Солдат, не спрашивай - Диксон Гордон Руперт - Страница 27

• Предыдущая
• 27/35
• Следующая

— Нет! Я бы так не поступил!

— Но почему нет? — вскричал я.

В комнате возникло напряжение. И я понял, что слишком поторопился. Я говорил с ним, как с человеком, и позабыл, кем он был еще. Я отбросил свое впечатление о нем, как о человеке, и стал думать, как о дорсайце личности, тренировавшейся всю жизнь. Эта тренированность передавалась из поколения в поколение и превратила этих людей в настоящих бойцов. Кейси не изменил тона своего голоса, когда заметил, что я делаю что-то не то, он не изменил тональности, но у меня создалось впечатление, что расстояние между нами увеличилось.

Я вспомнил, что рассказывали о его народе. О народе с небольшого, холодного и гористого мира. Если бы дорсайцы отказались наниматься на другие миры, а бросили бы им вызов, то не было бы такого мира, который смог бы устоять перед ними. Никогда прежде я не верил этому. Никогда я не думал об этом. Но сидя здесь после того, что здесь произошло, это стало для меня реальностью. Я уже знал, что то, что он сейчас скажет, будет сущей правдой.

— Я не поступлю так, — повторил Кейси Грим не спеша, — потому что это будет противоречить второй статье Кодекса Наемников.

Он резко улыбнулся и предложил пойти пообедать в офицерскую столовую.

Мы обедали вместе. Еда была очень хорошей. Кейси предложил мне остаться на ночь, но я не мог лишить себя удовольствия отправиться в тот холодный, безрадостный лагерь вблизи Джозеф-тауна, где были мои враги.

Я вернулся.

Было около 23 часов, когда я проехал створ ворот и припарковался у входа в штаб. Площадка перед ним была освещена слабо. Возле стены я увидел какие-то сумеречные очертания. Приглядевшись, я обнаружил, что это Джаймтон.

Он находился не так далеко от меня. Я вышел из машины и подошел к нему.

— Мистер Олин, — ровным тоном сказал он, — рад вас видеть.

В темноте я не мог видеть выражения его лица.

— У меня к вам несколько вопросов, — улыбнулся я.

— Уже довольно поздно отвечать на вопросы, — начал уклончиво френдлизец.

— Но это не займет слишком много времени, — я старался увидеть его лицо, но оно продолжало находиться в тени. — Я посетил лагерь Экзотики. Их командующий — дорсаец. Думаю, вы знаете об этом?

— Да.

Я почти разглядел движение его губ.

— Я хотел бы задать вам всего один вопрос, полковник. Вы приказываете своим людям убивать пленных?

Между нами возникло короткое напряженное молчание. Затем Джаймтон ответил:

— Убийство или нанесение вреда военнопленным запрещены второй статьей Кодекса Наемников.

— Но вы ведь не относитесь к наемникам? Разве не так? Вы же находитесь на службе Френдлиза?

— Мистер Олин, — говорил он, пока я безуспешно пытался разглядеть эмоции на его лице. Слова доносились до меня ровно, спокойно, несколько растянуто. — Мой Господь приказал мне быть его Слугой и вождем людей войны и ни в одной из этих задач я не подведу его.

И не добавив ничего больше, Блек повернулся и ушел.

Я возвратился в свою комнату, разделся и лег на жесткую, узкую кровать, которую они предоставили мне. Накрапывавший снаружи дождь прекратился. Через открытое окно я мог разглядеть звезды.

Я лежал, пытаясь заснуть, но события дня так взволновали меня, что сна не было. Встреча с Ладной неожиданно удивила меня. Я почти забыл, что он может вычислять действия такого человека, как я, и обдуманно искать встречи со мной при помощи своей науки онтогенетики.

Поэтому мне необходимо было начать первому!

Никто, думаю, не придет к фантастической мысли, что один человек, даже такой, как я, может уничтожить культуру двух человеческих миров Френдлиза. Но Ладна вполне может прийти к такому выводу... Он вполне может прийти к этому своими вычислениями и помешать мне... Я обязан быть первым!

Новый ветер дул между звездами. Четыреста лет назад мы все были людьми Земли — Старой Земли, материнской планеты, которая была моей родиной. Мы были одним народом!

Но с переселением на новые миры человеческая раса «распалась», если использовать термин Экзотики. Каждый маленький социальный обломок и психологический тип развивался отдельно и прогрессировал в создании определенных социальных групп. Мы имели уже полдюжины специализированных обществ — военных на Дорсае, философов на Экзотике, ученых на Нептуне, Кассиди и Венере...

Изоляция подстегивала специализацию типов. Но наряду со специализацией начали расти связи между мирами. Изолированные миры, не признающие другие сообщества людей, просто-напросто вымирали. Торговля между мирами стала торговлей квалифицированными кадрами. Ценившиеся генералы с Дорсая обменивались на психологов с Экзотики, коммуникационники со Старой Земли, подобные мне, обменивались на конструкторов космических кораблей с Кассиди. Это продолжалось уже больше ста лет. Но эта торговля начала опять сплачивать миры. Экономика, основанная на связях между планетами, начала сплачивать расу в единое целое. И тут возникло противоречие — наряду с единством миров каждая планета боролась за то, чтобы идти своим собственным путем!

Необходим был компромисс — не жесткая суровая религия Френдлиза, отвергающая всякое соглашение и поэтому приобретшая много противников. На других мирах общественное мнение было настроено против Френдлиза.

Дискредитировать их, унизить, вымазать грязью, показать всю их несостоятельность в деле ведения войн — вот что стало моей задачей. После этого они никогда уже не смогут сдавать в наем своих солдат. Таким образом, нарушится равновесие в торговле с другими мирами. Они не смогут больше нанимать квалифицированных специалистов с других планет для того, чтобы их два мира могли хотя бы сносно существовать! И тогда наступит смерть! Они умрут. Как умер молодой Дэйв. Медленно, в темноте...

Я лежал в лагере Френдлиза, не в силах заснуть, и вспоминал. И слышал топот марширующих солдат, которые не утихали здесь даже ночью. «Солдат, не спрашивай...» — этот гимн определенно начинал действовать мне на нервы. Но при мысли о том, что ему недолго осталось звучать в этом мире, я успокоился. Начал накрапывать дождь, своим мерным шепотом убаюкивая меня...

В день моего приезда на Святую Марию шел дождь. Но больше уже дождей не было. День за днем поля подсыхали и вскоре уже наверняка смогли бы выдержать вес танков. Тем не менее, и Экзотика и Френдлиз не спешили с военными действиями, продолжая тренировки своих солдат.

За все то время, пока я находился на этой планете, я ничего не слышал о Голубом Фронте, хотя, выполняя работу журналиста, имел много контактов с местными жителями. Но одно все же я узнал — ювелирная лавка, которую я посетил в первый же день по приезде, оказалась покинутой. Этого мне только и надо было.

После этого я установил наблюдение за Джаймтоном Блеком и к концу недели мои ожидания оправдались.

В девять часов, в пятницу, наблюдая за штабом Блека, я заметил, как трое гражданских вошли в штаб Френдлиза. Они оставались там чуть больше часа. Когда они ушли, я отправился спать. Сны в эту ночь меня не беспокоили.

Следующим утром мне принесли письмо из Службы Новостей с личной благодарностью за подробные репортажи о событиях на Св. Марии. Три года назад это меня здорово обрадовало бы. Но никак не сейчас. Совет почему-то решил, что я привлек огромное внимание человечества на всех мирах к событиям на Св. Марии, и поэтому решил помочь мне, прислав нескольких помощников. Но я не мог позволить, чтобы персонал «И. Н. С.» видел то, чем я здесь занимаюсь.

Я сел в автомобиль и направился в Новый Сан-Маркос, намереваясь посетить штаб Экзотики. Но километрах в двадцати от Джозефтауна я был неожиданно остановлен патрулем Френдлиза. Они узнали меня.

— Ради бога, мистер Олин, — сказал один из них, подбежавший ко мне ближе всех, — вам нельзя дальше ехать!

— Не возражаете, если я спрошу почему?

Солдат повернулся и указал вниз на небольшую долину между двумя поросшими лесом холмами.

• Предыдущая
• 27/35
• Следующая