Двойная звезда - Дилов Любен - Страница 2
- Предыдущая
- 2/5
- Следующая
— Чтобы тебя разбудили, еще…
— А не объяснила бы ты мне, разумная женщина, что меня разбудит? Только не докторскими, а своими словами.
— Страх, Нильс. Обыкновенный человеческий страх. Только тебе трудно в этом признаться. Ведь все привыкли к тому, что Нильс Вергов всегда самый смелый, самый хладнокровный, самый, самый, самый… .
— Но ты видела меня хоть раз в полете испуганным больше других?
— Сейчас и для меня Земля пострашнее чего другого.
— Глупости! Там по крайней мере есть тысяча мест, где я могу поставить себе койку без того, чтобы мимо каждый час не проходил прогуливающийся потомок.
Услышав приближающиеся шаги, он вскочил с земли, досада его сменилась гневом из-за того, что он инстинктивно соотносил свои действия с этими потомками. Нильс снова помчался по аллее, но ослепленный гневом побежал навстречу шагам. А может, его подтолкнула интуиция? И уж, конечно, интуиция заставила его воскликнуть это ужасное: «Зина?».
— Нильс? — отозвалась неуверенно девушка: в джунглях седеющих волос она не смогла сразу разглядеть знакомые черты.
Лида за его спиной, словно эхо, повторила: «Зина?» — и он больше не слышал ее дыхания, оглушенный стуком собственного сердца. Белочка бесшумно спрыгнула на тропинку, присела на хвостик и засмотрелась на них — пародийный свидетель их невероятной встречи. Но Вергов был действительно мужественным человеком, он быстро пришел в себя.
— Кто вы? — рыкнул он. — Извините, что так…
— Зина, — испуганно ответила девушка. — Ты меня не узнал, Нильс? Я очень боялась, что ты меня не узнаешь.
— Хватит глупостей! Врачи что ли вас такую придумали?
— Но я действительно Зина, Нильс. Можно, я объясню тебе все?
На Нильса снова напал тот самый смех, который так беспокоил медицинскую комиссию.
— Ты посмотри на нее, Лида! В конце концов они решили пронять нас своими фокусами.
Не только врачам противостояли эти двое, они все время сопротивлялись и техническим новшествам, которыми их встретило новое человечество. Он с циничной придирчивостью оглядел смущенного двойника прежней Зины.
— Может, хоть таким путем я им поддамся. Совсем как настоящая.
— Нильс, — покраснела девушка, — я не фокус, не голография. Я много раз пыталась попасть к тебе, но мне не разрешали. Я должна тебе все объяснить.
Он повернулся к Лиде, которая уже улыбалась со свойственным ей железным спокойствием.
— И голос такой же, — подтвердила она. — Значит, вас зовут Зиной? — Она умышленно употребила разделяющее их «вы», которое современные люди употребляли очень редко. — А чего вы от нас хотите, милая Зина? Интервью?
Ух, каким злым становилось порой это Лидино хладнокровие, в поле действия которого он находился пять десятилетий. Куда девалось ее великодушие, с каким она минуту назад отдавала его современным девушкам?
— Мне нужно тебе все объяснить, Нильс! — взмолилась девушка, схватившись за старинную сумочку, висевшую у нее через плечо.
— Только ему? — спросила Лида.
— У меня нет от нее тайн, — сказал Нильс. — И потом — почему вы знаете только меня? Это же Лида, Лида Мэй!
Этот вопрос словно отрезвил Лиду, и она настойчиво сказала:
— Иди, Нильс! Мы уже не на корабле, тут у каждого есть право на тайну.
Нет, не великодушие руководило ею, когда она оставляла его наедине с девушкой, а предусмотрительность — ей самой тоже нужны тайны.
Нильс протянул девушке руку, та с радостным облегчением сразу же положила свои пальчики на его широкую ладонь, но он тут же отдернул ее, словно обожженный неожиданным теплом чужой женской плоти, и рука девушки резко опустилась вниз. Белочка взмыла на ближайшее дерево, Нильс виновато засмеялся.
— Извините меня, я все еще принимаю вас за какое-то изображение или видение. Но вы так похожи на одну Зину…
— Но я и есть Зина, Нильс!
— Ну хорошо-хорошо, пошли! Мне легче говорить на ходу.
И не ожидая ответа, он в привычном темпе зашагал по аллее. Даже еще быстрее, в надежде, что, как только девушка окажется у него за спиной, он перестанет ее видеть. Но Зина стояла у него перед глазами, точно такая же, как эта Зина, в каком-то отчаянии бежавшая сейчас за ним следом.
— Нильс, — со слезами взмолилась она. — Я так не могу. Пойми, это действительно очень важно!
Он добежал до уединенной скамейки. Когда девушка села рядом с ним, дыхание его уже успокоилось.
— Ну что же, начнем.
Запинаясь и чуть не плача она произнесла:
— Нильс, если… если ты меня уже не любишь… Если совсем меня забыл, скажи сразу… Но я видела, как…
Тот же голос задавал ему когда-то те же вопросы, и он боялся повернуть голову в ее сторону — все это было похоже на мистику.
— Ну что, закончим этот спектакль, а? Если хотите мне что-то объяснить, объясняйте!
Девушка зажала свои дрожащие маленькие ручки между коленками. Прежняя Зина в сильном волнении делала точно так же.
— Нильс, я и есть Зина. И я ждала, когда ты вернешься, потому что я все еще люблю тебя. Не перебивай, прошу тебя! Это так. Я клонинговая копия той Зины, которая когда-то… Ты, может быть. Знаешь, что такое клонинг? Это когда клетку, взятую у какого-то человека, можно оперативно пересадить в яйцеклетку женщины, и она родит точную копию этого человека.
Еще в его детстве клонинг широко использовался в животноводстве, но он не стал ее перебивать. Ее разъяснения подтверждали современность этой Зины. Прежняя никогда бы не стала ему объяснять то, что они проходили в начальной школе. И именно это и выдавало, каким древним он казался девушке.
— Ой, все напутала! — трогательно воскликнула Зина. — Ты же и так, конечно, знаешь, что такое клонинг, ведь и на звездолете вы имели с ним дело… Сколько раз я представляла себе эту встречу, тысячу раз ее репетировала, а вот запуталась. Просто не знаю, как…
— Клонинг запрещено применять к людям, — сказал он, как бы защищаясь и сразу же предугадав всю трагическую нелепость предстоящего. — И прежде, и теперь.
— Да, но ты же знаешь, Зина была врачом и дочь ее тоже. И они сделали это тайно с моей матерью, которая очень ее любила. Так моя мать родила свою прабабку, понимаешь? Но давай я включу ее послание.
Девушка достала из сумочки одно из миниатюрных чудес своего времени, положила его на скамейку, и аппарат сразу же заговорил немолодым немного хриплым голосом, в котором отчетливо слышались знакомые ему интонации.
— Нильс, когда ты услышишь снова мой голос, нас будет разделять не только проклятая звезда Бернарда, но и время. Я уже буду мертва, но я не нашла в себе сил уйти из этого мира, не оставив в нем своей любви к тебе. Слишком уж огромной она оказалась, Нильс, не по плечу мне. Потому-то я и совершила преступление — и по отношению к закону, и по отношению к девочке, которая вручит тебе мой голос, да, вероятно, и по отношению к тебе самому. Ведь ты имел право забыть меня, а я не имела права на тебя обижаться. Но ты и так достаточно отомстил мне, Нильс, я сама себя жестоко наказала за свою боязнь покинуть Землю. Час спустя после вашего старта я готова была броситься тебе вдогонку, но уже ничто не сможет тебя догнать, кроме тех нескольких слов, которые мне разрешили послать тебе вслед, чтобы ты узнал, как я раскаиваюсь. И всю свою жизнь я прожила, обратив взор к звезде, которая похитила мое счастье.
Нильс закрыл лицо руками и не видел, какой болью и страхом наполнились обращенные к нему глаза живой Зины.
— Нильс, не знаю, простил ли ты меня, — продолжал аппаратик после короткой паузы. — Но не с надеждой на прощение посылаю я тебе себя снова. Не во искупление нарушаю свою врачебную клятву. Это просто исповедь измученного женского сердца: ты будешь в полете около пятидесяти лет, две трети этого времени проведешь в анабиозе и сохранишь свою молодость и здоровье. На Земле пройдут столетия из-за чудовищной зависимости времени от пространства и скорости. Кого ты застанешь на Земле, Нильс? Этот вопрос задавала я себе в своей неизбывной муке. Кто согреет тебе душу в этом совершенно чужом тебе мире? Разве не имеет женщина естественного права носить платье, в котором она проводила своего любимого, чтобы встретить его в знакомой ему плоти. Прости меня, Нильс, если я снова совершила ошибку! На этот раз я уже прошу о прощении. Я посылаю тебе эту девочку и хочу только одного — чтобы ты был счастлив, когда возвратишься. И если я действительно совершила ошибку, не будь слишком жесток к моей копии, потому что она пронесет через века не только мой облик, но и мою ничем не искупаемую вину. Я люблю тебя, Нильс. Пусть это подарит тебе хоть немножко нового счастья на Земле.
- Предыдущая
- 2/5
- Следующая
