Зерно граната. Гадская Академия (СИ) - Грозовская София - Страница 18

Я чуть воздухом не подавился. Как это так? Что опять? Опять Танатос? Везде Танатос!

— Почему повезло? — сквозь сжатые зубы выдавило мое ущемленное божественное самолюбие, — С Танатосом?

— Ага, — не задумываясь выдала смертная, безотрывно наблюдая за тем как бьется орел. В МОЕЙ тени! Не в руках Танатоса орал полузадушенный петух! В моей тени! — Тихий, спокойный, рассудительный… Справедливый! О Сеньке заботится! И вообще, примерный семьянин!

Вот теперь я подавился точно! Кто? ТАНАТОС?! Серьезно?! Семьянин? Примерный? В голове раздался смех моего друга и тихий шепот:”Тебе все равно никто не поверит. Тем более, что это было давно.” Когда давно? Когда? Да ты еще при Персике своей по бабам летал! Или ты что думаешь, я не знаю? Да у меня вся роща девственниц наперечет! Я их поименно знаю! “Хорошо, до того, как мне понравилась Персик!” — поправил меня мой друг и замолчал. Катриона смотрела на меня с подозрением, усомнившись в моем психическом здоровье. По дергающемуся глазу и скрежету зубов было понятно, что что-то не так.

— Ты обиделся что ли? — недоумевало это чудовище. Я подбирал слова, чтобы пообидней приложить ее самооценку, как вдруг скалы затрещали и от них отделилось два голема.

А, ну вот собственно и то, что мне не нравилось! Титаны, присягнувшие Зюсе.

— Без паники! — тут же сориентировалась Катриона, слезая с колесницы и успокаивая учеником. “Мы все умрем!” — орал будущий бог войны и бегал по кругу. — Сейчас опытные боги уладят. Все будет хорошо, да Гадес?

— Вот сейчас Танатоса позову, он все и решит — огрызнулся я, метая гневные взгляды в сторону смертной.

Смертная уже хотела что-то мне сказать, но почему-то резко передумала. Катриона только открывала и закрывала рот, уставившись куда-то позади меня. Я резко развернулся, увидев, как один из големов заносит над нами каменную руку.

— Быстро под навес! — заорал я, увеличиваясь в размерах. Одной рукой я создал крышу из тени для новых богов и одной безмозглой, но отважной смертной, — Держу!

Я заорал, когда Гефест бросился ко мне. Я сдерживал руку каменного голема, решившего размазать всех, кто посягнул на прикованного изменника. Ну, Зюся! Ну, погоди у меня… Земля под моими ногами дала трещину, а ноги вошли почти под щиколотку, голем захотел поднять руку, чтобы нанести удар еще раз, но я крепко держал его.

— Гадес! — заорала Катриона, тыкая пальцем куда-то мне за спину, а я услышал шаги второго стража. Все плохо, — Гадес, осторожно!

Мать моя, Гея! Удерживая тень над учениками уже просто силой мысли, второй рукой я держал второго стража.

— Я позову помощь! — прокричал Гефест и улетел в неизвестном направлении. Гефест опутывал цепями второго голема, пытаясь мне помочь. Со скал начал сходить камнепад.

“ТАНАТООООС!” — мысленно позвал я своего старого друга, понимая, что выхода у меня нет. Если я сейчас вступлю в бой, то плакали и ученики и смертные. А Аида не резиновая! “ТАНААААААТОС!”. Ответа не было. Скорее всего, он в мире смертных ловит коней солнечного идиота.

— Гадес! По тени трещины! — закричала Катриона, а я усилил контроль над тьмой, понимая, что не могу держать двух титанов и защищать учеников. Причем, делать это одновременно! У Гефеста не хватало сил удержать голема, но он старался изо всех сил, перетягивая его на себя, чтобы мне облегчить вес. Радостный крик Катрионы ознаменовал приближающуюся победу. — ТАНАТОООС! Ура! Спасены!

Спасибо! Я знал, что ты в меня веришь! Я ведь тут обгаженный и с неутертой соплей третий круг наворачиваю. Еще и повизгивать успеваю: “Танатос! Разотри их в какаду!”. Нет, ну а что это за спаситель мира?

Я не видел друга, только крылатая тень, обнажающая меч, промелькнула на скале. Первые камни посыпались довольно быстро, а потом моего друга просто вмазало в соседнюю гору. Ну, ничего-ничего. У нас есть Эдгард, если что. Он зов Кроноса пережил. А тут всего-то…

— Уводи! Уводи учеников! — орал Танатос, набирая скорость для удара, — Гадес, их завалит! Уводи!

Гефест переключился на голема, что остался у меня, обматывая его цепями. Ничто не предвещало беды, пока я сбоку не уловил движение. Прометей пытался вырвать цепи и освободиться. Его оковы ослабли, а он с силой выдирал их из потрескавшейся породы. Вполне логично, когда тебе выклевывают печень. Нужно было назвать орла Алкоголем. И жена рядом клюет мозг своими слезами. Все хорошо, мужик! Была бы теща, ты бы сбежал вместе со скалой.

— Гадес! — визг Катрионы отвлек Прометея, зато я увидел, как маленькая смертная пыталась закрыть собой богов, когда на них стала рушиться скала. Отличная идея! Я бы лучше не придумал! Все так просто, лаконично, уютненько. Стоит девушка, выставив вперед грудь. Если она привыкла, что мужики падают к ее ногам, то камни — это не мужики!

Чем сильнее Прометей пытался освободиться, тем больше камней падало вниз.

— Остановись! Прометей! Остановись! — орал ему сквозь камнепад Гефест, пытаясь достучаться до своего друга. Стучите в печень. Он откроет. — Ты прикован железным колом! Порвать цепи недостаточно! Остановись!

Камни от големом, оползень от Прометея, все это сыпалось на учеников и на Катриону. На мне не осталось живого места, кровь заливала глаза, ссадины щипали от забивающейся в них пыли, но я держался. Сила бога заключается в спасении смертных. Смертной. Своей смертной.

— Гадес, уводи! — орал Танатос, нанося удар с налета и увеличиваясь в размерах как и я, чтобы нанести удар более прицельно, — Сейчас горы рассыплются! Давай!

Друг убрал меч, и ударил кулаком в голема, которого я держал. Вес перенесся, а я смог сделать шаг назад, чтобы выпрямиться и подозвать коней.

— Быстро! Быстро! Без паники! — руководила смертная погрузкой моей колесницы учениками, — Заходим! Места всем хватит! Плотнее! Не толпимся! Давай, давай! Константин, вдохни! Так, девушка, вы тоже идете! Передавайте за проезд!

— Нет! — заорала жена Прометея и ринулась к мужу, обняв его. Гесиона показывала всем видом, что никуда не собирается. Ну и Аида с ней! Нужно будет за такое придумать им на будущее милый уголок Элизиума. Что-то в стиле: “Лучше гор могут быть только горы!”. И заставить какого-нибудь последователя Аполлона сочинить пару песен про орла.

Я скрепил колесницу теневой цепью, чтобы новые боги по пути не вывалились и, призвав двузубец, открыл проход. Нам места не хватило. Оставался один единственный вариант отправить ее отсюда — Цербер. Оставляя проход открытым после колесницы, я свистнул призывая пса на помощь. Хранитель врат не заставил себя долго ждать.

— Поедешь на нем, — скомандовал я смертной, хватая ее и усаживая на пса, — Быстро домой! Мы вернемся, как все закончится.

— Я без тебя не пойду! — упиралась маленькая смертная и пыталась слезть с собаки, — Гадес, пошли! Танатос, конечно, справиться! Но ты тоже должен проявить себя!

А вот это уже точно оскорбление. Я что? маленький и никчемный бог? Я грустно усмехнулся, понимая плачевность ситуации и покачал головой.

— А кто, по-твоему держал камни? Кто воевал с големами? — возмутился я.

— Когда? — округлила глаза Катриона. — Это когда я отвернулась? Ладно, ты тоже немного помогал Танатосу. Так и запишем.

Спасибо. Я буду стараться. Ни дня без подвига, ни сантиметра задницы без приключений! Бог я, или не бог? Тьфу!

— Гадес? — позвала меня смертная. Я поднял на нее глаза, с горячим желанием многое сказать, но за спиной раздался оглушительный треск, а на меня упала огромная глыба, раскалываясь на двое о мою голову. Катриона закричала. Чувствуя, что сознание со мной ненадолго, я отправил Цербера по тоннелю и захлопнул его.

— Может, поможешь? — прохрипел Танатос, раскалывая одного голема и уже шатаясь от усталости. Орел, что я держал в облаке тени, теперь все прекрасно видел. Я потерял контроль над облаком, и теперь Гефест скользил по земле, загребая ее в сандалии, — Гадес, не стой!

Я мотнул головой, фокусируя зрение, выпустил тьму, сковывая оставшегося голема. Танатос не мог сейчас нанести удар и приходил в себя. Гефеста разрывало между големом и орлом, но тут пришла помощь, откуда не ждали. Практически над ухом у меня просвистела стрела. Орел издал истошный крик, развернувшись в сторону стрелявшего. Я не мог развернуться и разглядеть помощника, но потом услышал голос Гермеса.