Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14 (СИ) - Мэннинг Майкл Г. - Страница 7

— Я ничего не вижу, — сказал он, снова усевшись, — опиши мне их. — Я старался как мог, и к тому времени, как я закончил, мы проехали через ворота, и направлялись к конюшням. — Ох! Конечно же! — сказал он.

— Конечно же что!? Проклятье, не заставляй меня гадать! — Светящиеся руны заставили мне разнервничаться.

— Ты увидел уо́рды[3] замка. Мне о них рассказал отец, но, судя по всему, их могут видеть лишь люди со «взором». Полагаю, в их число входят волшебники, — ответил он, закатив глаза вверх и вбок, будто показывая, что ни с какими волшебниками не знаком.

— Я не в… Постой, на прошлой неделе, когда я был в городе, их тут не было. Твой отец что, за последние несколько дней нанял какого-то чародея, чтобы заколдовать стены?

Марк уставился на меня в ответ:

— Нет. Эти уорды — старые. Их наложил десятки лет назад какой-то волшебник, ненадолго устроившийся работать на моего деда.

— Тогда почему я не мог их видеть до сегодняшнего дня?

— Ну, раньше ты и в животных не вселялся, и по воде не ходил. А! Знаю! Ты ведь только что достиг половой зрелости? Я заметил позавчера, что ты стал меньше походить на девочку… проверь яйца, они там уже покрылись пушком? — сказал он, и пригнулся, смеясь, когда я кинул в него свою котомку.

Экипаж остановился, и лакей открыл дверь, чтобы мы вышли, поэтому мы отложили нашу дискуссию. Шагнув на двор, я увидел знакомое лицо.

— До́риан! — крикнул я шедшему к нам через двор крепкому молодому человеку. Дориан То́рнбер[4] вообще-то был одного возраста со мной и Марком. Ростом он был немного ниже меня, достигая пяти футов и десяти дюймов, но по мускулистости он превосходил нас обоих. Он был сыном сенешаля Герцога, и из-за своего воинского мастерства уже был принят на службу его господина в качестве солдата. Жёсткая кожаная броня, которую он носил, а также копьё в его руках были явным тому доказательством.

— Хо! Мастер Маркус! Кто впустил сюда этого оборванца? — весёлым тоном сказал Дориан — мы все дружили с тех пор, как я стал ещё в детстве посещать донжон.

Марк заговорил:

— Я пригласил Морта погостить здесь неделю.

— Опять будешь ночевать у меня, Морт? — В прошлом я обычно останавливался у семьи Дориана, если спал в донжоне. Формально его семья была из мелкопоместного дворянства, но с ними я испытывал гораздо меньше давления, чем с семьёй Герцога. К тому же, наши отцы были близкими друзьями.

Я уже начал отвечать «да», но Марк перебил меня, положив ладонь мне на плечо:

— Не в этот раз, Дориан, я уговорил его позволить мне поселить его в одной из комнат для гостей.

Дориан нахмурился:

— А хватит ли места, учитывая всех съезжающихся на этой неделе дворян?

— Определённо, — ответил Марк.

— Но… — начал возражать я.

— Ш-ш-ш! Не спорь, к тому же тебе нужно быть в самом донжоне, если мы хотим посетить ночью библиотеку так, чтобы у стражи замка не возникло вопросов, — сказал Марк, и бросил взгляд на Дориана, отреагировавшего поднятой бровью: — У нас тайная миссия! — заговорщицким тоном прошептал он.

— Правда?

Дориан Торнбер был одним из самых храбрых и верных друзей, какие у меня когда-либо были, но у него в некотором роде недоставало хитрости. Он был чрезмерно честным, возможно именно это и делало его немного легковерным. Не то чтобы юный лорд Ланкастера пытался его одурачить, просто Дориан был склонен относиться к подобным вещам чересчур серьёзно. В итоге мы устроили как бы совещание у задней части экипажа, пока мы с Марком рассказывали Дориану о событиях последних нескольких дней. Мы втроём всегда были закадычными друзьями, но у меня были кое-какие опасения насчёт того, что Дориан может выдать нашу тайну. В обмане он был не силён.

— Так, и какое же коварство вы, парни, замышляете!?

Громкий голос отца Марка, Лорда Джеймса, Герцога Ланкастера, прогудел позади нас. Он был мужчиной среднего телосложения, с песочно-коричневыми волосами и голубыми глазами. Он засмеялся, когда Дориан резко обернулся, чтобы посмотреть на него.

— Никакое, ваша светлость! — ответил Дориан, склонив голову.

— Вы хорошо выглядите, ваша светлость. Благодарю за приглашение, — церемонно поклонился я — сохранять хладнокровие я всегда умел.

— Добро пожаловать, юный Элдридж. Пожалуйста, передай своему отцу мои наилучшие пожелания, когда снова увидишь его. Надеюсь, тебе понравится жить с нами.

Герцог выделялся из большинства дворян тем, что обращался со своими вассалами и даже йоменами с учтивостью и уважением, хотя от него этого не требовалось. Этот факт дал ему чрезвычайно хорошую репутацию среди жителей Ланкастера.

— Отец! Почему ты всё время пугаешь моих друзей? — слегка разозлился на Герцога Марк.

— Ха! — воскликнул герцог. — Каждый мужчина имеет право заставлять своего сына смущаться. Неужели ты откажешь старому маразматику в простых радостях жизни?

Джеймсу Ланкастеру было под сорок лет, и был он весьма здоров, на что сразу же указал его сын:

— Когда ты на самом деле впадёшь в маразм, Отец, ты сразу это поймёшь, потому что мы заставим тебя уйти в отставку.

Они ещё немного поговорили, пока герцог наконец не смягчился, и не предоставил нас самим себе. Дориану нужно было доложиться, о чём он довольно быстро вспомнил после того, как герцог застал нас врасплох, поэтому он откланялся, и мы снова остались вдвоём.

— Давай я тебе покажу комнату, которую я тебе выбрал. Она тебе понравится.

Марк повёл меня через донжон и вверх по лестнице. Я последовал, вопреки себе испытывая любопытство, хотя за годы я неоднократно бывал здесь, мне никогда не давали комнату в самом донжоне. Когда мы наконец остановились у двери, я осознал, что мы были чрезвычайно близко к покоям семьи Ланкастер.

— Ты уверен, что это то самое место? Разве это не рядом с покоями твоей семьи? — спросил я.

— Так и есть, моя дверь — вон там, — указал Марк на противоположную сторону коридора.

Он открыл дверь, и втолкнул меня внутрь прежде, чем я успел начать возражать. Сама комната была нарочито роскошной — по крайней мере по моим стандартам. В ней была большая кровать с четырьмя столбиками по углам, туалетный столик, кресло, стол и что-то вроде софы. Я понятия не имел, что это такое, но позже выяснил, что это называлось «диван».

— Да ты ни за что не сможешь поселить меня в этой комнате, — сказал я, глядя на моего друга. — Завтра съедутся дворяне со всего королевства, и каждый из них — знатнее меня. Если кто-то узнает, что ты поселил сына кузнеца в такой комнате, начнётся просто кошмар.

— Ба, ты, конечно, прав, но мы должны расселить их по комнатам согласно их рангу и статусу. Ты знаешь, кем будут наши наиболее знатные гости?

— Без понятия, я же простолюдин, забыл?

— Нет, ты — не простолюдин, но мир этого пока ещё не осознал. Его благородие, Дэ́вон Трэмо́нт, сын и наследник Герцога Трэмонта, будет нашим самым привилегированным гостем. Этикет требует, чтобы ему дали самую лучшую комнату, какую мы можем предложить.

— Так дай мне пожить у Торнберов, как обычно.

— Невозможно, — заметил он. — У них будет жить Грэ́гори Пё́рн, сын Адмирала Пёрна.

— Тогда мне сойдёт и чулан.

Я это сказал с сарказмом, но вообще-то я серьёзно имел это ввиду.

Маркус серьёзно посмотрел на меня:

— Послушай, Дэвон Трэмонт — самая большая задница, каких я только встречал. Я совершенно отказываюсь позволять этому мудаку спать в комнате напротив моей. Ты, с другой стороны — мой лучший друг, и бесконечно более достойный, по моему скромному мнению.

— Ты скромность в глаза не узнаешь, даже если она подойдёт, и пнёт тебя в голень. Но благодарю за комплимент. А поселить меня здесь ты всё же не можешь, это повлечёт за собой неприятности.

Я знал, что бы прав, и он, конечно же, тоже понимал это.