Мера зверь - Изотов Александр - Страница 26

Внимательный взгляд изучал меня, я ощущал мягкое окутывание ее любопытства. При этом в Полли чувствовалось что-то, чуждое этим местам.

— Белый Волк…

— Белый Волк?! — ее глаза прожгли меня чуть ли не насквозь.

— Телохранитель, — ревниво буркнул Дидрич, — К чести будет сказано, толковый, с сильным даром велария.

— Ого! Тебе угрожает опасность? — зверица подняла испуганные глаза на человека, — Оставайся у Соколов!

Купец недовольно посмотрел на меня, будто пытался сжечь на месте. Я даже почувствовал небольшой толчок в грудь.

— Так, звериная твоя глотка, за сегодня платы не будет, только за охрану каравана, — хмуро ответил он, — Так что можешь заниматься, чем хочешь. До завтра.

Сказано было с таким намеком, чтобы мы сваливали отсюда поскорее, не мешая купцу в делах его сердечных. Крыть мне было особо нечем, хотя я и чуял, что это довольно глупо — снимать охрану.

Но и за бесплатно я работать не собирался, поэтому, развернувшись, махнул Шоне и Матсу, и мы направились обратно к обозу.

Сзади снова началась разгоряченная беседа.

— Полли, дорогая моя, будешь жить в шелках и сильверите. Что тебе эта степь далась?

— Дидрич, мне и здесь хорошо, я не собираюсь в четырех стенах…

Что там не собиралась зверица, я не расслышал, поэтому сразу спросил у напарников.

— Это и есть та зазноба?

— Ага, госпожа Полли. Сколько уже Дидрич зовет ее.

— В жены? — вырвалось у меня.

— Человек не может взять в жены зверя, — покачал головой Матс.

Я кивнул. Это и из той беседы было ясно.

— Она появилась в нашей деревне много лет назад, — сказал Шона, — Я еще маленьким был, первой ступенью всего.

Паренек рассказал, что Полли пришла с востока, с той самой войны. Оттуда ехал обоз со зверями, отслужившими свое, и зверица вдруг спросила вождя, может ли она остаться тут.

— Она шьет и вяжет, — говорил Шона, — У меня мама удивлялась, какие вещи она знает. А Полли всех учила и учит, никаких секретов. Никто не знает, из какой она стаи. Как-то сразу стала своей, хотя замуж ни за кого не спешит.

— А что, звали ее?

— Конечно! — засмеялся Шона, — У нас даже вождь от ворот поворот получил.

Я потер подбородок. Было непонятно, чем эта Полли меня зацепила, но хотелось выяснить побольше.

В памяти всплыли какие-то звериные традиции.

— А эти, как их? Брачные ярмарки… — спросил я.

И Матс, и Соколенок посмотрели на меня, как на двоечника.

— Она четвертая ступень, Белый, — с усмешкой сказал Хорек, — Какая ярмарка?

Я не стал продолжать тему, чтобы не терять авторитет. Но стало ясно, что не всякую зверицу род может «продать» на ярмарке. Да оно и верно — четвертая ступень пол стаи раскидает, попробуй ее продай.

— А господин Дидрич ей нравится?

— Да вроде бы да, — смущенно сказал Шона, юнец еще совсем стеснялся таких вещей, — Первухи некоторые рассказывают, миловались они.

Соколенок даже слегка покраснел.

— Ты ж слышал, Белый, не нужны ей ни шелка, ни сильверит, — весело вставил Матс, — Прикипела она к этому месту, и каждый раз Дидрич уезжает ни с чем.

* * *

Дежурства у телег были редкими и короткими, охранников хватало, поэтому времени было завались. Мы и вправду занимались, кто чем хотел.

Я с удовольствием позанимался с копьем, пытаясь понять, насколько вторая мера продвинула меня в мастерстве. Шона с Матсом только смотрели круглыми глазами на «танец смерти», как они назвали это.

— Вот я равен тебе по ступени, Белый, но не хотел бы оказаться твоим врагом, — с усмешкой сказал Матс, — Ты — сама смерть!

По его просьбе я показал Хорьку «каменное жало». Насколько я понял, в каждом звере всегда есть какой-то талант, только его надо развивать в правильном направлении. И вот эти-то знания являются секретом каждой стаи.

Поэтому Матс удивленно посмотрел на меня, когда после получаса попыток у него получилось пробить мечом толстую доску. Даже его уровня владения магией земли хватило, чтобы набрать достаточную энергию.

Свалившись на землю от дикой усталости, Матс обиженно пробурчал:

— Почему это так просто?

— Не понял? Ты про что?

— Вот это твое «каменное жало». Как мы, Хорьки, не могли догадаться?

Я пожал плечами. Так в любом искусстве — освоишь, а потом удивляешься, как до этого не мог понять такой простой вещи?

— У нас, у Хорьков, стихию земли используют совсем по-другому.

Шона смотрел на Матса с легкой завистью, он-то стихией земли не владел. Насколько я помнил, у паренька были зачатки воздушной магии.

Поэтому я сразу попросил показать мне его умение стрелять из лука. В душе у меня теплилась надежда, что Соколы передали и этот талант. Я уже видел, как в деревне владеют стрельбой — мы сегодня успели даже сходить на местные состязания.

— Ты, конечно, извини, мастер Белый, — с легким чувством вины сказал Шона, когда увидел, как я стреляю, — Но у нас даже Полли лучше лук держит.

Смеялся и Матс. Он не мог похвалиться такой же точностью, как Шона, но у него стрелы хотя бы летели в сторону цели.

Я обиженно скривил губы. Значит, не получилось в этот раз халявы. Рычок тоже вот так прикалывался над моими талантами в стрельбе.

Сам я с завистью смотрел, как соколенок срезает стрелами тонкие прутики, воткнутые в ста метрах от нас. Причем он даже не тратил время на прицеливание — поднял лук, натянул тетиву, спустил. И через доли секунды вдалеке падает тонкая палочка.

— Слушай, Шона, — сказал я, когда понял, что никакого таланта в стрельбе у меня не намечается, — А можешь научить общаться с животными?

Солнце клонилось к вечеру, и надо было срочно освоить мой новый дар, хотя бы получить азы. Ведь все мои попытки достучаться даже до Мышика не привели к результату, а значит, я не знал какого-то секрета.

— Ой, — виновато замялся соколенок, — Спросить бы позволения у вождя, да у знахаря.

Тут он повернул голову, кого-то выглядывая.

— Что там? — непроизвольно спросил я.

Мы стояли далеко от поселения, на просторном стрельбище. Наши лошади лениво пощипывали травку на краю, и я не сразу заметил за их силуэтами, что к нам скачет всадник. Точнее, всадница.

Подъехала та самая Полли. Степной ветер с особым усилием трепал ее волосы, и она щурилась, рассматривая меня.

— Здравствуй, Белый Волк, — сказала она, глядя на меня сверху.

Я немного смутился такому вниманию. Было невдомек, чем я вызвал такой интерес у зверицы.

— И ты здравствуй, э-э-э… мастер четвертое перо, — сказал я.

Полли окинула взглядом моих спутников, потом задумчиво спросила:

— Чем вы тут занимаетесь?

Шона, тряхнув луком, охотно ответил:

— Госпожа Полли, вот, стрелять учимся.

Она с легкой неприязнью посмотрела на оружие, и спросила:

— И как?

Оба зверя, и Шона, и Матс, предательски захихикали, покосившись на меня. Я нахмурил брови — от моего авторитета командира, кажется, остались жалкие крохи.

Соколенок все же почуял мое раздражение, и поспешно добавил:

— Мастер Белый Волк хотел еще посмотреть, как мы говорим с животными. Наши предки одарили его даром.

Полли растерянно кивнула, думая о чем-то своем, и повернула голову куда-то в сторону. Она приложила руку козырьком, глядя на степь.

— Табун недалеко.

— Знаю, госпожа Полли.

— Шона, милый друг, могу ли я попросить тебя? — вдруг спросила зверица.

— Да, госпожа?

— Я сама все покажу Белому Волку, — и она выразительно посмотрела на обоих, на Шону и Матса.

— У мастера Хагана бы испросить позволения, — начал было Шона.

— Моего слова будет достаточно?

Соколенок кивнул, потом переглянулся с Хорьком, и они, пожав плечами, пошли в сторону лошадей.

Матс нарочито громко спросил у Шоны:

— Слушай, там вроде у вас арак новый нагнали, да?

— Ага. Господин Цэрэн в этот раз даже зачаровал его, говорят.

— Зачаровал?

— Выпьешь, и все девушки становятся краше с одной только кружки…