Мера зверь - Изотов Александр - Страница 17

Мне надо было провести небольшую беседу с помощниками, но оставить Дидрича на произвол судьбы я не мог. Поэтому я подошел к Секаю с просьбой, показавшейся ему странной.

— Десять воинов? — нахмурился монгол, — А груз кто охранять будет? Да и вообще, ворчать будут зверята, что отдохнуть не дал.

Я поджал губы и со вздохом предложил:

— Отдам тебе один ден со своего жалованья.

Секай цыкнул и покачал головой:

— Не надо, нулячий ты сын. Выставлю десятерых.

Дидрич удивился, когда его костер окружили десять воинов в полном облачении и при оружии. Я слышал, как он начал ругаться, но Секай что-то сказал ему, и у купца подпрыгнули брови. А потом он только махнул рукой, и принялся что-то жарить на огне.

Я усмехнулся — вот теперь можно не волноваться.

Секай поймал мой взгляд и кивнул. Он дал мне всего полчаса, и я поспешил отправиться со своими помощниками на разведку вокруг озера.

По пути я попробовал вытянуть из Шоны и Матса все, что они могли знать о маршруте и самом Дидриче.

С Матсом я уже достаточно познакомился, и новое положение его настолько обрадовало, что он был готов хоть сейчас под стрелы. Быть телохранителем купца — это тебе не возле телеги пешком топать.

А вот Шона пока относился настороженно. И должность телохранителя юнца больше пугала, чем радовала. Но потихоньку мне удалось его разговорить.

Выяснилось, что мы ехали по границе Желтого и Красного Приоратов. И что они тоже особо не дружат. Как я понял, этот Желтый приор не нравился никому.

Потом мы в степях завернем, как раз после родной деревни Шоны, и через Красный приорат попадем в земли Престола Ордена.

— Наша деревня Степных Соколов в сердце степей, — гордо сказал Шона, — Мы — настоящие укротители животных, и знаменитые птицеловы.

— Птицеловы?

— Да, — Шона пожал плечами, — Дидричу надо отправить письмо, а у нас лучшие птицы на весь Орден.

— Он отправит птицу? — слегка растеряно спросил я.

— Да, — тут Шона замялся, — Ну, я кое-что слышал краем уха, только, наверное, об этом нельзя говорить.

Я переглянулся с Матсом, тот пожал плечами — он не знал, о чем речь.

— Шона, ты, кажется, не понял. Мне надо знать все!

Мы как раз спешились на другом берегу, и я разглядывал огромные ели, подступающие к самой воде. Ближе к берегу они кренились, теряя стойкость — рядом с нами лежало одно такое дерево, огромное и высохшее. Его верхушка была погружена в воду.

— Шона, рассказывай, — потребовал я более настойчиво.

— Дидрич везет в Престол какое-то письмо, — наконец прошептал сокол, — Насколько я знаю, он боится, что за ним могут охотиться.

Я сразу оглянулся на лагерь за озером. Теперь все ясно. Приор Зигфрид хочет передать тем, кому он доверяет, послание. Скорее всего, о том, что прецептор предал Небо.

Мне даже не хотелось думать, почему нельзя было передать это в письме той же соколиной почтой. Зигфрид не дурак, и раз поступил так, значит, был резон.

Хотя получалось забавно. Прилетит сокол к Зигфриду, и Дидрич отчитается — твое письмо спокойно едет.

Я усмехнулся. Значит, было что-то настолько ценное у купца, что нельзя передать с несмышленой птицей. И с войском не отправишь — слишком заметно. Быть может, там такая же печать, за которой я охотился совсем недавно.

Ох уж эти интриги. Я вздохнул — как хорошо, что у меня сейчас были понятные цели. Я просто охраняю клиента.

— А ведь я буду в твоей деревне уже, наверное, двенадцатый раз, — усмехнулся Матс, толкнув Шону локтем, — Дюжина! Надо бы отметить. И этот ваш арак на молоке… Ух, в голову бьет!

— Никакой выпивки, — строго сказал я.

Матс чуть приуныл, но улыбаться не перестал.

— А и ладно, в прошлый раз отмечал, — он хохотнул, — Соврал я. Еду уже тринад…

— Матс! — я поспешил оборвать его.

Хорек удивленно посмотрел на меня:

— Что?

Я устало потер лоб. Вот только еще этого Хорька мне не хватало в общую кучу, с его вроде бы двенадцатой поездкой. Нет, Абсолют, хватит уже твоих выходок.

— Рассказывайте, что умеете.

И вправду, Секай старательно отбирал кандидатов в охрану.

Выяснилось, что Матс, как и большинство охранников в караване, чуял опасность, но только когда что-то угрожало только ему. Поэтому Хорек скромно добавил, что при нападении разбойников смог бы и сам увернуться.

Владел своим коротким мечом он на уровне, но без особого таланта. Еще стихия земли, но слабовато. Хорошо ориентировался в лесу, читал следы.

— Они пахнут, — скромно сказал Матс, — А запах рассказывает мне, кто прошел.

— И даже меру можно увидеть? — удивленно спросил я.

— Ну, меру можно, со ступенью могу ошибиться.

Шона тоже оказался достаточно талантлив. Чувства опасности у него не было, но он мог ощущать на себе внимательный взгляд, и понять, откуда смотрят. Только смотреть должны, опять же, точно на него.

Еще он мог чувствовать настроение животных, и даже внушать им некоторые мысли. Как пояснил юнец, это дар его стаи — именно так Степные Соколы обучают животных.

И я сразу понял, как Секай выяснил кличку Мышика. Понятно, почему он так хохотал.

— Мы не только почтовых соколов обучаем. Наши лошади тоже знамениты на весь Орден.

Еще я обрадовался, узнав, что Шона отлично стреляет из лука. Оказалось, это отголоски стихии воздуха. В детстве думали, что у него будет сильная магия, но, увы, не сложилось.

— А где твой лук-то? — я внимательно посмотрел на пояс Шоны, где красовался только длинный кинжал.

— Э-э-э… В телеге.

Я только покачал головой. Надо бы заняться этими двумя, и вдолбить в них серьезное отношение к делу.

— Ладно, поехали в лагерь. По пути вам объясню, что будете делать.

Мы сели верхом и направились обратно. Выслушав зверей, я только в очередной раз понял, что мои способности на самом деле уникальны для Нулевого мира.

Либо я еще не встречал по-настоящему талантливых зверей…

Глава 8. Дорога

Все время, пока звери отдыхали на привале, я занимался тем, что обходил лагерь, пытаясь поговорить со всеми. Конечно, в основном я вызывал раздражение у окружающих, но кое-что я выяснил.

Например, что нападение разбойников было очень странным.

— Стрелы-то необычные, заговоренные сильным зверем. Откуда у разбойников такие?

— Ага, а в телегу Дидричу вообще, говорят, попала заговоренная человеком!

— Точно, видел я эту стрелу. Я бы сказал, что там уже копье…

— Да, повезло хозяину. Тут бы Ларс его не выходил.

— Да Ларс и зверя-то через раз лечит, — такой веселой шуткой закончился разговор с компанией зверей у костра.

Лекаря я нашел у другого костра. Тот подтвердил, что магия на стрелах «боевая, и это только в настоящих дружинах используется». Как я понял, зачаровывание стрел — отдельное искусство, и если все вокруг говорили, что разбойникам такое не под силу, то вырисовывалась нехорошая картина.

Тем более, лекарь Ларс проговорился, что два выживших разбойника, которых удалось схватить, покончили с собой «весьма странным способом».

— Странным, это каким? — спросил я.

— Магическая метка, — шепотом произнес лекарь, — Только человек, причем очень сильный, может такую поставить.

— А что с ними стало?

— Да ничего, — Ларс развел руками, — Они просто умерли, не успев сказать ни слова. И следов магии даже не осталось.

— А откуда-же ты знаешь?

— Ну, на войне поклонники Бездны так обрезают языки своим воинам. Схватишь такого, и спасти беднягу успевает только человек-маг, если вовремя разглядит метку. Я-то ее даже в упор не вижу, мерой не вышел.

Разговор с лекарем лишь подтвердил мои опасения. Я мысленно поругал себя за беспечность. Все это надо было выяснить еще раньше.

Тут выяснилось еще, что один из разбойников сбежал. Тот самый огромный увалень с топором выбрался из-под завалов и убил двух зверей, собиравших трофеи. А потом исчез в неизвестном направлении.