возможность отдышаться и оглянуться вокруг. В принципе, всё выглядело чики-пуки, но себя не обманешь: это со стороны не видно леса за деревьями, а когда находишься внутри собственного пузыря думается чуток по-другому.

Как-то приехал патриарх, тайком переговорить о возможности брака с Наташкой Романовой, вроде по инициативе государыни-матушки. Конечно, раньше, чем через пять-шесть лет сиё невозможно, но Наталья Кирилловна не против, так как сам Михайла из древнего знатного рода Вяземских. Иоакима волновали слухи о том, что некоторые заморские принцессы уже заинтересовались богатеньким буратиной и не хотелось терять столь перспективного боярина. А то, не ровён час, покроется цепями Гименея в пользу каких-нибудь поляков, упаси боже, и станет помогать вековечному врагу! Или отуречится, соблазнившись гаремом султанских дочек. Даже в Португалии нашлись кандидатки на руку, сердце и мошну князя, побратима царя. Так что, ихние папаши уже посылали гонцов, расхваливающих всяческих дочек, внучек, племянниц. Козе понятно, что Мишка стоял насмерть, отбрыкивался и отнекивался: то ли набивая себе цену, то ли имея свои планы. Поди разбери, за что бьётся человекообразный крейсер "Варяг". Даже верная, преданная Глафирья уже готова была шарахнуть благоверного каким-нибудь котелком по темечку, запаковать, перевязать ленточкой и передать в наиболее надёжные руки.