Последний стожар - Емец Дмитрий - Страница 1

© MicroOne, Lisa Kolbasa, Hulinska Yevheniia, Andrey_Kuzmin / Shutterstock.com

© Pavel Ignatov / Shutterstock.com Используется по лицензии от Shutterstock.com

© Емец Д., 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Перед тем как выскользнуть из колонны на «Новокузнецкой», Филат долго выжидал. Выскользнуть надо было в строго продуманный момент. Ни в коем случае не тогда, когда кто-то смотрит на колонну, но и не тогда, когда у колонны никого не будет, – а то может сработать опознающая магия: ведь магзели всегда внимательно следят за теми, кто появляется из Подземья. Лучше всего появиться в момент, когда пространство между колоннами заполняет толпа, спешащая из вагона или в вагон. Все торопятся, все толкают друг друга, и мало кто обратит внимание на худощавого юношу, вышагнувшего прямо из светлого прохоро-баландинского мрамора. Ну толкнут его сердито плечом, да и все дела. Да и никакая магия толком не посчитает, сколько людей между колоннами – двадцать или двадцать один.

Дождавшись, пока придёт очередной поезд, Филат ловко пристроился к хлынувшим из него пассажирам, ухитрившись не привлечь ничьего внимания. Разве что маленькая девочка, сидевшая на руках у папы и потому смотревшая назад, увидела, как какой-то парень протискивается сквозь мрамор колонны. Девочка распахнула глаза, задохнулась от удивления и попыталась что-то объяснить папе, но папа лишь рассеянно обернулся, дёрнул головой и проследовал к эскалатору.

Филат ещё некоторое время покрутился на «Новокузнецкой». Осматривался, принюхивался, приглядывался. Включил всё своё чутьё. В каждой трещине могла таиться опасность, и чтобы уцелеть, надо было заметить всё.

Камни только кажутся мёртвыми и неподвижными. На самом деле они тоже живут своей жизнью. Тоже двигаются и меняются, только невероятно медленно. Если за несколько дней мраморные плиты станции НИКАК не изменились – не отбился краешек, не добавилась где-нибудь высоко неприметно тонкая, как волос, трещинка, – то это не плиты, а ловушки или тайная панель, такая же, как та, из которой появился он сам.

Но нет. Всё было нормально. Как будто нормально. Совсем хорошо. Если бы не странное щекочущее чувство тревоги.

Филат доехал до «Тверской», перешёл на «Пушкинскую» и, убедившись, что хвоста за ним нет, сел на поезд в сторону «Щукинской». На первом же перегоне поезд внезапно встал в тоннеле и свет в вагонах погас. Пассажиры не слишком взволновались – остановка поезда по техническим причинам была делом обычным, но Филату это не понравилось. Он заметил несколько зеленоватых искр, скользнувших по толстой оплётке кабелей тоннеля.

Кто-то явно следовал за поездом. Золотое правило стожаров гласило, что предчувствиям надо верить. А ещё больше верить внутреннему смущению, которое всегда указывает, что ты на ложном пути и собираешься сделать что-то не то. Сейчас это смущение было особенно сильным.

В другое время Филат вернулся бы в убежище и оставался бы в нём, пока на светофоре его интуиции не загорится зелёный свет, но сегодня, к сожалению, он не мог этого сделать.

Ему дали всего один день.

– Станция «Баррикадная», – объявил механический голос.

Пассажиры заспешили к выходу. Филат стоял в проходе и всем мешал. Какая-то женщина сердито толкнула его сумкой в спину. В сумке лежали большая красная косметичка, жёлтый шёлковый шарф, шариковая ручка, зарядное устройство для телефона и книга «Японский сад», заложенная календариком на сто восьмой странице. Филат безошибочно уловил это спиной. Стожары это умеют. Несложный навык.

– Молодой человек, вы что, выходить не будете? – раздражённо спросила женщина.

«Ещё одна подсказка», – подумал Филат. Если бы ему действительно нужно было выходить, женщина спросила бы: «Вы выходить будете?»

– Буду! – ответил он и вышел, наплевав на все свои правила.

Потом поднялся в город. Электронные часы на станции показывали 13:13. Филат терпеть не мог этого сочетания цифр.

Сунув руки в карманы, Филат шёл вдоль ограды Московского зоопарка. По всем углам и на столбах были понатыканы камеры. В последние годы Магсква стала городом следящих видеокамер. Сколько их? Больше чем по камере на человека или пока всё же меньше? Хотя если вспомнить, что камеры есть у всех телефонов и ноутбуков, то гораздо больше. Вот только человеческих камер Филат не опасался, хотя в розыске находился добрых шесть лет из своих шестнадцати. На нём была бейсболка случайных мороков. Филат и сам не знал, на кого сейчас похож: на старушку, на трёхлетнего карапуза или на толстяка с одышкой, который, поднявшись из подземного перехода, вертит головой, соображая, куда идти дальше.

Под камерами Филат мог прогуливаться часами – даже в случае, если магзели подключены к человеческой системе наблюдений. Никогда не стоит считать своего противника глупым. На этом прокололась масса магов с интеллектом выше среднего. Когда ты считаешь кого-то болваном, жизнь сразу доказывает тебе, что болван здесь только один – это ты сам. Особенно в бою или когда от кого-то скрываешься. Никто не будет лезть через главную дверь, когда рядом – а лучше даже и не рядом – есть удобное окно, и никто не станет забегать в комнату, перед этим не швырнув туда оглупляющего и ослепляющего заклинания. Если хочешь выжить – надо представлять, что сделал бы ты сам, если бы был своим противником и выслеживал себя.

В этом одна из множества граней искусства стожаров.

Жаль, что Филат не всегда тщательно изучал это искусство. В десять лет он неудачно погорел на попытке кражи яблока гесперид. Нет, он украл это яблоко, оставив взамен подходящий чек из супермаркета, в котором, среди нескольких законно совершённых покупок, значился товар с названием «золотое яблоко», что позволило одурачить охранную магию. Жаль, что он вовремя не обнаружил прикреплённую к яблоку гесперид следящую паутинку и магзели запаковали его на выходе.

Что было дальше, Филат помнил очень ярко. Хрупкая мама, с рассечённым лбом, очень бледная, держит в руке парковочный столбик с куском бетона. Рядом валяется разбитый вдребезги атлант, а уцелевшие магзели отползают, буквально вжимаясь в асфальт. Никогда не ссорьтесь со стожарами, когда они очень злы. И когда не злы, тоже не ссорьтесь.

– Пойдём отсюда, быстро! – сказала мама, надевая тёмные очки.

– Ты их побила? Ты уложила всех этих атлантов и магзелей?

– Так случайно получилось. Они были плохо подготовлены… Идём!

А потом начались чёрные дни. Мама в тот раз использовала слишком много магии. Больше, чем у неё было. Ушла в минус и долго болела. Никогда нельзя уходить по магии в минус. Включается режим кредитования, и ты платишь всемеро больше, чем взял взаймы. Почему так происходит, никто толком не знает, и кто забирает эти огромные проценты, тоже неизвестно. Хотя версий, конечно, десятки.

В те годы стожаров оставалось уже только двое – он и его мама. А потом… потом, к сожалению, случилось много тяжёлого, о чём и вспоминать не хочется.

Филат шагал – хищный, ловкий, чуть прогнутый назад, как гимнаст, – поглядывал сквозь ограду зоопарка на пруд с кучей птиц и посмеивался про себя. Пруд и уточки! Многие люди специально приходят, чтобы на них посмотреть. Знали бы они, что там на самом деле, – бежали бы со всех ног.

Там, за оградой, находится Магзо – место для многих желанное, но исключительно опасное. Магзо – тщательно охраняемая территория, где берегутся последние уцелевшие древние существа, хранящие остатки магии первомира. В этом пруду с уточками, например, обитают три водных дракона. Два дракона похожи на ящеров с длинными шеями. Тела обтекаемые, и конечности приспособлены для плавания. Крылья тоже, кстати, есть, но маленькие и тоже для плавания. Как правило, водные драконы – существа смирные и флегматичные, но если им что-то не понравится, могут облить кипятком или обдать раскалённым паром. А не понравиться им может… Ой! Какой у вас яркий зонтик! Он мне не нравится!.. Пшшшшш! – и струя кипятка, окутанная паром. А вы специально нацепили такой серый плащ, чтобы притвориться куском грязи и подобраться ко мне поближе, да? Пшшшш!