Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 62

– Да ну, дела семейные, ты там вообще ни при чём.

– У тебя там нет интриги? Справляешься сам? – спокойно говорит она. – Хорошо, тогда не лезу.

– Да если бы справлялся…

А дальше, неожиданно для себя, под честное слово, рассказываю об имевшем место ночном инциденте.

– Ты, конечно, опять сейчас вылупишь свои лупатые и удивлённые глаза, пардон за тавтологию… но я тебе всё-таки скажу, – задумчиво говорит одноклассница, как-то очень странно глядя на меня. – А ведь ваша мать совсем другое может подумать. Это только наивный суслик вроде тебя двойного дна в любой ситуации не то что не видит, а даже и не подозревает о том, что оно скорее всего есть…

Вставать рано не хотелось. С другой стороны, затеянные совместные дела с Асадой требовали напрячься на какое-то время.

Она не пожалела о том, что настояла на личном наблюдении за его тренировочным процессом. В его функциональной подготовке ей было делать нечего, это было понятно ещё в школе. Да.

Ну, или, скажем, именно ей это было понятно. А если кто-то другой не учился в Информационной Академии и не мог дать адекватной оценки тому, что видел собственными глазами, то это только его проблемы.

Но ещё у Масы, помимо явных плюсов в виде феноменальной техники и характера, были откровенные дыры в тактике. Понятно, что ногами он не владел от слова «совсем». В японском понимании не владел – по своим-то критериям, он перемещался более чем достойно.

Но ноги – это не только перемещения (кстати, да, последние у белобрысого были просто загляденьем).

Ноги – это ещё и ударная техника. Именно это Кимишима и собиралась объяснить товарищу.

В той школе, которая сквозила в культуре движений друга, потенциальный ответ противника ногой откровенно игнорировался. Цубаса понимала в голой теории бу-до достаточно, чтобы видеть точный диагноз.

Она собиралась обсудить с ним именно этот момент, потому что как раз насчёт потенциально опасного тактического ответа противника «с ногами» ей было что сказать белобрысому: глядишь, пара советов и пригодятся. Маса – парень незашоренный, и идею турнира воспринял с удовольствием. Соответственно, готовился всерьёз, как он сам это понимал.

Но неожиданно, на ровном месте, всплыла тема его личной жизни.

Они уже не являлись друг другу чужими людьми, потому красноволосая позволила себе буквально вытащить из него клещами подробности одного интересного события.

Честно разъяснив ему, чего на самом деле со стороны матери стоит опасаться, она перестала сдерживаться и позволила себе в удовольствие поржать пару минут вслух.

Асада эти две минуты очень убедительно изображал вытащенную из воды рыбу, беззвучно хлопая нижней челюстью и смешно вытаращивая глаза.

Цубаса, разумеется, не стала ничего озвучивать, но про себя дисциплинированно отметила: ей было приятно, что Маса ночью не стал охаживать эту тёлку, являющуюся его сестрой только в его собственном воспаленном воображении. Исключительно в силу идиотских традиций его настоящей родины, не имеющих ничего общего ни с реальностью, ни с бытом Японии.

– Ты очень недооцениваешь потенциал ног противника, – говорит Цубаса, когда мы приступаем к разбору её каких-то загадочных тактических схем.

По её же инициативе и настоянию.

– В сравнении с тобой, личный опыт ограничен, – не вижу смысла отрицать очевидного. – Но он далеко не нулевой. Во-первых, Сэй не единожды пытался что-то такое изобразить. Во-вторых, кое-кто из физкультурников тоже. С другой стороны, там места возможно мало было, – добавляю, вспоминая методический кабинет. – Ты хочешь это обсудить серьёзно?

– Вначале обсудить, потом тебе кое-что показать, – кивает красноволосая, выталкивая меня руками на середину помещения. – Вот смотри.

Стоя фронтально, она без труда медленно упирает пятку правой ноги мне в грудь, примерно со средней дистанции.

– Сэй Нагано таким ударом ломает трёхдюймовую доску, – сообщает Цубаса, не опуская ногу. – Представь, что тебе так зарядили в грудь. А что, рост у тебя невысокий; вполне можешь попасть на кого-то здорового. Скажем, на полголовы выше. А скажи-ка мне, гениальный Асада, – внезапно озадачивается она. – Какая, с твоей точки зрения, будет оптимальная тактика такого более высокого противника против тебя?

– Строго дальняя дистанция, – пожимаю плечами. – Держит ногами на расстоянии, в ближний бой ему меня пускать категорически противопоказано.

– Шаришь, – кивает она. – Логичен встречный вопрос: а что ты этому в принципе можешь противопоставить?

– Ты так спрашиваешь, как-будто есть подвох. Намекаешь, что я не всё о ногах знаю?

– Судя по некоторым деталям – да. Лови.

В принципе, она повторяет тот же самый удар то ли пяткой, то ли подушечкой стопы мне в солнечное сплетение.

Я скручиваюсь в сторону, чтобы, пользуясь моментом, на отходе её ноги сократить дистанцию.

Но вместо этого красноволосая в последний момент доворачивает опорную ногу вообще пяткой в мою сторону – а её бьющая ступня меняет траекторию.

И, вместо пятки в грудь, мне прилетает подъёмом ноги в ухо.

– Ух ты… – вырывается у меня. – Это было правда неожиданно.

– Твоё счастье, что о тебе все думают также, как и о себе. И о любом другом японце. – Довольно поясняет Цубаса. – Пока просто никто не разобрался, что в ногах ты понимаешь ещё меньше, чем в бабах. Хи-хи.

– Да ну… – вскидываюсь было я.

– НЕ СПОРЬ. – Останавливает меня красноволосая. – Видишь, я специально тебя поддеваю – а ты ведёшься. Ладно, это я так, к слову… Я тебе что хотела сказать-то. Ты всё время начинал первым, с достаточно необычного для Японии рисунка боя. Ну, по крайней мере, из того, что видела лично я. Но постоянно тебе так везти не будет. Если турнир будет городской, а ты говоришь, что будет; то на тактически безграмотных противников тебе постоянно не стоит рассчитывать.

– Знаешь, мне случалось пропускать достаточно сильные удары в голову. И не только в голову. – Говорю чистую правду, хотя и не всю. – Я примерно представляю, какой ресурс организма у меня в наличии в этом случае. Ну и, ударить незаметно ногой гораздо сложнее, чем рукой.

– Ты не понимаешь, – качает головой Цубаса. – Ты просто весь бой можешь провисеть на сверхдальней для тебя дистанции, с которой твои руки просто не будут доставать. А более техничный – ногами – соперник будет в это время делать из тебя отбивную.

– Знаешь, до каратека мне, конечно, далеко. Но в вашей национальной работе ногами слишком велика инерционность. Скажем, у меня готовы варианты, как ломать дистанцию. Проходя на среднюю, ближнюю и сверхближнюю. А там я его уже просто не выпущу из клинча.

– Уверен? – как-то загадочно щуриться Цубаса. – Ну давай пробовать. Кстати, насчёт Сэя и спортсменов. Годзю – далеко не самый лучший стиль, чтобы держать твои кулаки на дистанции. Есть ведь школы и поинтереснее, для тебя более неудобные…

– А спортсмены?

– Вообще футболисты. Нашёл по ком выводы делать.

С этими словами она снимает школьную форму, без стеснения натягивая мешковатые штаны и свитер.

– Я не героиня! – предупреждает она. – Просто хочу тебе показать то, чего ты пока не понимаешь. Как следствие – недооцениваешь. Смотри, не вздумай мне в ответ кулаком засветить! Я тебе сейчас просто кое-что покажу…

Как она и опасалась, Асада искренне считал, что у него всё в порядке.

Она не стала ему напоминать его же поговорку со старой родины (что-то насчёт того, что сколько дурака ни учи – он всегда всё знает).

Вместо этого, она оговорила условия лёгкого контакта с его стороны и без разговоров впечатала ему пятку в колено:

– Раз. – Коротко объявила Кимишима товарищу.