Дорога к счастью (СИ) - Меллер Юлия Викторовна - Страница 8

Талейта выдохнула и протянула руку дожидавшемуся её Имрусу. Он с величайшей нежностью принял её. Когда она замерла на ступеньках, он вдруг представил, что её лицо снова станет равнодушным и окажется, что всё произошедшее за сегодняшний день — плод его воображения. Но нет, день продолжал быть волшебным, и он вёл жену в столовую, ощущая прохладу её пальцев.

— А мальчики? Они не будут с нами есть? — расстроилась Злата.

— Но, Талейта, они слишком малы… — Имрус был растерян.

Чудеса продолжались, и он не знал, как себя вести, чтобы это не прекращалось. Жена ранее сама настаивала на том, что детям нечего делать за взрослым столом. В семьях лэров это не принято. Он посмотрел на неё и осторожно добавил:

— Мальчики будут счастливы, если мы пригласим их за стол, но я хочу, чтобы вы подумали об их чувствах. Если завтра вы их погоните от себя, то это будет жестоко.

Красавица жена остановилась возле обеденного стола и смотрела, как он накрыт и что подано.

«Жуть».

Она вопросительно посмотрела на мужчину, надеясь, что он сейчас улыбнётся и задорно спросит: «Поверила?»

На столе лежала пластина разогретого камня, на нём стояла кастрюля с половником; рядом, перекосившись из-за нехватки места, ютилась маленькая сковородка с серой массой.

— Отложим приглашение на завтра, — выдавила из себя девушка и опустилась на отодвинутый мужем стул.

Как только генерал уселся напротив, подошла служанка и ловко начала разливать мутный бульон, стряхивая в него ложку с серой массой, набранной на сковороде. Имрус спокойно приступил к еде, а Злата наблюдала за расползающимися на скатерти бульонными брызгами, смотрела в тарелку — и едва удерживалась от брезгливой гримасы.

Целый день её колбасит из крайности в крайность, но ведь нельзя не признать, что повод для такого эмоционального непостоянства есть! Она с величайшей осторожностью попробовала бульон и сочла его терпимым. Он перекипел, но главное, что не прокис. Аккуратненько ковырнула ложкой расплывающуюся массу и догадалась, что это каша. Очень густая каша. Ну что ж, два в одном.

— Лэра, вам не нравится? — вежливо поинтересовался муж.

Переход Имруса к первоначальной манере общения насторожил, и девушка побоялась капризничать, но и изображать восторг она не чувствовала себя способной, поэтому неопределённо пожала плечами.

— Если хотите, мы можем уволить и кухарку, но тогда вам самой придётся готовить на всех.

— Не стоит, — коротко заметила девушка, хотя готовить она умела и любила.

Одно время даже думала стать кондитером, но случай решил иначе, и она нашла работу художника-оформителя витрин, потом перешла в рекламу, оттуда в дизайнерскую фирму. В общем, попрыгав в своё время с одной работы на другую, отныне она очень осторожно берёт на себя дополнительные обязанности. Сегодня она уже взялась быть экономкой, от должности кухарки пока воздержится.

— Я знаю, что вы не любите простую пищу, но вы так редко едите дома… — начал оправдываться муж, и Злата была ему за это благодарна. Всего немного участия с его стороны — и она снова ему благоволит.

Из-за стола она вышла голодной, но не настолько, чтобы быть злой. Ничего, за один день во всём не разберёшься. Если бы она была одна в доме, то, как кошка облазала всё, выкинула лишнее, намыла всё до блеска и ощутила бы себя хозяйкой. Но настороженный взгляд прислуги остужает хозяйственный пыл, а ещё есть кухарка, учитель и гувернантка.

Девушка почти поднялась наверх, направляясь в комнату малыша, но заробела и решила вернуться, чтобы сначала зайти на кухню. Во-первых, вкусный презентик ребёнку не помешает, а во-вторых, что-то страшновато. Хочется, чтобы и старший мальчик отнёсся к ней так же тепло, как кроха, но, по-видимому, предшественница оставила свой неизгладимый след в его душе и ей предстоит устранять последствия.

— Талейта, вы хорошо себя чувствуете? — к ней подошёл Имрус и, не решаясь взять её за руку, взглядом выразил своё беспокойство.

— Имрус, почему вы ко мне по-разному обращаетесь? Вы путаете меня, — подойдя как можно ближе, зашептала Талейта.

— Вы… Ты сегодня странная, совсем другая…

— Я же объясняла, что я не… — вот тут до Златки дошло, что безумно влюблённый в свою жену Имрус может ринуться спасать её или заявит, что раз она не Талейта, то и не может быть матерью, или… да ведь тут множество вариантов воздействия, и она сама даёт рычаг давления на себя. Господи, ну почему до неё доходит как до жирафа? Сначала надо приручить мужчину, а потом уже делать откровенные заявления, а она норовит сразу всю правду вывалить на него!

С Талейтой он мягок и нежен, а вот с той экономкой, прослужившей у него всю жизнь, он повёл себя без сантиментов. Может ли она спрогнозировать, как поступит генерал, уверившись, что вместо жены самозванка?

— … у меня такое чувство, что я очень долго спала и наконец проснулась, — чувственно пролепетала Златка и благосклонно отнеслась к нежной ласке мужчины.

Имрус тыльной стороной кисти чуть коснулся её щеки и, на миг задержав руку, отнял её от лица Златы и даже спрятал за спину, сцепив в замок.

— Попробуем начать нашу жизнь заново? — забросила крючочек новоиспечённая жена — и до сих пор ненужный благородной лэре муж тут же заглотил его.

Она улыбнулась и, игриво чмокнув растерянного мужчину в щёку, почти вприпрыжку отправилась изучать кухню.

Как хорошо, что мир магический! Можно соврать, что ранее было наложено остужающее заклятье спесивыми родителями, или завистливые подруги дали испить зелье равнодушия, или отвергнутый поклонник заколдовал генерала, и он казался юной Талейте монстром. Фантазия бьёт ключом, едва успевая согласовываться с разумом, но тут дан в помощь какой-никакой жизненный опыт, и он вопит: «Меньше ври, целее будешь!» И то верно, ведь чудо-мужчина не задаёт лишних вопросов, так чего же болтать?

Новоиспечённая лэра умерила свой пыл, поправила на себе складки верхнего платья и чинно вплыла в кухню.

— М-да, — невольно вырвалось у неё.

Красная, потная кухарка подметала пол. Такое чувство, что, приготавливая пищу, она овощи чистила прямо на пол, чтобы после самоотверженно смести всё в кучу и удовлетворённо выдохнуть.

— Лэра Больдо? Вы что-то хотите? — заволновалась женщина и ещё больше покраснела.

«Да, не видеть какая здесь грязь!»

— У нас есть выпечка? — нашлась Злата, отмечая, что не только пол покрыт вековой грязью, но и стены. Глаз зацепился за подвешенные чистые кастрюли, на которых остался жирный ободок и прилипшая накипь.

— А как же, — бодро воскликнула кухарка, — вот! — она достала корзинку с булочками и выставила её на стол, но заметив брезгливый взгляд хозяйки, тут же подняла.

— Сейчас, сейчас, — забормотала кухарка и, взяв страшно замызганную серую тряпку, вытерла ею столешницу. Довольная собою, снова водрузила корзинку на стол.

Злата боролась с собою, составляя своё мнение о кухарке. Та явно уделяла внимание чистоте, но делала это по своим понятиям или на доступном ей уровне. Конечно, когда подведена только холодная вода и нет современных чистящих средств, то сложно требовать сверкающей чистоты, но…

Девушка ещё раз оглядела вызывающую её сомнения персону и подытожила. На Земле у неё на кухне тоже идёт только холодная вода, но такой грязи никогда не было. Ещё когда были живы родители, над ванной поставили газовую колонку, а при бабушке и того не было, а квартира всегда сияла чистотой.

И вот что прикажете делать? Всех разогнать? Но кто останется в доме, когда вся семья уедет в крепость? Где гарантия того, что новые служащие оправдают надежды?

— Где у нас чайник? — всё же решив не торопиться с судьбой кухарки, Злата подумала о предстоящем контакте с детьми и о том, что чаепитие очень поможет ей в этом.

— Вы хотите чаю?

— Только не надо мне ничего заваривать! Я всё сделаю сама, а вы подготовьте мне всё необходимое для чая.

— Так чего там подготавливать? — растерялась женщина. — Щас я вам накидаю травки и…