Дева в беде, или где будем принца делать, женщина? (СИ) - "Vuya" - Страница 35

— Но Мэл, — хотел было возразить Дэекен.

— Давай без этого, тут никакого геройства, а только расчёт. Ты хочешь жить, и я хочу жить. Но если выжить сможет только один, это будешь ты, потому что в моем случае это будет совершеннейший позор и для меня, и для моей семьи. Мой брат вернется на службу когда-нибудь, и в спину будет слышать перешептывания, о том, что де командир Сульмидир доблестный, конечно, но вот его младший братец оставил королевский род и вовсе без потомков.

— Мэл…

— Обещай мне! — потребовал эльф с неприсущей, как казалось герцогу, ему твердостью и настойчивостью.

— Хорошо, я обещаю, если выбора не будет, я уйду.

Мэл снова улыбнулся, кивнув и двинулся вперед в ущелье. Больше говорить было нельзя, да и не о чем.

Первые метров триста пути Дэекен не видел разницы между подъемом до ущелья и переходом по ущелью, единственное что было темнее, да и улавливалась давящая высота отвесных скал над головой. Мэл шел парой шагов впереди, быстро, легко, и все же во всем его теле чувствовалось напряжение, он нес лук в руках, видимо не желая тратить даже нескольких лишних секунд на то, чтобы снять его с плеча. Лук перекочевал к нему еще на выходе из деревни, что и говорить, даже такой рядовой для эльфов лучник, как Менэльтор стрелял в разы лучше Дэекена, потому что глаз зорче, рука поставлена непревзойденным мастером, да и лет на тренировки потрачено не в пример больше. Тут приходилось мириться даже герцогу, в стрельбе он был по сравнению с эльфами не так чтобы хорош, а вот оставшийся длинный клинок достался ему. Мэл видел его в бою и сразу же без обид со своей стороны заявил, что с режущим и колющим оружием герцог обращается превосходно, и самому Мэлу до него еще расти и расти. Это льстило.

Потерявшийся в своих мыслях Дэекен не сразу осознал, что, наверное, даже не столько слышит, сколько чувствует какой-то странный, однообразный, глухой и утопающий звук. Равномерное еле слышное «тып-тып-тып-тып», повисало в туманном воздухе, отражаясь от скал рассеивалось, создавая длинное не прерывающееся «ы» и обрывистое «п» в бесконечном звучании. Герцог сам тонул в этом «тып», от осознания происходящего он остановился, озираясь, что же это могло бы быть. Как отраженный стук сердца, или слишком далекий бой барабана, или методичный удар подушечкой пальца по гладкой столешнице, еле слышный, но в тоже время жутко пугающий. Так делал его отец, сам того, не замечая легко постукивал по столу, придумывая наказание своему ни в меру разбушевавшимуся отпрыску. Но стоило герцогу встать на месте, как и звук исчез. Мэл медленно развернулся к нему, создавая легкое шелестение, кивком головы задавая единственный возможный вопрос. «Что?» Дэекен указал на свои уши, обоими указательными пальцами рук. «Я что-то слышу!» Мэл выразительно дернул бровями, и снова кивнул, хотя теперь кивок предназначался ногам герцога. Дэекен решил, что Мэл говорит ему пошли, и сделал шаг. «Тып» вернулось. И только тогда до него дошло, что не «тып» это вовсе, а «топ», и это вот так звучат его шаги. Его светлость шумно вздохнул усмехаясь, и зря, потому что вместе с ним вздохнуло ущелье. Идущий впереди Мэл плавно раскинул руки, не надо было смотреть в его лицо, чтобы догадаться — он зажмуривает глаза и сжимает зубы, возмущение жестом было передано до невозможности красноречиво. И ведь главное, каков стервец, ни его шагов, ни его движений ущелье почти не ловило, только тот легкий шелест от разворота. «Херова фея», — мысленно выругался в сердцах его светлость, и пошел дальше, топя ущелье в своем еле уловимом не человеческом, но и не эльфийском топоте.

***

Когда в личные покои Его Величества постучались, и слуга из-за двери оповестил, что во дворец прибыл гонец с заставы со срочным посланием, Онотимо был занят одним из самых низменных удовольствий присущих эльфу его возраста, а уж тем более его положения. Расположившись за столом с настадреном Феанором, они под вино и разговоры играли партию в Ос Сарнава, или Дом Камней на всеобщем. Игра сводилась к тому, чтобы привести все камни своего цвета, в случае Онотимо они конечно были красными, в «дом» и снять их с доски раньше, чем это сделает противник. Низменной игра считалась потому, что кроме соревнований ума, что у эльфов поощрялось, она включала бросание костей, а значит была рассчитана на удачу. Такая праздность эльфами в должной мере порицалась или считалась развлечением достойным лишь детей, до того, как они становились способными мыслить для более сложных игр без случайностей и везения. Вроде как толку от игры чуть, ни мозги, ни руки не развить, а время уходит достаточно. Время ценно даже если ты бессмертен. Но Его Величество с утра много работал, отсутствие дочери сильно ощущалось, а потому послеобеденное вино и доска Ос Сарнава в приятной компании показались ему, как раз ровно тем, что нужно для отдыха.

Так вот слуга, отвлекший серьезных и важных людей от валяния дурака и получивший приказ впустить гонца немедленно, сразу же так и сделал. Склонившись в низком поклоне без лишних разговоров, воин, судя по отличительным знакам с одной из застав Черных гор, отрапортовал:

— Последний Оплот взят орками.

Онотимо замер, как был, с бокалом вина в руках. Казалось, что сейчас либо бокал из рук его выпадет, либо дорогущее стекло швырнут об стену, причем для тех, кто знал горячий нрав эльфийского правителя второе было более ожидаемым. Но нет Его Величество сдержался. Отставив бокал на стол, он встал. В то же время вставший с места в момент появления гонца Феанор, как раз-таки, наоборот, в кресло рухнул, но Онотимо не стал поворачиваться к нему сейчас. Прежде всего он Король, и сейчас он должен был быть королем. Отцом, другом и мужем он побудет позже. Не теперь. Короны — тяжелое бремя, и только хороший король сможет это бремя носить достойно.

— Когда?

— В ночь Празднования. Мы не видели момент переправы, не видели передвижения, орки шли ровно так, чтобы мы не смогли отреагировать. В ночь нападения мы так же засекли движения по равнине. Обзор слишком далек, и можно только сказать, что армия двинулась к Льдянке.

— В сторону брода?

— Да Ваше Величество.

— Разведчики?

— Высланы в Оплот через ущелье Тишины, сегодня к вечеру достигнут ущелья, кроме разведчиков, должны были быть выдвинуты отряды, чтобы зачистить местность, и оттеснить гоблинов севернее в горы в сторону Сумеречного Леса, таким образом расчищая путь для армии заранее, чтобы не терять на это время.

Онотимо только теперь обернулся на Феанора, на несколько секунд поймав взгляд лекаря, а потом вернулся к гонцу:

— Информация о посланнике?

Гонец перевел взгляд с Онотимо на Феанора, и уже скорее простым человеческим тоном, а не докладывая проговорил:

— Ничего определенного, простите. Однако наш Смотрящий сказал, что после того, как орки вошли в город, было некоторое движение южнее, на пастбищах, подробностей ему разглядеть не удалось, мы не знаем ни кто это двигался, ни за чем, но движение было не долгим и за ним дальнейших передвижений не последовало. Это все что есть.

— Благодарю, — сухо ответил Феанор.

А его Величество отправил гонца есть и отдыхать.

Дальше шел стандартный для таких ситуация набор действий, Онотимо приказал бить в колокол созывая Военный Совет, отдал распоряжения отсылать гонцов с красными стрелами в эльфийские города и поселения, чтобы те были готовы выдвинуть свои армии по первому зову Лесного Короля, а заодно отослать письма на Северные и Восточные врата, Хрустальный перевал и в залив Дубового Листа, чтобы там полностью укомплектовали и свои ряды, и свои оружейные, потому что, если армия двинет на войну помощи пограничным гарнизонам будет не откуда ждать.

И только после этого Онотимо вернулся в кресло за стол на против Феанора, снова посмотрев тому в глаза, Его Величество залпом опустошил свой бокал:

— Мне сейчас нужно сообщить обо всем Эльнве. Думаю, тебя дома тоже ждет трудный разговор. И не только с женой, — на секунду король закрыл глаза и покачал головой из стороны в сторону, — пришли ко мне Сульмидира, так скоро, как он будет готов. Я отправлю его к ущелью Тишины. Навстречу. Если кому-то все же удалось покинуть Оплот, то их перехватят разведчики, и отправят сюда. Хочу, чтобы Сульмидир их встретил с лошадьми, и как можно быстрее привез сюда.